удивительно молчаливый, а к вечеру стремительно напился. Когда же утром пришел в себя, рассказал поразившую всех историю. Дело в том, что засыпая котлован кургана, он делал в отвалах траншеи. Неожиданно в одной из них на уровне кабины, он увидел, как в осыпавшейся сбоку земле появилось несколько массивных золотых блях и прямоугольных нашивок, изображающих людей и каких-то животных.
Остатки бронзового котла — все, что осталось от богатого скифского погребения
Золото ярко горело под весенними лучами и находилось на расстоянии вытянутой руки. Однако видение продолжалось не более нескольких секунд. Пока он завороженно смотрел на золото и пытался остановить бульдозер, изделия, сверкнув на солнце, скрылись в осыпавшемся грунте.
Несколько часов поисков с лопатой ни к чему не привели — найти эти предметы в сотнях кубометров земли оказалось невозможным. И хотя было ясно, в каком месте они находятся, золото… бесследно исчезло. Как тут не вспомнить легенды о заколдованных курганных сокровищах и кладах, которые «уходят в землю» при их открытии? Нам же в итоге пришлось констатировать, что из-за двух мешков кукурузы на Днестре был потерян уникальный комплекс скифской культуры!
Этот курган реально мог обогатить отечественную науку и культуру. Несколько раз его насыпь досыпали при совершении очередного захоронения. В течение многих веков он возвышался на днестровском берегу, являясь ориентиром для путников на расстоянии десятков километров. Однако XX век оказался для него роковым. Никогда не паханная, сорокаметровая в диаметре насыпь в 50-е годы была срезана геодезистами при установке триангуляционного знака. Уже тогда прозвучал первый звонок: на его вершине было случайно найдено прекрасно сохранившееся бронзовое навершие скифского времени в виде головы птицы. Оно попало в музей, но раскапывать курган в то время никто не собирался.
Сейчас же ясно, что в курганной насыпи находилось богатое скифское захоронение с золотыми украшениями. Но, видимо, выходить из забвения золоту было рано, и в данном случае оно сыграло роковую роль: из-за номенклатурного недоумка остатки курганной насыпи с захоронением были уничтожены, а золотые украшения вновь ушли в землю, «засветившись» перед этим в XX веке. То, что они когда-нибудь будут найдены, я нисколько не сомневаюсь. Только произойдет это не в результате целенаправленных поисков, а случайно, при невероятном стечении обстоятельств. Когда золотым вещам выйдет срок.
ЗАГАДКА ВНЕЗАПНОЙ ГРОЗЫ
Один раз в жизни мне пришлось пережить бурю практически в открытом поле. Произошло это в середине 80-х годов прошлого столетия в долине Среднего Прута, где работала наша экспедиция. В тот год три недели стояла жаркая сухая погода, и мы буквально изнемогали от зноя. Поэтому когда по пути к нам заехал коллега, мы решили вместе выбраться куда-нибудь поближе к воде и отдохнуть в предстоящие выходные. Было предложено поехать в соседний район на озеро, где, по словам нашего гостя, можно и порыбачить, и хорошо покупаться.
Для перенаселенной Молдавии это место оказалось замечательным: в живописной и пустынной долине, в нескольких километрах от шоссе и ближайшего населенного пункта находилось довольно крупное озеро с чистейшей водой. Местами его берега заросли камышом, что указывало на возможность отличной рыбалки. Место было безлюдным: лишь плескалась рыба, а ветер слегка шевелил камыши и вершины одиноких деревьев. С одной стороны в озеро выступал мыс, заросший нетронутой травой, на котором мы идеально расположились с машиной.
Однако первая же ночевка на новом месте оказалась ужасной. Недолго мы нежились у воды на раскладушках в лучах уже не очень жаркого заходящего солнца. Ближе к вечеру понемногу стали покусывать комары, а затем их количество стало увеличиваться в геометрической прогрессии. Очень быстро мы позорно бежали от озера и спрятались в экспедиционные спальники. Но и в них спать было невозможно: гудящие твари проникали в любую щель с явным намерением обескровить нас к утру. Не помогали ни разведенные костры, ни выпитое вино. Лишь к утру, выехав в открытое поле, где немного продувал ветер, мы смогли немного подремать.
Пережитая ночная битва с полчищами комаров была компенсирована утренними купаниями и прекрасной рыбалкой. Но, видимо, неслучайно кровососы буйствовали всю ночь: к обеду погода резко изменилась — небо покрылось низкими черными тучами, подул ветер, и началась гроза. Ни до ни после такого буйства стихии мне переживать не пришлось. Дождь стоял стеной, а через каждые три минуты в озеро вертикально били молнии. Мы сидели под тентом в кузове экспедиционной машины, и каждый в душе надеялся, что очередная молния не шарахнет по ней и ее содержимому. Правда, московский водитель Толик Григорьев — страстный рыбак и бывалый человек — убедил нас, что резиновые скаты машины изолируют ее от земли и тем самым предохраняют от электричества. Это успокаивало, но, скорее всего, широкая водная гладь озера отводила от нас опасность. Дождь лил несколько часов, и все это время прямо перед нами летели в озеро электрические разряды и нас в очередной раз оглушал громовой удар. Признаюсь, что после этой грозы чувство беззащитности первобытного человека перед разыгравшейся стихией стало мне более чем понятным.
Каждые три минуты очередная молния била перед нами в озеро
Лишь к вечеру все прекратилось, но долина была залита водой. В итоге наш отдых затянулся, и мы смогли выбраться на шоссе только через несколько дней, когда немного просохла грунтовая дорога. Проезжая по шоссе, обратил внимание, что более двадцати телеграфных столбов вдоль трассы были разнесены молниями в щепки. Как выяснилось позже, в тот день мы оказались в эпицентре бури, которая нанесла значительный ущерб ряду районов Молдавии и соседней Румынии.
Пишу об этом неслучайно. Спустя десять лет пришлось пережить нечто подобное, но в каком-то странном, до сих пор до конца не понятном контексте.
Это случилось на раскопках крупного могильника позднескифского времени у села Глиное в Нижнем Поднестровье. В одном из курганов была открыта большая катакомба, размеры которой позволяли надеяться на богатое погребение и интересные находки. Но уже с самого начала ее стали называть «заколдованной». Дело в том, что почти всегда, когда начинались ее раскопки, начинался дождь, и работы приостанавливались. Поэтому исследования этой катакомбы длились почти три недели, хотя обычно на подобный памятник хватало несколько дней. Дошло даже до того, что одновременно раскапывая несколько насыпей, мы пару раз специально не работали на этом кургане, чтобы не испортилась погода. И она не портилась!
Но курган доставил разочарование. Несмотря на большие размеры, в катакомбе оказался лишь плохо сохранившийся костяк подростка 10–12 лет с более чем скромным инвентарем: лепной курильницей у изголовья. Его почему-то сразу же окрестили «сыном колдуна». Свод катакомбы обрушился в древности, поэтому она была вскрыта сверху. С уровня поля было хорошо видно, что останки подростка занимали едва ли десятую часть подготовленной погребальной камеры. Может быть, она предназначалась не только для него?
Единственное, что радовало — отличной сохранности крупная курильница. Дело в том, что почти всегда они были изготовлены из плохо обожженной глины и вызывали у реставраторов головную боль. Часто керамика была настолько плохо обработана, что рассыпалась в руках. Ее изучение показало, что
