всякий случай я остановился и взял в руки нож и кисточку. Через минуту «проволока» превратилась в полукруг и ушла в землю. Затем рядом, чуть ниже, появился еще один виток, затем другой, затем еще один… После этого стало ясно, что «алюминиевая проволока» не что иное… как прекрасно сохранившийся серебряный браслет!
Появился азарт.
Мой первый клад состоял из серебряных украшений и этих восточных монет-дирхемов
Как оказалось, находки только начинались. Внутри браслета стопкой лежало более десяти восточных серебряных монет — дирхемов, а на них обломок женской серьги, также из серебра. Некоторые монеты имели дырочки для подвешивания и использовались славянскими модницами как украшения. Проверка культурного слоя вокруг браслета привела к открытию еще нескольких монет. Всего же их оказалось около двадцати!
В свете нынешних нравов с удовлетворением вспоминаю, с какой гордостью мы понесли эти редкие находки руководству и с каким удовольствием наблюдали реакцию. Никому из нас в голову не пришло что- нибудь утаить или вообще умолчать о кладе. А ведь обнаружен он был во внерабочее время, практически без свидетелей. Пишу об этом только потому, что знаю настроения своих студентов и далеко не уверен, что все они поступили бы так же. В качестве поощрения мне дали возможность на три дня съездить в Москву, где я принял теплую ванну и на время забыл о рыбных консервах в томате. До сих пор благодарен за это Софье Андреевне.
Сегодня, спустя более 30 лет после открытия клада, анализируя условия его находки, я понимаю, что эти вещи уже стремились к людям. Ведь все планы работ на то знойное лето ограничивались техническим изучением оборонительной системы городища, когда по определению ничего ценного найти невозможно. А клад тем не менее состоялся! Почему-то он не был найден раньше, когда городище пахали и при этом даже зацепили браслет и несколько монет протащили по пашне. Не нашли его и в прошлые полевые сезоны, когда заложили, но не докопали на этом месте раскоп. Не наткнулись на него и работавшие у нас школьники. После этого читаешь легенды и сказания о кладах и приходишь к выводу: наверное, срок ему вышел!
Браслет, судя по размерам, оказался детским. Видимо, во время внезапного нападения врагов он был предусмотрительно снят с руки и вместе с другими украшениями спешно прикопан в земле. Мне почему-то кажется, что это серебро принадлежало девочке 10–12 лет, которой все же удалось спастись. По крайней мере, я в это верю…
ЗОЛОТОЕ КОЛЕЧКО ИЗ МЕДНО-КАМЕННОГО ВЕКА
В феврале 1977 года, после двух лет временной работы лаборантом, коллектором и землекопом, я наконец-то был официально зачислен в Институт истории Академии наук Молдавии. А летом этого же года в должности младшего научного сотрудника уже руководил крупной новостроечной экспедицией. В конце полевого сезона, когда раскопки по одному из договоров закончились, пришлось переехать на новое место, где необходимо было срочно исследовать курган на трассе строящейся автомобильной дороги.
Так мы впервые оказались в старинном селе Бурсучены в Центральной Молдавии. Расположенное среди живописных холмов, в стороне от шоссейных дорог, оно все эти годы находилось в относительной изоляции от бурного строительства социализма. В село вела разбитая грунтовая дорога, поэтому, когда начиналась сезонная распутица, связь «с материком» временно прекращалась, и крестьяне жили своей традиционно размеренной и привычной жизнью. По вечерам здесь рекой лились натуральные и крепкие напитки, играли цыганские оркестры, а в воздухе стоял терпкий запах созревшего винограда, увядающей листвы и разлитого в бочки молодого вина.
Старик Стефан Софроний был первым, с кем мы познакомились на месте. Нам повезло — он знал в этом районе все: где находятся древние поселения, курганы, старинные заброшенные кладбища. И действительно, везде, где он указывал, мы отмечали на карте новые, ранее неизвестные памятники. Да и этот курган в научном отношении оказался исключительно интересным. Он был буквально заполнен древними погребениями. Стоило лишь с помощью бульдозера снять небольшой слой насыпи, как сразу же появлялось очередное захоронение и технику приходилось останавливать. Раскопки продвигались медленно, но спустя два месяца от курганной насыпи остались только отвалы.
В последний рабочий день сразу же начались сюрпризы. Когда с большой осторожностью был зачищен центр кургана, вместо одного ямного пятна от основного погребения появилось сразу три. Самое крупное из них, квадратной формы, находилось в центре, а два других, меньших размеров, были расположены по сторонам. Но на этом сюрпризы не прекратились.
Одно из них преподнесло крайнее маленькое захоронение. Рядом с хорошо сохранившимся скелетом ребенка лежали красноглиняная миска и миниатюрный изящный сосудик. Их формы и состав глины не оставляли сомнений: сосуды относятся к III тысячелетию до новой эры. Естественно, что аналогичный инвентарь следовало ожидать и в оставшихся двух центральных погребениях. Однако сюрпризы продолжались.
В самой большой погребальной камере были обнаружены сразу четыре костяка: молодой женщины и трех детей, а рядом с этим захоронением — одиночное погребение ребенка. Все скелеты лежали скорченно на правом боку. Рядом с ними находились пять целых сосудов своеобразной формы. Из них выделялись два одинаковых кубка с округлым туловом и прямым отогнутым наружу венчиком. Определить культурную принадлежность этой керамики оказалось гораздо сложнее: аналогичные формы сосудов на территории Днестро-Дунайского междуречья пока неизвестны.
В этот день в селе был праздник, и за мной наблюдало множество детей (ноябрь 1977года)
Во время зачистки коллективного погребения были найдены уникальная по форме и красоте костяная булавка, кремневый вкладыш серпа и десятки мелких украшений из птичьих костей. Находок было так много, а времени до конца рабочего дня оставалось так мало, что буквально все сотрудники занимались расчисткой. Я также спустился в центральное погребение. Вокруг нас в молчаливом ожидании стояли почти все взрослые жители села. Они держали в руках сумки с едой, вином и подарками. В этот воскресный осенний день в Бурсученах был местный праздник — «храм», и все были уверены в том, что мы делаем богоугодное дело, за которое следует отблагодарить.
Мне пришлось расчищать скелет самого маленького ребенка, скорее всего, девочки. Видимо, на ней была надета небольшая шапочка, расшитая подобием бисера, и я осторожно собирал мелкие костяные украшения в спичечный коробок. За этими манипуляциями внимательно наблюдали десятки любопытных глаз.
Кости погребенных отлично сохранились, и их следовало собрать для дальнейшего изучения в Москве. Я бережно снял череп и на всякий случай начал подчищать кисточкой растительный тлен от подстилки, на котором он лежал еще минуту назад. Вдруг среди темно-коричневого тлена тускло блеснул желтый металл. Я моментально прикрыл его ладонью и посмотрел наверх. За мной внимательно наблюдал только мудрый дед Стефан Софроний, который тут же понимающе кивнул. Ладонь чувствовала мягкую теплоту благородного металла. Сдвинув ее, я увидел небольшое изящное колечко и незаметно спрятал его в
