защитив дипломную работу на четыре балла, и сдав, государственные экзамены на пять.
Цукерман поздравлял всех студентов, выпущенных в этом году. Только выпущенных… без диплома. Всем дали какую-то жалкую справку о их высшем образовании, с полуслепой печатью и неразборчивой подписью, объяснив, что университет не может предоставить им заветных «корочек», ибо типография задерживает выпуск бланков. Бланки будут месяца через три — четыре. По истечении этого срока, выпускники, живущие в Петербурге, смогут забрать свои дипломы лично, у остальных же есть выбор, — либо они доберутся до города на Неве и получат их самостоятельно, либо же им доставят все по почте…
Виктор сразу же выбрал почту и отправился домой, хоть и с пустыми руками.
Следуя от одной станции метро к другой, он вдруг заметил в проходе между ними скромно стоящего старичка, уже явно неподсудного возраста, держащего в руках картонку с надписью:
ДИПЛОМЫ, АТТЕСТАТЫ НЕДОРОГО
«Так вот, значит, почему типография задерживает выпуск бланков»! — огорчился парень, — «Не успевают печатать, все налево уходит».
С тяжелыми мыслями о продажности всего в мире Виктор приехал в Череповец. Город встретил его одним — единственным мутно — желтым глазом мигающего светофора.
— О чем мигаешь? — спросил его Виктор. — Хочешь сказать — я вернулся к папочке? И Он обо мне позаботится?!
Случай с дипломными бланками в институте и старичком в Питерском метрополитене отбил у Виктора всю охоту работать по присвоенной ему специальности: психолог — консультант в социальной сфере. Да и работать в Череповце по этому профилю было практически негде, только в милиции, с жалким окладом и командировками в горячие точки, а так же в пожарке (Государственной Противопожарной службе), — абсолютно бесперспективно спать с пожарными, наедая живот полагающимся пайком. Судя по рекламным газетам, в Питере с подобными специалистами дело обстояло иначе — психологи-консультанты требовались десятками, на высокие оклады, но Питер был далеко, а жить надо было здесь.
И Виктор начал жить. Он окрестил свой новый образ жизни — стадией куколки. Запершись в своей квартире, словно в коконе, и живя на деньги, оставшиеся после всех трат и покупки дешевого компьютера (наконец-то компьютера!), парень стал строчить роман в жанре мистического триллера, под названием: «Болотный зверь».
Зачем это вообще писать, ты, что, там был, это видел?
Да, черт возьми, был! ЕЩЕ КАК ВИДЕЛ!
В один из дней зазвонил телефон. Юлю искала ее тетя.
Виктор не сказал о смерти девушки. От расспросов же, — почему их обоих так долго не было дома и по какой причине у Юли отключен мобильник, отвертелся, — дескать, заняты и очень экономим деньги, — вот и сейчас Юля на работе и он даже не знает, когда она вернется.
Тетя просила передать Юле, что была у ее мамы. Та сильно испугалась, когда Юля «пропала» на полгода. Ведь, перед уездом, она рассказывала о каких-то возможностях крупно заработать, а это, как показывают в страшных передачах по телевизору, до добра не доводит. Когда же от дочери с зятем начали приходить денежные переводы, это ее успокоило, — видимо, с дочкой все в порядке, просто возникли временные затруднения. Кстати, насчет денег, — удалось оформить пенсию по инвалидности, — по поводу ее получения начала когда-то хлопотать еще Юля, так что материально помогать больше не нужно. Низкий поклон им и за то, что они уже сделали. Пенсия не большая, но за комнату в общежитии, которую любезно предоставила ей мэрия города, заплатить хватает, а кое-какие продукты, по причине той же инвалидности, теперь и вовсе превратились в льготные. Ну и самое главное — Юлиной маме стало лучше. Она, правда, пока еще не совсем оправилась от удара, но уже встает с кровати и даже в магазин ходит.
«Надо ж! Никак, вода бабкина помогла»! — подумалось Виктору.
Одновременно с этим ему пришло на ум, что теперь уже нет причин скрывать смерть Юли по отношению к ее матери, настал тот самый момент, когда он должен изложить той страшные факты.
Из-за наступившей бедности, телефон эта женщина, похоже, потеряла (иначе бы Юлина тетка, непременно узнала бы обо всем намного раньше… и… не известно, во что бы все это еще вылилось).
Короче, стадию куколки в скором времени пришлось бы, на время, прервать, — намечалась поездка на север…
Правда, вскоре позвонил отец Юли и, будучи, не в пример своей сестре (Юлиной тетке), знаком с положением дел, сразу же отговорил парня от подобной поездки, сказав, что разберется с такого рода делами самостоятельно.
От сестры же, как пояснил мужчина, он утаивал данную информацию специально, — опасаясь, что эта особа не сможет удержать себя, и расскажет все его бывшей жене еще до того, как подобное можно было бы сделать.
«Моя мысль», — отметил Виктор. — «Вот, только, я применял ее лишь по отношению к себе, а кому- то приходится задумываться над подобными вещами и в плане других людей».
Знание же произошедшего отцу Юли удалось получить, когда им было подано заявление в милицию о пропаже девушки, — его там немного посвятили в дело об исчезновении американского ученого и научной экспедиции.
Он так же знал, что Виктор был под подозрением насчет всего случившегося… но, в конечном итоге, подозрения не подтвердились.
Во время разговора Виктор почувствовал противоречие в душе Юлиного отца.
С одной стороны, мужчина разговаривал с ним голосом, проникнутым крайней степенью эмоциональной холодности. Этот голос как бы говорил: ты, мерзавец, не уберег девчонку, а может, ты вообще струсил где-то там, в лесах, оставил ее захлебываться в трясине, а сам позорно бежал, испугавшись испачкать свои штаны болотной тиной и не протянув ей руку помощи?!
Такого, конечно, следовало ожидать. Виктор и сам, до сих пор, корил себя за смерть Юли. Чего уж тогда было говорить об ее отце?
Но с другой стороны, интонация голоса мужчины, парадоксально, но факт, — оказалась насыщена безучастностью: пропала девка, ну и бог с ней.
«Может, дочь от первого брака ему не так уж и дорога? Может, он, негодуя, просто показуху хочет устроить?» — подумал в ответ на это парень. — «Ведь, как Юля сама говорила: у него теперь своя семья».
Очевидно, все так и было на самом деле. По настоящему девушка была нужна только Виктору, а он — ей.
И еще… парню нужно было написать этот роман… условия благоприятствовали, стадия куколки продолжалась… выплеснуть на бумажные страницы то, что накопилось в душе. А в душе ли? Казалось, чье- то несокрушимое могущество двигало его пальцами по клавиатуре компьютера. Присущие лично ему писательские навыки и на треть не дотягивали до этого ДВИЖЕНИЯ!
Полгода спустя Виктор с наслаждением смотрел на то, как принтер отпечатывает готовую рукопись.
Парень не знал, в какое издательство отправиться для презентации своего литературного труда. И здесь он снова ощутил чью-то могучую, незримую руку, направляющую его нужным путем: телефонный справочник Санкт-Петербурга, выбор первого попавшегося крупного издательства, звонок туда, прямо редактору, договор о встрече (неожиданное везение?!).
Ну а дальше все как-то быстро и слаженно завертелось: неподдельный интерес к его книге издателя, подписание договора о выпуске пробного тиража, необычайная, для простых смертных, доброжелательность и готовность сотрудничать (именно с ним!) нужных людей…
В этот период Виктору иногда казалось, будто он плывет по течению. Течение само несло его в дальние дали. Было хорошо — ни качало, ни потряхивало, весла оказались не нужны, — все дела делались за него сами. Но, ощутил Виктор и другое настроение сформировавшегося потока. Поток подавлял волю, вселял чувство тревоги, — парень не находил в себе уверенности, что сможет изменить траекторию своего движения. Проклятые воды обладали неимоверной силой. Они не дадут свернуть ему в сторону, выбраться
