— Вот что, Анзор! — голос генерала приобрел приказной тон. — Отказаться от обдуманного и полезного предложения «Студентки» мы не можем. Не имеем права! Сделаем так: необходимо срочно — сейчас же! — сообщить в Центр и спросить, есть ли там данные об этом рыжем немце. О нем мы еще раньше подробно информировали Центр, так что определенные результаты его проверки уже должны быть. Кроме того, в Москве сейчас находится Калина, который лично знаком с Майером — они, как это говорят, вместе хлеб — соль делили… А это многое значит! И еще сообщить… А впрочем — нет! На все это уйдет уйма времени, которого и так в обрез… Лучше немедленно лететь в Моск — лу — это облегчит и ускорит решение вопроса. Словом, приказываю, майор: готовься к вылету! Я лично позабочусь, чтобы ты сел на самолет сегодня же вечером.
Глава седьмая.
МОСКВА, ЦЕНТР
Майор Анзор Тамбулиди имел представление о Москве лишь по лирическн — веселым фильмам «Светлый путь» да «Свинарка и пастух». Он знал ее как город мечты каждого советского человека, как светозарную столицу родной необъятной Отчизны, откуда золотом звезд увенчиваются подвиги в труде и бою. Москва для него ассоциировалась с роскошным солнечным днем, с весенним животворным дуновением, с жизнеутверждающим оптимизмом нашей советской действительности, о которой мечтали поколения революционеров прошлого.
Тем разительнее были его первые впечатления.
Обледеневший грузовой «дуглас» прилетел темной ночью и никак не мог сесть — мела поземка, закрывая тусклые синеватые проблески электролампочек слабого накала вдоль взлетно — посадочных бетонных полос.
В гостинице места для новоприбывшего не нашлось, зато был телефон. «То, что надо!» — бодро поддержал себя мысленно Анзор, так как ему в бытовых перипетиях никогда не изменял природный оптимизм.
Он позвонил дежурному НКВД, и тот сообщил, что «для майора Тамбулиди заказан пропуск в комендатуре наркомата».
До наркомата доехали быстро. Анзор вошел в комендатуру, предъявил удостоверение и спросил, как пройти к дежурному офицеру. Получив исчерпывающий ответ, вошел в нужную ему комнату.
— Слушаю вас, — поднял на него глаза, оторвав их от бумаг, молоденький лейтенант.
— Майор Тамбулиди с Кавказа, — отрекомендовался он, — прибыл в Управление госбезопасности, к майору Калине.
— Он подполковник, — сухо поправил его лейтенант и поднял трубку: — Товарищ подполковник, к вам прибыл майор Тамбулиди… Да, с Кавказа… Слушаюсь! — И к Анзору: — Зайдите в бюро пропусков, потом — в помещение наркомата. Первый подъезд, третий этаж, комната двести пятнадцать. Константин Васильевич встретит вас лично.
И вот они — Анзор и Костя — с глазу на глаз в скромном кабинете Калины. У обоих с первых же дружеских слов и взглядов возникло волнующее, но неопределенное чувство. Неопределенность его, возможно, объяснялась двойным измерением восприятия времени и событий: ощущение во времени — словно только на днях расстались, в событиях — будто не виделись полжизни.
— Ну, джигит, рассказывай — казак слушает! — полушутливо начал Калина, — Как вы там поживаете? Что Матвей Иванович? Обо всем рассказывай!
— Константин Васильевич, дорогой ты мой человек, как живем, сам знаешь — война. Генерал тебе привет передает, но об этом потом. Лучше начну с самой прият ной новости: от Марии получена радиограмма.
— Наконец! — вырвалось у Калины, — Жива? — спросил о том, о чем и хотел спросить в первую очередь, но не решался.
— Если вышла в эфир, то ясное дело, что жива… Она сейчас отступает вместе с войсками Клейста. Собрала чрезвычайно важные данные про оборонительные сооружения и расположения войск противника.
— Как же она сумела? Ведь Мария осталась без рации!
— Вероятно, смогла найти свою, старую.
— Умница! Не растерялась…
— Еще бы! Мария не из тех, кто теряется… Кстати, она передала интересные сведения о твоем знакомом.
— О ком бы это?
— Вилли Майере.
— Это интересно!
— Оказывается, этот Майер, испытывая к Кристине особую симпатию…
— О его симпатии мне известно. В старинные времена он вызвал бы меня на дуэль! Из таких…
— Погоди, — взмолился Анзор, — а то ведь ты и мне становишься конкурентом.
— Это почему же?
— Потому что Матвей Иванович утверждает, что из всех говорливых людей я — рекордсмен. А теперь что же выходит? С тобой я и слова вставить не могу.
— Молчу, молчу! — Костя поднял руки вверх.
— Пу так слушай. Этот Вилли Майер спас «Студентку» от разоблачения, когда велось расследование об убийстве помощника коменданта Мюллера. Ему удалось повернуть дело таким образом, что в смерти карателя признали виновной некую Несмитскую, агентку СД под псевдонимом «Эсмеральда».
— Это мне все известно.
— Мария считает возможным привлечь Майера к сотрудничеству с нами.
Анзор вытащил из бокового кармана небольшой, прочный пакет и протянул его Калине.
— Вот письмо генерала Роговцева на имя руководства Управления. Здесь все изложено детально, со всеми подробностями. Кроме того, генерал считает не лишним и твои соображения, поскольку ты лично знаком с Майером и изучил окружение, в котором действует «Студентка».
— Ясно! — Калина поднял трубку и приказал кому?то: — Принесите мне материалы проверки на «Арийца».
— «Ариец» — это кто? — поинтересовался майор Тамбулиди: псевдоним он услышал впервые.
— Вилли Майер.
— Выходит вы тоже…
— Выходит, Анзор, выходит!
— Почему же?
— Почему? Да ведь догадаться просто. Просто потому, что Мария в тылу врага, а мы здесь, в Москве, об одном и том же думаем.
— Вы меня, Константин Васильевич, прямо ошеломили!
— Ну подумай сам, Анзор: Мария — не профессиональный разведчик. Одной ей там тяжело. Знаешь ли ты, что такое одиночество? Можешь ли ты представить себе это? А Мария сейчас именно в этом изнурительном положении. И опыта у нее маловато.
— Ну нет, работает она отменно!
— Я не об этом. У тебя есть подготовка, а у нее нет: со студенческой скамьи и — прямо в пекло, к вышколенным волкам контрразведки. Легко ли ей? Да и доступа к самым важным документам у нее нет.
— Ничего, Константин Васильевич, сказка про Красную Шапочку имеет счастливый конец.
— Эх, Анзор, если бы мы могли утешаться подобными сказочками, — с явным сожалением вздохнул Костя.
В этот момент двери раскрылись и в кабинет вошел стройный, по — военному подтянутый старший
