Я слишком устала, чтобы начинать ругань. Если честно, мне вообще не хотелось с ней разговаривать. Лицо у меня, наверное, было страшное. Наталья даже побледнела. Плечи ее опустились.
– Вика.
– Я правильно понимаю, что фотографии из архива и спутниковые съемки хозяйку не устроят?
– Да, конечно.
– Тогда о чем ты думала?
У меня вообще-то замечательный рюкзак. Легкий, очень удобный, никогда не натирал. Но сейчас лямки почему-то врезались в плечи. «Начало октября», – подумала я. На дворе начало октября. Скоро придут заморозки. Скоро Астра примется разбираться с людьми, которые в ней ночуют. Все общежития города переполнены. Все дома, согласные быть жилыми, переполнены. Те, кому повезло найти койку, может, и хотели бы приютить друзей. Но этого просто нельзя делать. Опасно. Если разозлить дом, в лучшем случае он выставит жильцов на улицу.
В худшем – убьет.
Я знаю, что Наталья думала об этом.
Она снова вздохнула. Она избегала смотреть мне в глаза. Тяжело повела плечами, и ее зеленый дождевик зашуршал.
– Вика, ты же меня знаешь, – теперь слова ее звучали почти жалобно. – Я обо всем подумала… все проверила. Нужный дом – рядом со станцией метро. Я навела справки. У меня есть знакомые, которые знают человека, который умеет уговаривать метро… – она запнулась.
– Наташа, – сказала я. – Сегодня возле Астры видели эльфов.
– И… что? – она растерялась.
– Они погнались за человеком и чуть его не поймали.
Наталья помолчала. Она понимала, что я имею в виду. Я сощурилась.
– Ладно, – сказала Наталья наконец. – Вика, ты сегодня обедала?
– Нет. Думала попозже сходить и не успела.
– Давай я тебя покормлю хотя бы. В качестве извинений.
Я хмыкнула:
– Спасибо.
– Только сначала, – Наталья взяла меня за рукав, – сходим все-таки к хозяйке. Она в квартире сидит и ждет.
Я закатила глаза:
– Наташа, ну зачем?
– Я прошу.
Дом и правда весь зарос мхом. От подвала до самой крыши, все пять его этажей укрывал зеленый ковер. По углам поверх мха тянулись вьюнки и дикий виноград, а двор перед домом напоминал джунгли. В зарослях играли дети. Скрипели качели. В лиственном гроте, будто под крышей, дремала женщина с коляской – то ли немолодая мама, то ли юная бабушка.
Мне стало грустно. Это был хороший, добрый дом. В нем наверняка жилось уютно… Но почти сразу мне пришла другая мысль: а почему эту квартиру до сих пор не сдали? Квартирный вопрос нынче суров как никогда. Хозяйка здесь не живет. Почему в квартиру просто не вселились самовольно?
Чуяло мое сердце, что нюансы еще не закончились. «Ладно, – подумала я. – Зато будет о чем рассказать».
– Первый этаж, – зачем-то пояснила Наталья.
Изнутри подъезд не выглядел привлекательным. Он напоминал пещеру. Было очень темно и холодно, даже холоднее, чем на улице. И повсюду рос мох. Стоячий воздух наполняли запахи перегноя. Наталья с удивительной ловкостью скользнула в какой-то закоулок и потянула меня за собой. Я нащупала ногой ступени. Чудилось, что мы идем по подземному ходу, точно какие-то спелеологи. Я даже удивилась, увидев наконец перед собой простую дверь в облупившейся рыжей краске.
Наталья вдавила кнопку звонка.
Отворили нам тотчас, словно хозяйка дежурила у двери. Может, и дежурила.
Она выглядела старше своих лет. Седая, неровно покрашенная, в заношенной одежде. За ее спиной горел тусклый желтый свет. То ли где-то лампочки не хватало, то ли сорокаваттные ввернули. Хозяйка робко заулыбалась. Она смотрела мимо Натальи, только на меня. У нее было такое лицо, словно она меня заранее боялась. Я подумала, что у меня, наверное, очень мрачный вид.
– Это вы Вика? – выговорила она.
– Да. – Я покопалась в памяти. – Здравствуйте, Валентина Петровна.
– Здравствуйте, здравствуйте… проходите, пожалуйста, не надо разуваться, тут не очень чисто, простите…
Наталья шагнула вперед. Я вошла следом.
– Проходите на кухню, пожалуйста… Я чаю налью.
Я пожала плечами – чаю, так чаю.
А хорошая была квартира. Пускай и маленькая, как нора. Ничего не имею против нор. Хорошо было бы сейчас влезть в берлогу и впасть в спячку… Мебели здесь исполнилось, должно быть, уже полвека. Кухонный шкаф выглядел антикварным. Холодильник – «ЗиС».
– Вы меня простите, – очень тихо сказала хозяйка, разливая чай в чашки со сколами. – Наталья сказала, что вы можете… помочь.
Помочь?
Я покосилась на Наталью. Та сидела прямо, сложив руки на коленях, и смотрела королевой.
– Наталья ведь вам рассказала… про ситуацию?
Я кивнула.
– Понимаете… – хозяйка встала возле плиты, руки ее судорожно стиснули подол длинной кофты. – Этот дом строил мой отец. Потом нам дали тут квартиру. Я… мы тут с самого начала жили. И потом, когда все поменялось… дом решил, что он наш. То есть… – она потупилась, – то есть мой и моей дочки. А всех остальных жильцов он принял, потому что я попросила… Но тут такое дело…
«Нюансы», – подумала я. Мне уже становилось интересно.
– Люба к бабушке уехала, – сказала Валентина Петровна. – А там… там – север. И дом… он очень скучает по ней. Он сердится, что ее так долго нет. А там – север… Я все искала, я хотела, чтобы оттуда кто-нибудь хотя бы какую-нибудь вещь привез… Хоть фотографию. Я сама не могу, а вы девушка молодая… Вы съездите, пожалуйста, расскажите мне, что там, как… а я дому расскажу… Сфотографируйте хоть, как там теперь. Мне вместо могилки будет.
Она умолкла и низко опустила голову. Всхлипнула, вытерла глаза, прикрыла рот рукой. Я подавила вздох. Мне было ее очень жалко. Но она хотела невозможного.
– Я вас хоть бесплатно поселю, – торопливо прибавила хозяйка. – Мне денег не надо, у меня пенсия… Дом бы только успокоить…
– Я понимаю, – сказала я. – Но там – север.
– А Наталья говорила… – хозяйка замялась и посмотрела на Наталью. Я тоже на нее посмотрела. Наталья облокотилась о стол и, казалось, чего-то ждала.
– Мне ведь не жалко! – порывисто воскликнула хозяйка и снова поникла и забормотала: – Дом сердится… Я сама не могу, а вы девушка молодая… Наталья сказала, у вас пистолет есть.
Я встала.
– Наташа, – сказала я, – пойдем выйдем. На два слова.
Что меня беспокоило, так это слышимость. В таких старых домах раньше было слышно каждое слово. Но домам это не нравится. Перерождаясь, они выращивают себе отличную звукоизоляцию. Я надеялась, что этот дом не стал исключением.
Я прошла в комнату и притворила дверь за Натальей.
– Наталья, – сказала я тяжело, – ты с ума сошла?
Она смотрела на меня как ни в чем не бывало. Но я видела – притворялась. Потом Наталья притворилась удивленной:
– Вика, но ведь у тебя в самом деле есть пистолет.
