– Семнадцать!
– Милая, я старше тебя на восемь лет, и можешь мне поверить, все твои уловки я знаю наизусть. Я знал еще и не такие.
Кристин уставилась прямо перед собой.
– Мне все равно.
Джек показал на ее багаж, сложенный на заднем сиденье.
– Насколько я понимаю, ты приехала не на выходные. Сколько ты собираешься здесь пробыть?
Кристин пожала плечами.
Джек свернул на обочину и остановил машину. Интуиция подсказала Кристин, что грядет воспитательная лекция.
– У тебя есть наркотики? Такого она никак не ожидала.
– А что, вам нужно?
Джек посмотрел на нее без тени юмора:
– Отвечай на вопрос. Кристин замотала головой.
– Я тебе не верю. Покажи сумочку.
– Ничего у меня нет, клянусь. Я приняла немного фокси, и это все.
– В порошке или в таблетках?
Кристин удивилась, что Джек так хорошо ориентируется в этом вопросе. Она поняла, что его будет нелегко одурачить.
– В порошке. Мне подмешали его в выпивку. Джек покачал головой:
– Ты не представляешь, как это опасно.
– Вы всегда говорите как представитель социальной службы?
– А знаешь, ты вот все умничаешь, а на самом деле ты вовсе не такая уж сообразительная. Фокси, экстази, мистик – от любого из этих якобы невинных наркотиков можно умереть после первой же дозы, к тому же ты принимала порошок, сделанный каким-то кустарем, который, может, и школьный курс химии не освоил.
Слова Джека подействовали на Кристин отрезвляюще, но она не хотела этого показывать.
– Подумаешь, все их принимают.
– И некоторые при этом умирают. Одна моя знакомая умерла. Ей было девятнадцать.
Кристин промолчала. Во взгляде Джека ясно читалась грусть, и она поняла, что воспоминания все еще причиняют ему боль.
– Давай договоримся, Кристин. У твоей сестры сейчас очень сложный период: маленькие дети, съемки нового фильма. Если тебе вздумается поиграть во взбунтовавшегося подростка, для нее это будет уже слишком. Так что слушай правила. Никаких наркотиков. Никакого вранья. Ты будешь ходить в школу и помогать Татьяне по хозяйству, да и вообще демонстрировать ей всяческое уважение. Все понятно?
Кристин лишь молча смотрела на Джека. Объявленные им правила смахивали на правила внутреннего распорядка военной академии. Она фыркнула:
– Это что же, мне нельзя заводить друзей?
– Можно. Одного. Или двух. Но это должны быть прилежные ученики, и сначала я должен познакомиться с их родителями.
Обессиленная Татьяна лежала в шезлонге у бассейна и отсутствующим взглядом смотрела на воду. Ночь была прохладной, и Татьяна закуталась в шерстяной плед. На нее свалилось столько событий, что просто не верилось, что все это уместилось в один день.
Ее чуть было не вышвырнули из фильма «Грех греха».
Она схлестнулась с Китти Бишоп и с Клео Марс.
Она провела ужасный день в постели с Грегом Тэппером.
Доктор Джи устроила ей игру в правду. У нее состоялся очередной раунд телефонной войны с матерью.
И наконец, под занавес, гвоздь программы – Кристин. Сначала она потерялась. Потом нашлась. Теперь осталась в доме на положении гостьи на неопределенное время.
Татьяна плотнее закуталась в плед. Ей бы не мешало сейчас подкрепиться химией – выпить одну таблетку от депрессии, другую от тревожности и третью, чтобы уснуть. Но она так устала, что ей не хотелось не только двигаться, но даже думать о том, чтобы встать и пойти за таблетками. А просить Джека принести их из аптечки было бесполезно. Пожалуй, он бы отправил ее в реабилитационную клинику.
Она не слышала, как подошел Джек. И вдруг он оказался прямо перед ней и протянул ей бокал красного вина.
– Это, конечно, не морфин, на который ты, наверное, надеялась, но все же...
Татьяна была в восторге. Она чуть приподнялась, чтобы взять бокал.
– Сгодится что угодно!
Вместо того чтобы не спеша потягивать вино, она, как герой вестерна, осушила бокал залпом.
Джек улыбнулся и показал ей бутылку, которую держал за спиной. Татьяна протянула бокал за добавкой.
– Еще один, последний, больше не попрошу. Так, еще немножко... хорошо. Спасибо.
Джек сел рядом с Татьяной и стал пить прямо из горлышка, устроив из этого целый комический спектакль.
Татьяна рассмеялась.
Какой-то частью своего существа, да что там, если говорить честно, то каждой клеточкой своего тела Татьяна жаждала оказаться у Джека на коленях, прижаться и нему, положить голову на его грудь и поведать ему обо всех своих переживаниях и горестях. Он бы слушал ее, время от времени вставлял шепотом что-нибудь утешительное вроде «Все будет хорошо, малыш», глади лбы ее по голове и иногда целовал в макушку. Но ничего подобного Татьяна не сделала, она лишь пристально смотрела на Джека и задавала себе вопрос, кто же они друг другу.
Джек неожиданно встал:
– Пойду поплаваю.
– Ты что, с ума сошел? Вода, наверное, ледяная. Джек сбросил с себя рубашку. Потом джинсы. Подошел к бассейну, остановился и поманил Татьяну.
– Окунись, это тебя взбодрит.
Словно получив заряд энергии, Татьяна отбросила плед. Кожу слегка покалывало.
– Ты первый.
Джек отвернулся, стянул с себя трусы, сверкнул голым задом и нырнул в бассейн. Проплыв под водой, он вынырнул на середине.
– Ух! Фантастическое ощущение! Татьяна подошла ближе к бассейну.
– Неужели не холодно?
– А ты окунись и узнаешь.
Татьяна попробовала воду большим пальцем ноги. Вода казалась совершенно ледяной.
– Не могу.
Джек подплыл ближе; когда он плыл, его мускулистые ягодицы поднимались и опускались в такт движениям.
– Окунись! Честное слово, это поднимет тебе настроение гораздо лучше, чем вино.
Татьяна попятилась, чтобы Джек не смог до нее дотянуться, и быстро разделась до нижнего белья, потом с опаской покосилась на дом.
– Не волнуйся, Кристин спит как убитая в твоей постели, а детский монитор стоит рядом с бассейном, так что, если близнецы проснутся, мы услышим.
Желание оказаться рядом с Джеком пересилило страх перед холодной водой. Татьяна взялась за застежку бюстгальтера.
– Закрой глаза.
Джек улыбнулся, покачал головой, но сделал, как она просила.
– Можно подумать, я не видел тебя голой. Во-первых, во всех сериях «Женщины-полицейского»,
