Тарэ ка кидзараму Нурэгоромо Амэ-но сита-ниси Суман кагири ва. Как ни старайся избежать этого, Но всякому приходится носить Промокшие одежды, Пока живешь Под дождем[121]. – так сказал.
Когда Цуцуми-но тюнагон-но кими[122] посылал во дворец свою дочь[123], [впоследствии] матушку принца Дзюсан-но мико[124], чтобы она прислуживала императору, то вначале очень тревожился и вздыхал: «Как-то ее примет государь?» И вот он сложил и поднес императору:
Хито-но оя-но Кокоро ва ями-ни Аранэдомо Ко-во омофу мити-ни Маёхинуру кана Хоть родительское Сердце и не во мраке Пребывает, Но все же на пути любви к своему дитяти Заплуталось оно[125]. Император нашел это письмо полным очарования. Августейший ответ тоже был, но людям он неизвестен.
Хэйтю[126], после того как расстался с Канъин-но го[127], через некоторое время вновь с ней встретился. И вот после этой встречи он ей посылает:
Утитокэтэ Кими ва нэцураму Вага ва симо Цую-но оки итэ Кохи-ни акасицу Расставшись со мной, Ты, наверно, спишь, А я же, Бодрствуя, Полный любви, встречаю рассвет[128]. А женщина в ответ:
Сирацую-но Оки фуситарэ-во Кохи цураму Вага ва кикиовадзу Исо-но ками нитэ Подобно белой росе, Бодрствуя или ложась, кого же Любите вы? Ведь обо мне не помнили уже, Состарившейся в Исо-но ками[129]. Ёдзэйин-но итидзё-но кими[130] сложила:
Оку-яма ни Кокоро-во ирэтэ Тадзунэдзу ва Фукаки момидзи-но Иро-во мимаси я Если в глубину гор Всем сердцем не устремишься
