— Ща врежу, — пообещал я, точно зная, что так и будет.
— Нет, честно, без балды — вампир?
— Да, дубовая твоя голова! Вампир!
Димка заткнулся. Уставился на дорогу и целых пять минут рулил без единого звука.
Загнал машину в глухую улочку. Из нее въехал во двор мрачного серого здания. Здесь затормозил и, поставив авто на ручник, с блестящими от возбуждения глазами повернулся ко мне:
— Кешка, слушай, а ты не врешь? Ну, правда, не врешь? Ты — вампир?!
Я выбросил левую руку, обхватил ею его голову и с утробным рычанием прикоснулся к пульсирующей жилке на шее. Только прикоснулся.
Димка рванулся было, но я держал его крепко.
Затем отстранился. Отведя глаза в сторону, сказал:
— Веди, Сусанин.
Глава 24
— Может, он окочурился? — сказали с одной стороны.
— Не, если вампир — встанет как огурчик! — возразили с другой.
— Одно из двух, — подытожил Димкин голос. — Пациент либо жив, либо мертв.
Где-то я уже слышал что-то подобное. Наверное, мои веки затрепетали, потому что Димка немедленно зашептал:
— Сергей Викторович, смотрите: он приходит в себя.
Кстати, а кто такой Димка? Ах, да…
Открыв свои прекрасные глазки, я оглядел обступившую меня компанию. Зрителей было много: поди, весь институт собрался. И то сказать, месяц назад сам бы прибежал, если бы живого вампира показывали. Блеск! Сделав физиономию кирпичом, я сел на кушетке, медленно спустил ноги на пол.
— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался Дроботецкий, успешно пряча нервозность. В основном, успешно. Голос чуть дрогнул.
— Ну… — я кашлянул, — нормально.
— Мы раздобыли два литра крови. Позавчерашней. Ты уж извини: более свежей не нашлось.
— Нормально, случалось и похуже пить.
«Чего это вы так на меня уставились?»
— Что? — вслух произнес я.
— Ты… ээ… кушать сейчас будешь? — застенчиво вопросил Сергей Викторович. — Просто сейчас оно, наверное, было бы удобней: потом разные тесты пойдут.
— Давайте сейчас! — решился я.
На столик рядом с кушеткой опасливо положили два пакета. Едва я взял один из них, народ дружно отступил на пол шага и кровожадно впился в пакет взглядами.
Зрелище нашли, что ли?
Сказать резкость язык не поворачивался. Так что я просто развернулся к присутствующим спиной. Когда-то все равно придется перекусить. А если уж я здесь задержусь, то привыкать нужно именно мне.
Осушив один пакет, я взял другой. Закончив трапезу, развернулся к обслуживающему персоналу.
— Приятного аппетита, — неожиданно бодро заявил Сергей Викторович. Мол, мы еще и не такое видали.
— Думаю если у кого-то и были какие-то сомнения, — я положил на столик опустошенные пакеты, — то сейчас они рассеялись. — И ехидно посмотрел на Димку.
Тот стоял как ни в чем не бывало. Словно каждый день подобное видит. Может, тоже со способностями какими-то? Узнаю на досуге.
Я нервничал. Тело била противная до омерзения дрожь. Скрывал ее как мог. Рассчитывая на шок, в который должны были впасть сотрудники института, надеялся, что моего состояния никто не заметит.
Время шло, а меня продолжали разглядывать с большим-пребольшим любопытством. Может, кровь на губах осталась? Спохватившись, я провел по ним ладонью: все чисто. Ну, чего уставились?
— А какие меня ждут тесты?
Дроботецкий оживился:
— Сначала сдашь кровь для лабораторных исследований; пара-другая физических тестов — посмотрим, на что способно твое тело. Не мешало бы проверить твою реакцию на ультрафиолет…
— Не надо! — вскинулся я. — Сразу могу сказать: жжет как от кислоты.
— А что, с кислотой ты тоже экспериментировал? — встрепенулся Димка.
Я растерянно посмотрел в его сторону:
— Нет. Это я по прежнему опыту говорю.
— Сделаем, — «успокоил» Дима. — Можно яды заодно попробовать.
На лаборанта зашикали.
— Значит так, Дима, — Сергей Викторович смерил его тяжелым взглядом. Если будешь играться в приколы, я тебе лично голову оторву. Если ОН не сделает это раньше.
И на запястье посмотрел.
— Да я так, пошутил просто, — смешался Димка.
— Я тебя предупредил.
— Да ладно, Сергей Викторович, — неожиданно, даже для себя, вмешался я. Ну, не люблю нотаций! — Он все понял.
Дроботецкий взглянул на меня, одновременно стараясь удержать физиономию пакостного лаборанта в поле зрения. Делать это одновременно было трудно и лицо начальника слегка перекосилось; один глаз устремился в мою сторону, второй — первой время грозно смотрел на Диму, потом решил не отрываться от коллектива и грустно взглянул на меня.
— Кеша, вы еще не знаете этого шкоду. Парень — талантище. Если б не шило в одном месте…
— За что вы меня так, Сергей Викторович? — тут же надулся Димка.
— Цыц! — прикрикнул Дроботецкий. — Расскажи лучше, за что тебя из аспирантуры выкинули!
Лаборант застенчиво улыбнулся и проворковал:
— Неважно.
— Неважно, — пробурчал Дроботецкий и приглашающе кивнул в Димкину сторону. Полюбуйся, мол, каков фрукт.
Я полюбовался. Честно говоря, ничего особенного не увидел.
— Все, идите работать, — махнул рукой Сергей Викторович. — Мне тоже кое-чем заняться не мешает.
Внимательно глянув на окружавший персонал, он выразительно прокашлялся. Сотрудники встрепенулись. Шушукаясь на ходу, отправились заниматься своими делами.
— Ну что, пошли, жертва науки? — радостно осклабившись, Димка хлопнул меня по плечу.
— Пошли, — невозмутимо кивнул я. — А за что тебя из аспирантуры выперли?
— А, ты про это? — лаборант погрустнел. — Так, грехи молодости. Неважно.
— Да колись уже! — я ткнул его в бок. — Всё равно все уже знают.
— Ладно, — решился Димка. — В общем был у меня экзамен. Досрочный. Первого апреля. Сам знаешь, день шуток и смеха…. Комиссия солидная собралась. Я встал за трибуну, вежливо покашлял и говорю: «Вы знаете, коллеги, у меня вчера так голова болела, так голова болела». Ну, типа анекдот.
Я остановился. Согнулся, безудержно хохоча. Димка растерянно топтался рядом. Наконец я выпрямился. Утирая слезы, поинтересовался:
— А дальше что?
— Да ничего! — огрызнулся Димка. — Отправили на пересдачу. Через год. Тоже пошутить решили, наверное.
