Несколько мгновений Констанс Энн была буквально ослеплена гневом. От ярости у нее так тряслись руки, что она не сразу смогла найти проклятую статью. Она судорожно листала журнал, разрывая страницы, и шипела самые грязные ругательства, какие только знала.
Уилл смотрел этот спектакль одного актера, стоя в сторонке.
– Что случилось?
Констанс Энн остановилась и свирепо посмотрела на него:
– Советую тебе убраться отсюда, пока не лишился последнего яйца!
Ее голос прозвучал глухо, невыразительно, но Уилл без единого слова удалился.
Констанс Энн с грохотом захлопнула за ним дверь. «Сообразил, придурок. Все-таки не зря окончил Йельский университет».
К тому времени, когда она нашла наконец злосчастную статью, журнал был весь изодран. Разворот с подборкой фотографий оказался даже хуже, чем Констанс Энн могла себе представить.
Татьяна Фокс позирует в дверном проеме своего дома, словно жена какого-нибудь маститого голливудского продюсера.
Татьяна грациозно присела на краешек дивана и читает книжку по воспитанию детей.
Татьяна пускает в камеру мыльные пузыри, возлежа во встроенной в пол медной ванне.
Татьяна плещется в неправдоподобно бирюзовой воде бассейна с улыбающимися светловолосыми двойняшками.
Такая милая, такая безупречная... Какое дерьмо!
Прежде чем приступить к чтению, Констанс Энн подкрепилась: хлебнула виски. Затем она пробежала глазами текст. С каждой строчкой, с каждым словом ее гнев и презрение стремительно нарастали. Ее бесило не только то, что было написано в статье, но еще сильнее то, о чем умалчивалось.
Например, в статье ни словом не упоминался полупорнографический сериал «Женщина- полицейский под прикрытием», который засорял эфир «Синемакс» поздно вечером. Не говорилось в ней и про мужа-гомика, который бросил Татьяну с детьми и ушел к мужчине. Если судить по статье, жизнь Татьяны была полна шампанского, черной икры и детских погремушек из чистого золота от Тиффани.
Констанс Энн смотрела на глянцевые страницы журнала, и вдруг на ее губах заиграла улыбка. Да, журналисты понавешали читателям лапши на уши, но на этот раз бред о семейных ценностях сыграет ей на руку, именно его она и использует, чтобы запустить механизм уничтожения Татьяны Фокс. Идея несколько недель бродила в голове Констанс Энн, как волк в лесу. Сначала зародилось зерно идеи, потом примерная стратегия, и вот наконец четко обозначился план атаки. Теперь его исполнение зависело от одного конкретного человека.
Миссис Герман Маккензи каждый вечер обедала в небольшом кафе неподалеку от своего дома в Пасифик-Палисейдс. Она всегда появлялась в одно и то же время (ровно в пять), садилась в одну и ту же кабинку (третью справа) и заказывала одни и те же блюда (овощи, кукурузный хлеб, сладкий чай и кусок лимонного пирога).
– Заведенный порядок – хорошая вещь, – говорила миссис Герман Маккензи своей собеседнице. – Если бы в жизни современных подростков было больше распорядка, не было бы такого количества незамужних беременных школьниц.
Констанс Энн терпеливо слушала. Ей хотелось заметить, что заведенный порядок у подростков как раз есть. Например, они регулярно занимаются сексом. Но она промолчала и согласно кивнула.
– Констанс Энн, я хочу от всей души поблагодарить вас за вашу работу. Вы ведете прекрасную передачу. Очень тонкую. Я знаю, песни рассчитаны на детей, но мне иногда тоже нравится подпевать. – Миссис Герман Маккензи захихикала, прикрывая рот салфеткой. – А ваша панда Пеппи – просто прелесть, я от нее в восторге! – Она посерьезнела, выпрямилась и прочистила горло. – Но хватит глупостей. Прошу меня извинить. Ну-с, что я могу для вас сделать?
Констанс Энн отодвинула от себя тарелку с почти нетронутой едой. «И как только эта твердолобая воинственная дура может есть такую гадость каждый вечер?»
– Прежде чем я перейду к делу, миссис Маккензи...
– Прошу вас, называйте меня Юнис.
– Хорошо, значит, Юнис... – Констанс Энн натянула на лицо свою лучшую телевизионную улыбку. – Прежде всего я должна сказать, как много значит для меня ваша высокая оценка моей работы. – Констанс Энн было нелегко заставить себя выговорить эти слова, но она понимала, что очень важно заложить хороший фундамент отношений. – Как вы знаете, у меня нет своих детей, и, поверьте, это не случайно: я воспринимаю детей всего мира как собственных. – Она приложила руку к сердцу. – Я бы не смогла любить только своих, я должна любить их всех.
Юнис похлопала Констанс Энн по руке:
– Вы – одна из ангелов Господних, вы одарены свыше.
«Нуда, Господь одарил меня способностью произнести весь этот слащавый бред вслух и не расхохотаться».
– Право, Юнис, вы меня смущаете. Я самая обыкновенная женщина, просто у меня есть необыкновенная способность любить. А коль скоро такая способность у меня есть, почему бы не направить ее на деток, на эти бесценные создания? Вы, конечно, знаете, что дети – наше будущее.
Юнис закрыла глаза и так энергично закивала, словно устами Констанс Энн говорила исцеляющая божественная сила.
– Спасибо вам, что вы стали для наших детей истинным благословением Божьим.
Констанс Энн пожала руку Юнис:
– На здоровье. Хорошо бы люди, создающие нашу культуру, побольше думали о детях и сознавали, что далеко не все могут служить образцом для подражания.
В глазах Юнис появился стальной блеск.
– Совершенно с вами согласна, Констанс Энн. Взять хотя бы эту ужасную Бритни Спирс. Боже, она же предлагает себя, как уличная девка! Только благодаря моей решимости – и поддержке моих преданных слушателей – в магазинах игрушек в нашем районе больше не продается кукла, которая ее изображает, и вещи для нее.
– Я знаю, ваши кампании за очищение культуры всегда бывают очень эффективными.
Юнис просияла:
– Я могу с гордостью сообщить, что мы только что добились закрытия еще одного магазина «Секрет Виктории».
– Поразительно! – восхищенно выдохнула Констанс Энн. – И очень своевременно. Я имею в виду, эти магазины нижнего белья, такой позор, дальше остается только открыть в торговых центрах легальные бордели.
Юнис заметно разволновалась.
– Просто удивительно, Констанс Энн, как хорошо вы меня понимаете. Как приятно поговорить с понимающим человеком, это случается не часто.
Она огляделась, потом наклонилась к Констанс Энн и понизила голос до заговорщического шепота:
– Только между нами. Я еще не закончила с Бритни Спирс. Вы представляете, что затеяла эта белокурая бестия? Она поет песню под названием «Я твоя рабыня».
Констанс Энн изобразила подобающий случаю гнев – как она надеялась, достаточно правдоподобно.
– Не может быть!
