Исэ моногатари

как жемчуг, нанизывать стал...'

Так сказала она, и у того, хоть и роптал на нее, все ж сильнее стала любовь.

105

В давние времена кавалер, посетив то место, где прогуливались принцы, на берегу реки Тацутагава –

'Потрясающе-стремительных
богов в век – и тогда
не слыхать, чтоб волны
– река Тацутагава –
окрашивались в пурпур!'[146]

XV

106

В давние времена у одного не особенно благородного человека была в услужении женщина одна. В нее влюбился бывший в должности секретаря Фудзивара Тосиюки. Эта женщина по лицу и по всей наружности своей была красива, но молода еще была и в переписке неопытна, она не знала даже, что говорить, тем более стихотворений слагать не умела. Поэтому ее хозяин писал ей сам черновики и давал ей переписывать,– и тот, в приятном будучи заблуждении, восхищался ими. Раз тот кавалер сложил так:

'Тоскливо мечтаю,–
и в мечтаниях этих
«слез» все полнеет «река».
Один лишь рукав увлажняю,
свиданья же нет!'

В ответ на это, по обычаю, вместо дамы хозяин:

'Ну, и мелко же, если
только рукав увлажняешь!
Вот, если услышу: тебя самого
понесло уж теченьем –
поверю...'

Так сказал он, и кавалер, восхитившись этим, как бы ее, стихотворением, уложил его в шкатулочку для писем и всем носил показывать.

Он же, после того как с нею уже повстречался, послал такое ей письмо: «Собрался было я к тебе уж идти, как начался дождь, и с горестью взираю на эту помеху. Если б счастлив удел мой был, дождь не должен был бы идти!» Так он сказал, и, по обычаю, хозяин вместо дамы послал в ответ ему стихи такие:

'Любишь сильно
иль нет,–
спросить об этом трудно...
Но жизнь, что знает хорошо
все обо мне, льет еще пуще...'

Так сказал он, и тот, не успев даже взять дождевой плащ и шляпу, насквозь промокнув, второпях к ней прибежал.

107

В давние времена дама, ропща на сердце кавалера,–

'Подымется ветер – всегда
вздымаются волны, утес же –
всегда поверх их.
Рукаву ж моему – ни минуты,
чтоб высохнуть, нет...'[147]

Сказала... а кавалер, прослышав о том, что постоянно твердит она так,–

'В том поле, где так много
лягушек каждый вечер
плачет,–
вода все прибывает,
хоть и нет дождя'[148].