Джейрон засмеялся кудахчущим смехом.
– Не знаю, но Керр обвинил меня в возвращении в восьмидесятые годы, говорит, я нарядился как Джейн Фонда и Дженнифер Билз одновременно.
– Продолжай, – приказал Джек, считая повторы. – У тебя хорошо получается.
Десятый повтор Джейрон закончил со стоном. – Все! Пора сделать перерыв. Кто хочет пиццы?
– Никакого перерыва и никакой пиццы. После того как мы закончим, можешь побаловать себя кусочком какого-нибудь фрукта. – Джек без гантелей снова продемонстрировал, как надо выполнять упражнение. – Осталось еще два повтора. Давай, ты сможешь.
Джейрон снова принялся выжимать гантели.
– Интересно, если я все стану делать правильно, я буду когда-нибудь выглядеть так же потрясающе, как ты?
Джек улыбнулся, одновременно и смущенный, и польщенный.
– Для того чтобы так выглядеть, нужны годы упорных тренировок. К тому же у меня хорошая наследственность. Видел бы ты мою мать, на нее до сих пор заглядываются мужчины.
Керр и Джейрон нагрянули вечером без предупреждения, Джек только-только успел выкупать близнецов и уложить спать.
– У меня срочное дело! – заявил Джейрон. – Я увидел себя голым в плазменном зеркале – знаешь, наверное, есть такие зеркала, которые показывают тебя с разных сторон. Так вот, оказалось, что я со всех сторон смотрюсь одинаково плохо. Мне остается либо перекрасить волосы и сменить имя на Кэмрин Манхейм[15], или заняться спортом и вернуть прежнюю форму. Был же я когда-то стройным и неотразимым.
Джейрон выразительно, если не сказать карикатурно, втянул щеки и живот.
– Что ты об этом думаешь?
– Джек, наверное, думает, что я ушел от одной неврастенички к другой, – предположил Керр, устраиваясь за кухонным столом с фирменным розовым блокнотом «Мэри Кэй».
Джейрон пропустил его реплику мимо ушей и принялся уговаривать Джека:
– Я понимаю, мы ворвались без предупреждения, но мне очень нужна программа тренировок. Прямо сегодня вечером. Я себя знаю: если я не начну сейчас же, то просто махну на это дело рукой и пойду в магазин за пончиками с кремом. А завтра в это же время мне вполне может прийти в голову мысль лечь под нож хирурга и отрезать лишний жир.
К этому времени Джек немного оттаял и уже не так злился на гостей за вторжение.
– Конечно, я не могу стоять в сторонке и спокойно наблюдать, как ты бросаешься в такие крайности.
Джейрон повернулся к Керру:
– Он просто прелесть! Обожаю его, обожаю твою бывшую жену, обожаю детей. Нам всем нужно сфотографироваться и поместить фотографию на обложку журнала «Смешанная семья»!
Пока Джек проверял уровень подготовки Джейрона, Керр звонил по телефону, созывая клиентов на очередную вечеринку – презентацию косметики, на этот раз он устраивал ее в доме Джейрона. Джека поразило, что Керр даже не спросил про близнецов. Ему и в голову не пришло заглянуть в детскую и подойти на цыпочках к кроваткам, чтобы посмотреть, как они спят.
Закончив тренировку, Джейрон попросил разрешения принять душ – он лепетал что-то насчет аллергии на пот. Джек показал ему душевую кабину и вернулся в кухню.
– Выпить что-нибудь хочешь? – спросил он Керра. Керр поднял глаза от бланка заказа косметики.
– Хочу. Все равно что.
Джек достал из холодильника две бутылки минеральной воды и сел за стол напротив Керра.
– Спасибо. – Керр отвинтил крышку и сделал несколько больших глотков. – А поесть чего-нибудь не найдется? Я умираю с голоду, Джейрон сегодня ничего не готовил, кроме сельдерея.
– Есть остатки китайской еды.
Керр с энтузиазмом кивнул:
– Можешь не подогревать, мне нравится есть холодное.
Джек посмотрел на него как на сумасшедшего: Керр еще недавно жил в этом доме, неужели он сам не может найти себе еду? Но Джеку не хотелось раздувать из этого историю, поэтому он обслужил Керра, как сделал бы на его месте гостеприимный хозяин.
– Дать вилку или будешь есть палочками?
– Вилку, – рассеянно ответил Керр, не поднимая головы от своих бумаг.
Джек поставил на стол картонки и положил приборы чуть более резко, чем следовало. Керр этого не заметил и набросился на еду, как наигравшийся на улице подросток.
– Только Татьяне про это не рассказывай, – сказал Джек.
– Про что?
Керр говорил с полным ртом, и это было довольно противно.
– Я Татьяне не разрешаю это есть, но себе тайком купил. Я так рассудил: поскольку моей заднице не светит попасть на большой экран, можно себя и побаловать.
Керр не понял юмора. Он заглянул во все четыре коробки и недовольно спросил:
– Что, булочек нет?
– Уж извини, были, да все вышли.
Керр пожал плечами и принялся за креветки в кисло-сладком соусе.
Джек решил его испытать и одновременно попытаться найти точки соприкосновения:
– Близнецы быстро растут. Керр кивнул без особого интереса:
– Это хорошо.
– Не скучаешь?
Керр наколол на вилку тонкий ломтик жареной говядины и головку брокколи.
– По женатой жизни? Черт, никогда! Я ничего не имею против Тат, но...
– Я спросил, не скучаешь ли ты по детям, – нетерпеливо перебил Джек.
Он знал, почему этот бездельник не удержался в семье – причина его ухода мылась сейчас под душем.
– Ах это... – Керр задумался. – Ну, не знаю, о детях я редко вспоминаю. Почти всю работу делала Мелина, а я с ними только иногда играл. – Керр поковырял цыпленка в лимонном соусе, но не взял в рот. – Знаешь что? Мы сДжейроном собираемся завести щенка.
– Похоже на анекдот, – пробурчал Джек сквозь зубы. Что Татьяна вообще находила в этом типе?
– Приятель, можно задать тебе один личный вопрос?
Керр посмотрел на Джека с опаской:
– Какой?
– Татьяна – сравнительно молодая женщина, очень красивая, она обязательно...
Керр с усмешкой перебил его:
– Хочешь знать, как я мог бросить ее ради парня вроде Джейрона?
– Нет. – Джек затряс головой. – Я совсем не об этом. Я хотел сказать, что она обязательно встретит другого мужчину, это вопрос времени. Вероятно, она снова выйдет замуж. Вот мне и интересно, как ты отнесешься к тому, что в доме поселится другой мужчина и заменит близнецам отца?
Керр прищурился:
– А разве ты уже это не сделал?
Джек поднял обе руки:
– Полегче, приятель, я здесь всего лишь наемный работник.
Керр холодно кивнул:
– В таком случае можешь убрать, я больше не буду есть.
Он подтолкнул картонки с остатками еды на ту сторону стола, где сидел Джек.
Джек встал. Он старался сохранять хладнокровие, хотя на самом деле с удовольствием бы врезал
