абверовских источников — то есть из ваших! — стало известно, что поставка военного снаряжения и боеприпасов с Урала на фронт под Сталинград, а значит, и на Кавказ, идет не по железным дорогам, а на подводах и санях и что, мол, каждая упряжка везет по два — три снаряда, после чего их перекладывают на другую. И вот таким, мол, средневековым способом осуществляется снабжение русских фронтов! Чему вы смеетесь, Штюбе? А наши службы теперь имеют приказ распространить по всей прифронтовой полосе русских инфекционные заболевания, чтобы сорвать это так называемое боеснабжение. А вот — смотрите! — длинный список разных эпидемических заболеваний, которые диверсанты СД должны немедленно пустить в дело по всему выдуманному абвером пути! Что вы скажете об этом вздоре, Штюбе?
— Вы же сами заявляете, что эта глупость исходит из СД.
— Боже мой! А кто принес эту дурацкую информацию?
— А кто этому вздору дал служебный ход?
Они сверлили друг друга глазами — злобно, враждебно, непримиримо, будто молча вели свой уже невысказанный диалог:
«Ваш тупой, как сапог, Канарис, возомнивший себя асом разведки…»
«Ваш жалкий невежда Гиммлер с его школярским представлением о разведке…»
— Чего вы, в конце концов, хотите? — наконец утомленно переспросил Хейниш.
— Проверки! — ответил Штюбе, — Окончательной и недвусмысленной.
— Кто ее проведет?
— Абвер!
— Но при моем контроле, — предостерег Хейниш.
— Согласен! Уверяю вас, господин штурмбанфюрер, проверка будет последней, и я вас больше не побеспокою.
— Разве это возможно с вашим патологическим недоверием, господин майор? — не удержался Хейниш, — Вы лучше помозгуйте, что мне отвечать обергруппен- фюреру Кальтенбруннеру по поводу гужевого мифа. Ведь он будет докладывать самому рейхсминистру!
Шум за окном отвлек их внимание, и почти тут же в кабинет вошел Вилли Майер:
— Прибыл Шеер. Примете? Он обязательно попросится к вам.
— «Обязательно»! — пробормотал Хейниш. — Приму в присутствии нашего глубокоуважаемого господина майора из ее величества службы абвер! — Он непроизвольно встал и подошел к окну. Шеер о чем?то бодро рассказывал в кругу офицеров, и рассказ его, очевидно, был интересным и остроумным, о чем убедительно говорили оживленные и веселые лица сотрудников СД. Ганс Лютке озабоченно хлопотал возле машины, приводя ее в порядок.
— Его всегда вот так встречают, — словно угадав мысли Хейниша, тихо заметил Майер.
— А вы не любите Шеера, Вилли, — сказал Штюбе, внимательно глядя на унтерштурмфюрера.
— Не имею для этого никаких оснований, господин майор, — сухо ответил Майер.
— Вы не любите его! — с нажимом и убежденно повторил майор, — Но почему? — И, не ожидая ответа, потому что его все равно не было бы, тоже подошел к окну, — А этот Лютке, несмотря на свое заиканье, старательный шофер, — проговорил задумчиво. — Машину держит в образцовом состоянии.
— Языком машины не моют, — въедливо сказал Хейниш.
— Да, это мне известно… Однако известно также, что, когда Шеер приазжает в редакцию, его шофер позволяет мыть машину какому?то деду Маклаю. Только ему одному! И больше — никому… Интересный факт, не правда ли?
— Вы опять за свое, Щтюбе, — скривился, как от зубной боли, Хейниш. — Мы же с вами обо всем договорились. Что вам еще нужно?
Этот треклятый абверовец обладал удивительной способностью портить ему настроение. Но с утра Хейниш чувствовал себя приподнято, празднично, даже с некоторым торжественным самоуважением, внешне сдерживаемым напускной скромностью, что нисколько не мешало ему внутренне гордиться собственной персоной. Утром пришел приказ, о котором знает лишь унтер- штурмфюрер Майер. Но служака Вилли умеет держать язык за крепко сомкнутыми челюстями. Теперь он — Хейниш — уже не просто штурмбанфюрер, а с ощутимой приставкой «обер», и значимость его возросла так же, как удлинилось произношение его нового звания. Однако — это что! Сегодня же в офицерском казино все разинут рты, когда вдруг увидят его в новеньком элегантном мундире с погонами оберштурмбанфюрера! Портной из заключенных уже шьет мундир в одиночной камере… О, да, разинут рты! Придется по этому поводу заливать глотки шнапсом. Что ж, он обеспечил и это, даже больше: два ящика коньяка и дюжина танцовщиц!
Вечеринка выйдет на славу… Впрочем, пора позвать Шеера самому, не ожидая, когда он закончит свои дорожные разговоры. Время не ждет.
— Майер! Пригласите господина Шеера, пока у меня есть еще немного свободного времени…
Шеер наверняка обогнал на ступенях унтерштурм- фюрера. Он буквально влетел в кабинет, запыхавшись, какой?то счастливо улыбающийся и возбужденный. Взволнованно проговорил:
— Я очень спешил! Я вопреки всему желал бы первым! Я буду безмерно счастлив, если успел! О, если бы жив был мой отец, только ему одному уступил бы я эту честь!
— Что случилось, Адольф? — удивленно поднял брови Хейниш.
Шеер ответил с уважительной торжественностью:
— Приношу самые горячие поздравления с повышением вас в звании, господин оберштурмбанфюрер! Моей радости нет границ!
— То есть как? — ошеломленно выдавил из себя Штюбе.
Хейниш удовлетворенно крякнул, почувствовав в его голосе нескрытую зависть: «Ну что же, вышло неплохо — этот надутый бахвал первым разинул рот!»
— Да, Штюбе, да! — весело отозвался, — Искренне благодарю, Адольф, за поздравление, но ты свел на нет мой маленький сюрприз. Объясни, по крайней мере, откуда узнал?
К Хейнишу снова вернулось отличное настроение, он даже сам не подозревал, какой приятной мелодией звучит звание «оберштурмбанфюрер», и сейчас желал его слышать еще и еще. А чуткий Адольф не замедлил выполнить его невысказанное желание.
— Господин оберштурмбанфюрер! Военные корреспонденты тоже имеют свои тактические тайны и бдительно оберегают источники информации.
— И все же, Адольф, тебя, лично тебя, тоже ожидает неплохой сюрприз, — многозначительно сказал Хейниш. — И военкоры — не всезнающие боги…
Штюбе настороженно метнул на него взгляд.
— Не менее приятный, нежели у меня.
— Вы меня интригуете, господин оберштурмбанфюрер!
Только теперь Штюбе сообразил:
— Позвольте и мне, господин оберштурмбанфю- рер…
— Не позволю, Штюбе! Вечером, в казино… Примите это как приглашение.
— Очень благодарен! И господин историк разделит наше общество?
Хейниш понял его и отрезал не очень вежливо:
— Обязательно. Особенно если вы так настойчиво требуете… До встречи, Штюбе! Будьте любезны, скажите Майеру, пусть зайдет ко мне вместе с фрейлейн Бергер. Вас это не затруднит?
— Нисколько, господин оберштурмбанфюрер!
Вилли Майер с фрейлейн Бергер не заставили себя ждать, но тактично остановились поодаль от Хейниша, который вел оживленный разговор с господином Ше- ером.
— Как продвигаются твои творческие дела, Адольф? Тебе никто не мешает?
Господин корреспондент сразу воодушевился, красочно описывая, как его захватила эта необычайная поездка на суровый Северный Кавказ, где даже неприступные горы отступают перед немецкой бронированной силой, где Эльбрус увенчан тевтонским стягом, где на поле брани силой оружия решаются судьбы народов и континентов…
— Я присутствовал при битве в Эльхотовых воротах. Это было воистину титаническое зрелище! Борьба гигантов… А генерал Траугот Герр! Лично повел вперед танки, чтобы пасть в очистительном огне
