— Ты такая красивая, Кира. Первое время я даже жалел, что ты моя сестра. И я знаю, что был момент, когда ты тоже об этом пожалела. Я это почувствовал. Вот что бывает, когда брат и сестра растут вдали друг от друга… К счастью, теперь уже ничего нет… теперь есть только знание крови… Слушай, — он вдруг засмеялся, убирая руку, — ну и веселуху вы устроили во дворе! Хорошо хоть, что это произошло сегодня, а не раньше, иначе у всех нас были бы неприятности. С кухни неважно было видно, но я разглядел достаточно… Стражи-то, сволочи, ишь чего захотели! Чуть не испортили все… кстати, сегодня остальные похоже получили славную взбучку, им теперь долго не захочется бунтовать! А Князев-то — ну не ожидал! Зря я на него взъелся, оказывается. Спас мою сестру… и все мои мечты. Отличный парень… если, конечно, его можно так назвать. Жаль, что он умрет… а коли выживет, они все равно его убьют. Их сегодняшнее сострадание краткосрочно — можешь мне поверить…
— Он не умрет! — мгновенно вскинулась Кира. — И не смей о нем говорить! Он…
— Он страж, Кира. И страж трусливый, к тому же. Он так боялся снова потерять свою жизнь, что ни о чем тебе не рассказал… и стой он сейчас там, за окном, он бы не вошел сюда, даже если б я принялся тебя убивать… Хорошо хоть под конец себя проявил… И каково это путаться со стражем — а, сестренка?
— Заткнись!
— Ладно, ладно… — Стас развел ладонями. — Похоже, с тобой приключился большой амор… Вы, женщины, иногда очень странным образом строите свои сердечные чувства.
Он развернулся и вышел из комнаты. Кира опустила голову, зло кусая губы, потом взглянула на стоящие на подоконнике цветочные горшки. Чего хочет Стас? Что такого ему обещали? Неужели он хочет сделать то же, что и Вера Леонидовна? И что с ней самой происходит?
Через несколько минут Стас вернулся. В его руках были Кирина расческа, небольшой, но кажущийся тяжелым пакет и ковшик с водой, в которой плавала губка. Он поставил ковшик на журнальный столик, положил туда же расческу и встряхнул пакет, в котором что-то звякнуло.
— Так сложно было все совмещать, — с некоторым недовольством произнес он. — А она играла со мной в игры — в разные дни ходила и устраивала тайнички, а я должен был искать… Только один из тайничков — самый главный — ты нашла первой, и я, честно говоря, до сих пор так и не понял — радоваться мне этому или нет…
Он запустил руку в пакет и вытащил пригоршню золотых украшений — колец, цепочек, браслетов. Драгоценные камни вспыхнули под светом ламп, и сминаемое плетеное золото тихо шелестнуло.
— Смотри-ка, — нарочито дурашливым голосом сказал Стас и перевернул пакет, высыпая его содержимое на протертый палас, тут же ставший казаться еще более протертым и грязным. — Здесь не на один десяток тысяч… Мы богаты, Кира!..
Она взглянула на сияющую груду драгоценностей, и внезапно ее разобрал смех. Запрокинув голову, Кира захохотала громко и от души, и Стас засмеялся тоже.
— Да, ты права. После всего это действительно вызывает только смех. Это такая… мелочь!..
— А ремонт? Для чего она запретила делать ремонт?
— Это очень хрупкое место, Кира. Это очень старый дом.
Он вытащил из ковшика губку, отжал ее и принялся аккуратно стирать кровь с ее лица. Кира дернула головой.
— Я могу и сама!
— Нет уж, позволь мне, — Стас подмигнул ей. — Сама ты сделаешь другое. Сегодня у тебя великий день, Кира. Сегодня ты не просто именинница, но в любом случае, ты должна хорошо выглядеть — ведь сегодня праздник в твою честь.
— Праздник? — недоуменно переспросила она.
— Да. Тебе приготовили потрясающее торжество, и моя скудная фантазия не сможет описать тебе всего его размаха. И тебе приготовили подарок. И скоро тебя начнут ожидать. Ты ведь пригласишь брата на свой день рождения, правда?
— Стас, я не понимаю… Ты… — она вдруг широко раскрыла глаза. — Ты говоришь о том мире? Куда всех забирали? Там меня будут ожидать?
— Уже знаешь про тот мир? — Стас хмыкнул, водя губкой по ее шее. — Князев поведал? Ну, оно и к лучшему — сэкономит мне время.
— Что со мной происходит, Стас?! Почему я делаю такие странные вещи? Почему беглец сказал, что тот камень, который я нашла, у меня в груди?
— Потому что это правда, — Стас присел на корточки, тщательно оттирая губкой ее окровавленные ладони. — А насчет странных вещей — это твои способности — новые способности, которые ты получила от него, и они проявились, как только камень почувствовал тебя полностью и начал близиться час темной луны. По счастью ты пока слишком быстро выдыхаешься, иначе б уже натворила дел. Хотя собак ты держишь до сих пор…
— Я всего лишь посмотрела на одного человека, и он сошел с ума!
— Да, так же, как и она, ты теперь можешь насылать безумие и кошмары. Многие из живущих на земле существ, беспрекословно исполнят твою волю, как бы далеко они ни были… Но это все ерунда, Кира. Скоро ты научишься более серьезным вещам.
— Я не хочу!
— Да неужели?! — он тонко улыбнулся, и Кира отвернулась. — Ты ведь дала им обещание, я слышал… Ты обещала им свободу. Жаль, но, мне кажется, скоро тебе не захочется выполнять это обещание.
— Что это за камень?
— Занятная вещь, — Стас взял расческу и принялся осторожно расчесывать ее спутанные пряди. — Одна из любимых игрушек Темной Девы, часть ее сути. К сожалению, я не могу дать тебе исключительно точной информации, но этот камень может созидать и может хранить.
— Что именно?! Дурацкий концлагерь для теней?!
— Вот сегодня ты и узнаешь, что он создал. Видишь ли, Кира, каждому он может дать что-то свое — и мало этого просто хотеть. В это нужно верить. А ты знаешь, как сильно с верой сплетена наша фантазия? Он может созидать, может хранить, может открывать пути, он может даже чувствовать. А еще он может отдать хранящуюся в нем суть тому, чье тело примет его и чье тело примет он.
— И чем же мне так посчастливилось? — хрипло спросила она, пытаясь удержать в голове все сразу, но оно расползалось, разваливалось.
— Ну, во-первых, ты женщина. Темная Дева на то и дева, и она никогда не подарит часть себя мужчине. А во-вторых, так получилось, что в тебе смешалась кровь обеих владелиц этого камня. Ведь его подарили сразу двум женщинам, Кира, — Стас помахал перед ней торчащими средним и указательным пальцами, жестко усмехнулся и снова превратился в заботливого парикмахера. — И каждая из них отдала бы все, даже своих детей за то, чтобы камень принял именно ее. Но он их не принял. Ему захотелось тебя. Поэтому бабуля так тебя ненавидела… до определенного времени, пока не поняла, что из любой ситуации есть выход.
— И она тоже там будет?
— Она еще как там будет. Ведь она и готовит для тебя этот праздник, Кира.
— Что-то мне не хочется на него идти.
— Извини, Кира, — Стас положил расческу и прижал ладони к ее щекам, пристально глядя в глаза, — но от твоих желаний уже ничего не зависит. Впрочем, скоро ты поймешь, какими глупыми были эти желания. Кроме того, на твой день рождения приглашена особая гостья — та, которой не отказывают.
Кира отдернула голову и хрипло сказала:
— Я хочу, чтобы из меня это вытащили!
— Это невозможно, Кира. Бабка писала… что ни живой и не мертвый не могут этого сделать, если камень уже внутри. Его можно забрать, только убив тебя… но такой способ ведь не подходит, верно?
— Стражи говорили, что сегодня я могу его отдать!
— Больше слушай всяких глупых псов! Они вообразили, что что-то узнали… И как это бабка за ними не уследила?
— Этот камень… он принадлежит… не Гекате ли? Той, из греческой мифологии? Ведь и собаки, и… все соответствует…
— Уже успела начитаться? — Стас усмехнулся и убрал руки. — А тебе так важно имя, Кира? Ведь когда кого-то призывают, то призывают не имя. Призывают суть. Важно в кого ты веришь. Каждый верит во что-то свое, каждый обращается к чему-то своему… и иногда его могут услышать.
— Стас, это бред! — внезапно разозлилась она. — Это все сказки! Страшные сказки, которые каждый народ, живший на этой планете, рассказывал по- своему! Ее не существует, как и всех прочих!..
— Будь поосторожней сегодня с подобными высказываниями, — посоветовал Стас очень серьезно. — Иначе она может решить, что не существуешь ты. У каждого из них есть свой день и час, и знаешь, сколько из них исчезли бесследно, потому что в них перестали верить? Я могу назвать тебе сотни имен, и они тебе ничего не скажут, потому что суть тех, кто носил эти имена, давно забыта. Их помнят только старые книги — и то меньшую их часть.
Стас взглянул на часы, опустился на пол и снова закурил, бледно глядя куда-то мимо Киры, и она заметила в его глазах ожидание и что-то очень похожее на страх.
— А хочешь, я расскажу тебе одну историю, Кира? — рассеянно спросил он. — Это очень странная история, я знаю ее лишь из строчек, написанных рукой мертвеца… и я не верил в нее до тех пор, пока не приехал сюда. То, что случилось в детстве, я помню очень смутно, а ты не помнишь вообще, и это хорошо. Но дело сейчас не в этом, а в том, что когда-то ни здесь, ни вообще в этом городе не было ничего — ни камня в золотых листьях плюща, ни стражей, ни забранных, ни отпущенных, ни странного мира… Не было ничего, кроме двух маленьких девочек — Веры Нефедовой и Таси Ксегорати.
В ее памяти сразу же отчетливо всплыла фотография, которую она держала в руках так давно… Две малышки в смешных пышных платьицах на фоне фонтана, крепко держащиеся за руки и очень серьезные — слишком серьезные для своих лет.
— Поскольку удивления на твоем лице пока не наблюдается, значит, вторая фамилия тебе ни о чем не говорит, — заметил Стас, крутя в пальцах сигарету. — Похоже, ты была так занята своим будущим, что никогда не интересовалась прошлым. Даже отец тебе не говорил? Очень стыдно, Кира, не знать имя и девичью фамилию своей прабабки с отцовской стороны.
— А? — Кира озадаченно сдвинула брови. — Но…
В голове что-то зашевелилось — редкие, почти забытые рассказы отца… да, ведь иногда в них проскакивало «баба Тася, баба Тася…», но это не имело для нее совершенно никакого значения. Бабушку и дедушку она знала, но они давно умерли. К тому же они жили в Новгороде, и Кира видела их всего лишь несколько раз в жизни.
— Подожди, подожди… — забормотала она. — Почему прабабка?! Они ведь одного возраста.
