тобой.
Он испытующе посмотрел на меня:
— Уверена?
Впервые с тех пор, как я дала дурацкий обет стать хорошей, я действительно была в чем-то уверена. Адам казался надежным и крепким. В моем вкусе. Я положила руку ему на сердце:
— Да.
В ответ его глаза потемнели, в них промелькнуло что-то очень греховное.
Я не успела склонить голову для поцелуя, а он уже схватил меня за затылок и притянул к себе. Ничего скромного или неуверенного в поцелуе Адама и отдаленно не было, и я тихонько рассмеялась ему в губы.
Пока, очаровательный герой. Привет, плохиш.
Глава 10. Падение
В субботу вечером подъехавшему на харлее Адаму хватило одного взгляда на меня — стоящую на тротуаре в костюме Евы, — чтобы чуть не свалиться с мотоцикла.
— Проклятье, — пробормотал он, разглядывая на мне фиговые листья. Или, скорее, их отсутствие. — Ты выглядишь…
— Сногсшибательно? — Я перекинула через плечо волосы, украшенные крошечными цветами гипсофилы. — Лучше, чем настоящая?
— О, да. Намного лучше. — Он оглядел меня с ног до головы. — Эймс, ты же почти голая.
Я накинула плащ и завязала пояс. Если бы не Кейша, я была бы не почти, а совсем голой. Она прошлась по ближайшим цветочным лавкам и накупила искусственного плюща и ромашек. Мы нашили их вместе с гипсофилой в художественном беспорядке на трико телесного цвета, а остатки Кейша вплела мне в волосы. Сейчас я походила, скорее, на порочную Мать Природу, чем на Мать Рода Человеческого, но, по крайней мере, моя задница была прикрыта. Фиговый листок, который изначально пришили к этому трико, не прикрыл бы и попы муравья, не то, что мою.
— А твой костюм где? — спросила я, аккуратно надевая шлем, стараясь не примять прическу.
— Тяжело излучать мужественность, когда едешь на харлее в одном фиговом листке. К тому же, это неудобно. Я переоденусь на станции.
Я залезла на байк позади Адама и с удовольствием провела ладонями по его животу. Крепкий и накаченный, мускулы перекатывались под моими пальцами, когда Адам заводил своего железного друга.
Когда мы подъехали к пожарной станции, вечеринка была в самом разгаре. На тротуаре рядом со входом Ромео и Джульетта разговаривали с Мэрилин и Джо ДиМаджо. Бутч и Санденс оттачивали мастерство в скоростном выхватывании пистолетов из кобуры, пытаясь при этом не разлить свои порции пунша. Играющая в здании музыка пульсировала и вибрацией прокатывалась от фасада к парковке.
Часть станции превратили в танцплощадку: каждый угол декорировали паутиной и могильными плитами, навели пунш кроваво-красного цвета. Пока мы продирались сквозь толпу празднующих, Адам несколько раз останавливался, чтобы поприветствовать коллег и представить меня. Они так пялились на мою природную красоту, обернутую плющом и ромашками, что не могли и двух слов связать. В другой раз я бы принялась флиртовать с каждым встречным, но сегодня почему-то только краснела и сильнее цеплялась за руку Адама.
Стоило нам подняться наверх, Адам пошел переодеваться, а я стала бродить и смотреть, что тут и как. Прошла мимо зоны отдыха, потом прикинула, не попробовать ли съехать по шесту… Вспомнив про свою врожденную неуклюжесть и то, что я была одета в трико, украшенное цветами, я отмахнулась от этой идеи. Не стоит конфузиться перед Биллом и Хиллари Клинтонами. Никогда не знаешь наперед, а вдруг в Белом Доме появится вакансия для бывшей ведьмы?
Пройдя дальше, я оказалась в маленьком темном коридоре. По одну сторону находились ванная и туалет, а по другую кладовка. Впереди сквозь стеклянную дверь кабинета сверкали огни. Это явно была не светомузыка с дискотеки внизу, поэтому я решила, что в комнате мигает готовая вот-вот взорваться лампочка.
Подойдя ближе, я остановилась как вкопанная. За стеклянной перегородкой Люцифер дрался с каким-то мужчиной. Крылатое светящееся создание обменивалось ударами с моим бывшим, словно мастер спорта по борьбе. Каждый выпад, каждый пинок, каждая затрещина сопровождались вспышками света.
У меня перехватило дыхание, и я как завороженная смотрела на их опасный танец: то пригнутся, то развернутся, то взлетят… Казалось, их силы равны.
Словно почувствовав мое присутствие, ангел вдруг остановился и повернул голову. Наши взгляды пересеклись, и по моей спине резко пробежали мурашки. Его губы растянулись, но в этой улыбке не было ничего доброго. Кровь застыла в моих жилах.
Люцифер проследил за взглядом ангела, и, стоило ему увидеть меня, как его глаза переполнила тревога. Он даже не обратил внимания на мой облегающий костюм. Нет, он кинулся к дверям офиса, но ангел схватил его за горло, не позволяя двинуться дальше. Люк смог выдавить из себя только одно слово:
— Беги!
Повинуясь внезапно проснувшимся инстинктам, я попятилась, но, развернувшись, чтобы бежать, наткнулась на кресло и в падении ударилась головой о кулер.
Боль — резкая и сильная — взорвалась где-то в виске, и все погрузилось в темноту.
Сквозь туман в моем сознании прорвался голос:
— Эми Эвелин Этвуд, приказываю тебе открыть глаза.
Я пару раз моргнула, пытаясь повиноваться, хотя мне этого и не хотелось. За правым ухом пульсировала тупая боль, которая только усилилась, когда я посмотрела на свет, льющийся от лица ангела. Моргнув еще раз, я прищурилась, чтобы рассмотреть его получше. Его лик обрамляли длинные волнистые светлые волосы, черты лица казались, скорее, женскими, чем мужскими. Глаза глубокого синего цвета ничего не выражали.
— Где Адам? — прохрипела я. — Что ты сделал с Люцифером? Если ты ранил хоть кого-то из них, клянусь…
Он провел пальцем по моему лбу.
— Они на пожарной станции. Им не причинено никакого вреда.
Отмахнувшись от его руки, я села и огляделась по сторонам: вдалеке возвышались одетые в облака горы, до них раскинулись луга, через которые текла речка с чистейшей водой, их перемежали деревья, в чьей листве, заливаясь трелями, прятались птицы. Повсюду бродили животные. Полная гармония. Мое сердце забилось сильнее, и я почесала голову:
— А мы где?
Ангел смотрел на прекрасный сад, расстилающийся перед нами.
— Разве ты не узнаешь это место?
О, Боже.
В прямом смысле этого слова.
— Я умерла? — Меня начало трясти. — Это небеса?
Ангел усмехнулся и взял меня за руку.
— Меня зовут Габриэль, а это Эдем.
Я думала, что его прикосновение будет теплым, но оно оказалось ни теплым, ни холодным. Ощущения такие, словно мне под кожу забрались пауки. Одернув ладонь, я, пошатываясь, попыталась встать.
— На Эдем совсем не похоже, — сказала я, обхватывая себя руками и сминая маленькие цветочки, украшающие костюм. — Где дома? Заповедник? Мое кафе-мороженое?
— Эми, ты находишься на распутье, там, где добро пересекается со злом. Это библейский Эдем.
