95
В давние времена жил кавалер. Пока он так и этак с дамой говорил, шли месяцы и дни. Но так как не была она из дерева иль камня, то сердце тронуто, что ль, было ее,– но только в конце концов сжалилась она над ним. Время было – середина месяца июня. У дамы на теле один иль два нарыва появились, отчего она ему сказать послала: «Теперь уж ничего иного нет на сердце у меня. Но у меня образовались один иль два нарыва, и время очень жаркое... Когда слегка повеет осенний ветер,– непременно с тобой встречусь». Но когда настала осень, отец дамы, услыхав, что думает она к нему идти, бранить ее стал и выговоры делать. И вот ее брат старший внезапно появился за ней самой, и дама, подняв один из первых красных листьев клена, на нем стихи написала:
Написала она и, оставив, сказала: «Если оттуда пришлют как-нибудь,– отдайте это»,– и ушла. И затем в конце концов хорошо ли ей стало иль плохо, куда она девалась – неизвестно было. И тот кавалер произносить заклятия стал, за спиной в ладоши ударяя[136]. Дело страшное. «Заклятия на людей... подействуют ли, нет ли,– теперь посмотрим!» – так говорил он.
96
В давние времена жил великий канцлер Хорикава. В день, когда пир, по случаю его сорокалетия, справлялся в доме на линии девятой, кавалер в чине тюдзё бывший,–
97
В давние времена жил один великий канцлер. Ему служивший кавалер в сентябре, ветку сливы изготовив и к ней фазана прикрепив[137],– почтительно поднес:
Так сложил он, и канцлеру чрезвычайно стихи понравились, так что он тому – служившему ему – пожаловал награду.
98
В давние времена, в день состязаний на ристалище правой гвардии, в стоящем напротив экипаже, из-под нижней занавески, слегка виднелось лицо дамы[138], и кавалер, в чине тюдзё бывший, так сложил:
А дама в ответ:
Впоследствии он узнал, кто она.
99
В давние времена кавалер проходил как-то между дворцом Корёдэн и другим, и из покоя одной благородной дамы ему сказали: «Называешь ты „траву забвения“ травою „тайны“?» – и с этими словами траву ту ему показали. Кавалер, траву взяв[139]:
