— Рассказы? — присвистнули Лёга с Андреем. — Так ты вообще — утонченная натура!
В словах ребят не было никакой издевки, и Виктору это понравилось. Раздосадовало его лишь то, что он, забывшись, сболтнул о своих увлечениях при Юле, которая до сих пор была не сведуща насчет этого. Ребята о подобном, правда, тоже не знали, но они-то таких вещей в аккурат и могли не знать. Девушке же, как его близкой подруге, или, даже, больше — невесте, по статусу было не положено пребывание в неведении относительно данных фактов.
Парень сразу заметил, как Юля от этого погрустнела.
— Извини, со времени нашего знакомства, даже чуть раньше, я перестал писать. Из-за творческого кризиса, — попытался он загладить свою вину оправданиями. — Старым хвастаться не хотел, нового пока еще не создал. Решил держать все это до поры до времени в тайне.
— Почему же сразу хвастаться? — взглянула на него девушка.
Виктор хотел, было, дать объяснения, но Мишка его перебил:
— И вот, эта утонченная натура попала под влияние того чудовища. Разве такое допустимо? Ведь, честно говоря, после тогдашней передряги, даже в моей чугунной голове произошел какой-то сдвиг…
— Вплоть до того, что ты рэп начал экспромтом сочинять. И даже пытался его тут декламировать, — вставил Андрей, и ребята заржали, словно трое молодых жеребцов.
— Я его не декламировал, я пел, если это вообще поют, — еле выговорил сквозь смех Мишка. — Что же я мог с собой поделать, если мне вдруг сочинять стихи и петь страшно захотелось?!
— Подожди, так тебя тоже на сочинительство и песни потянуло? — схватил его за руку, чуть выше локтя, Виктор.
Баламут повернул к нему голову, сделав очень удивленное лицо:
— Да еще как! Все нутро перевернулось от желания. Это лицо словно запустило во мне некий механизм. А ты? Тебя оно тоже заставило подумать о песнях?
Услышав ответ Баламута, Виктор весь как-то сник и на несколько секунд замолчал, ужав губы. Когда он заговорил снова, жизнерадостности в его голосе было не больше, чем в звуках скрипящего на осеннем ветру одинокого фонаря:
— Не лицо призрака подчинило волю и вселило желание петь, а его глаза.
Американцы в это время негромко перебросились парой реплик.
Бэн, с помощью скачанных через интернет баз данных, задал компьютеру нужные параметры, в результате чего умная машина отыскала во всей записи снятого на камеру материала оптимально четкий кадр «лица туманной девы». После этого очкастый парень предоставил его Куперу, чтобы тот посмотрел.
Дабы увеличить изображение, Джон щелкнул несколько раз кнопкой экранной лупы.
Лицо приблизилось, распахнув свои ГЛАЗИЩИ …
— Что? Глаза? — продундел Мишка, скорее от неожиданности сказанных Виктором слов, чем от желания понять, — в чем же тут все-таки дело. — Глаза — не глаза, а стих у меня, вроде, ничего получился. Хочешь… послушать…?
На этот раз шутка с рэпом, как, собственно, и сам рэп, не прошли, ибо Андрея, Лёгу, потом Юлю, и даже самого Мишку, захватило то, что они услышали от Виктора.
Парень говорил тихо, но с необыкновенным выражением, — на распев, постепенно повышая тон голоса и увеличивая громкость произношения:
Виктор невольно сглотнул, чувствуя, как по коже побежали мурашки, а в горле, от напряжения, встал ком.
Вслед за ним то же самое сделали и все его слушатели.
— Это ты мощно задвинул, чувак! Причем — все в самую точку, — сказал Мишка.
— И у тебя оно прямо сейчас сочинилось? Я имею в виду стихотворение… Само? — поинтересовался Андрюха.
— Да…, словно кто-то мной, будто карандашом, его на бумаге писал, — удалось кивнуть, в знак согласия, Виктору.
— Во-во! И у меня тоже так было! — вставил слово Мишка.
— Короче, мужики, — решил подытожить данный разговор Лёга. — Вы теперь свидетели… Как такая фигня называется, когда всякая мистика прет?
— Паранормального явления, — подсказал ему Андрюха.
— Точно, паранормального, — закивал Лёга. — Кстати, Солдатов, а ты откуда это название знаешь?
— От верблюда, — огрызнулся Андрей. — Книжки надо читать… научные.
Купер, проводя работу на компьютере рядом с Бэном, и, краем уха слыша то, о чем говорят ребята, решил больше не переводить смысла их беседы своему помощнику. Ведь, сделать это можно было лишь с целью намека на новое проведение очкастым парнем самоанализа для вскрытия возможных изменений в его психике, подобных тем, которые произошли у Мишки и Виктора (вдруг эти изменения, не появившись раньше, возникли у него сейчас?). Но, если бы у того все же всплыла тяга к сочинению стихов и пению, он бы сам доложил ему об этом.
Да и вообще, следовало прекращать все разговоры на данную тему, ибо не стоило задевать лишних струн.
Воодушевленный таким решением, Купер оторвался от экрана компьютера и вскоре пополнил своей персоной группу ребят.
— Наговорились? — встрял он в их беседу. — Тогда займитесь, наконец, заготовкой дров. Но сначала
