Хейниш, если возникнет критическая ситуация? — И убежденно закончил: — Да он будет топить всех!
Кристина с интересом выслушала Майера.
Что это? Житейская философия, вытекающая из собственных поступков в определенной ситуации, философия, которая доминирует у большинства людей? Ведь давая оценку другим, человек поневоле раскрывает себя, черты своей натуры, убеждений и взглядов. Или, быть может, это итог его длительных наблюдений, основанных на логике характера Кеслера? В общем?то, следователь и в самом деле крайне опасен… Но не лишним будет узнать, как Майер поведет себя, когда другие станут взвешивать его личную судьбу на весах жизни и смерти? Этот суровый экзамен на мужество, честь и достоинство ожидал Вилли. И Кристина Бергер прекрасно знала об этом. До начала испытания Майеру оставалось лишь несколько шагов.
Глава двенадцатая.
ЕГО ПСЕВДОНИМ — «НИКА»
Впереди вздымался причудливый горбатый пустырь, весь в хаотическом нагромождении разбомбленных и взорванных строений. Среди груд, быстро заросших бурьяном и репейником, кое — где еще высились темные одинокие стены, зияя проемами окон. Опасные стены. Они могли рухнуть от малейшего сотрясения. Сюда без настоятельной необходимости не заглядывали даже патрули полевой жандармерии. В этот хаос кинулся было юноша из колонны «остарбайтеров»[21], которую усиленный конвой угонял в неволю. И его не преследовали — просто скосили автоматными очередями.
Впереди по этой исковерканной улице темнели три невыразительные фигуры. В центре этой группы что- то потрескивало и искрилось. Долетали невнятные слова и немецкая ругань.
Майер не имел особого желания вникать в это дело, но маленькая загадка сразу же прояснилась, как только они приблизились к ночной троице. Двое оказались местными полицаями, третий — немецким офицером. Он был несколько навеселе и красочно проклинал пещерную дикость туземцев. Обычная сцена, хотя и нечастая в это позднее время.
— О, фрейлейн! — незнакомый офицер заметил Кристину и ее спутника. — Позвольте обратиться к господину оберштурмфюреру?
— Ну, если вы так галантно наградили меня высоким званием, — засмеялась шарфюрер, — остается разрешить.
— А что у вас стряслось? — спросил Майер.
Офицер сразу же оживился:
— Вообще?то уникальная история. Прямо анекдот! Уверен, когда расскажу об этом у себя в Кельне, мне просто не поверят… Видите ли, мне нечем зажечь сигарету. И я обратился к этим остолопам. А знаете, как они добывают огонь? Высекают из камня! Я об этом читал в приключенческих книжках о дикарях! Так вот — трут у них отсырел…
— Прошу!
Майер щелкнул зажигалкой.
И тут произошло неожиданное. Офицер стремительным, четким движением вывернул его небрежно протянутую руку и заломил ее за спину. В ту же секунду один из «полицаев» скрутил ему другую.
Ничего толком не понимая, ошеломленный и разъяренный, Майер подцепил?таки носком сапога третьего налетчика, оказавшегося с кляпом в руках напротив. Тот вскочил, набросился на Вилли. Тугой кляп заткнул ему рот.
Сильные руки потащили за валы битого кирпича, в сторону руин.
В небольшой комнатушке, уже при свете, он разглядел своих похитителей. «Полицай», придерживавший его за плечо, доложил кому?то по — русски:
— Порядок!
— Оставьте его, — прозвучало в ответ.
Вперевалку, как это нередко бывает у людей с хорошо развитой тяжелой мускулатурой, «полицай» отошел от двери и оперся о косяк плечом, положив руку на автомат.
Вилли Майер понял, что он очутился в каком?то тайном убежище, где хозяева чувствуют себя совершенно безопасно и уверенно. И вот его, старательного служаку СД, приволокли сюда, оставив с глазу на глаз с головорезами, которые неизвестно чего от него ждут. Но эта неизвестность, понятное дело, кратковременна. Вскоре ему скажут. Ясно одно — готовились тщательно и захватили его не для убийства: чья?то смерть не требует столь сложных действий. Разве позднее… Если не добьются своего, живым отсюда не выпустят…
Руки у Майера были свободны. Рот тоже. Кобура пуста. Неудивительно — в таких случаях всегда прежде всего разоружают. Это факт — он попал в плен. И где? В самом скопище оккупационных, военных и секретных служб… Невероятно! Но вот вопрос: кто его взял? Не «коллеги» ли из конкурирующих служб, которым нужно скомпрометировать его и этим опорочить в верхах «фирму» Хейниша? И такое в межведомственной борьбе секретных служб рейха случается…
Он сидел на стуле с узкой спинкой. Напротив восседал офицер в мундире пехотного гауптмана, тот самый, что попросил у него «прикурить». Гауптман был русоволосым с удлиненными, но правильными чертами лица. Типичный представитель нордической расы «господ». Плакатный ариец! На первый взгляд. Ибо, что касается остального, то Вилли Майер мог и усомниться. Сколько уже раз он видел внешне «типичных арийцев» в русских окопах, погибших с оружием в руках. Когда?то давно один очень близкий ему, а сейчас такой далекий человек, имя которого он не позволял себе называть даже мысленно, смеялся над расистскими эталонами: «Каким должен быть идеальный ариец? Светлый, как Гитлер, стройным, как Геринг, статным, как Геббельс, и добродетельным, как Рем[22]…» рог мой, почему сейчас пришли эти воистину неуместные мысли?
— Успокоились? — не повышая голоса, спросил гауптман на отличном немецком языке. — Тогда выслушайте некоторые комментарии к происшедшему. Мы, как бы это выразиться, пригласили вас на беседу. И только! Есть такая необходимость. Методы физического воздействия вам не угрожают. В том, что произошло, виноваты прежде всего вы сами. Короче говоря, оказывать сопротивление бесполезно. Ясно?
— Да, — выдавил из себя Майер. Играть в гордое молчание, судя по всему, тоже бессмысленно. Правда, смотря о чем пойдет разговор…
Стол, разделявший их, был пуст, если не считать керосиновой лампы и офицерской фуражки с характерной вздернутой тульей.
— Так что, господин Крамер, приступим к делу? — продолжил капитан.
Он сказал это без нажима, как?то буднично, но от этого неожиданного обращения Майер вздрогнул.
— Спокойно, господин Крамер! Наши сведения о вас не ограничиваются одним вашим настоящим именем.
«Недаром вспомнился отец, — молнией мелькнула мысль. — Вот и не верь в телепатию… Но кто этот гауптман и чего он хочет от меня?»
— С кем имею честь?
— Разве не догадываетесь? Я — советский разведчик.
— Чем докажете?
— Названного имени недостаточно?
— Вы имеете в виду человека…
— О котором ни в СД, ни в гестапо пока не знают. Вы это хотели сказать?
Майер задумался. Гауптман говорил правду — о его настоящем отце в службе безопасности и гестапо действительно не знали. И его охватило беспокойство.
Гауптман не давал ему опомниться:
— Но это еще не все. Мы знаем, что ваш отец — коммунист. Да, настоящий тельмановец! Его браку с
