– Сюрприз! – пропела гостья.
Джек непритворно изумился. Констанс Энн пояснила:
– Дверь была открыта. Я побоялась звонить: вдруг они спят?
– У нас ленч, – сообщил Джек с такой гордостью, как будто это было какое-то достижение. Таким тоном говорят: «Я сегодня спас жизнь человеку», или «Мой альбом стал дважды платиновым», или «Я построил новый дом».
«У нас ленч»...
«А пресса об этом знает? – язвительно подумала Констанс Энн. – Может, собрать по этому поводу пресс-конференцию?»
– О, я вижу! – Констанс Энн призвала на помощь все свои актерские способности и, превратившись в живое воплощение обаяния, подошла ближе, источая сироп. – Это ленч для их животиков или для щечек?
Джек стер йогурт с подбородка одного близнеца.
– Боюсь, что и для того, и для другого.
Он посмотрел на Констанс Энн с любопытством.
– Мы с тобой никак не могли застать друг друга по телефону, а я сегодня оказалась в этих краях, вот и подумала...
Джек отвел взгляд. Он был так поглощен возней с близнецами, что на гостью почти не обращал внимания. Констанс Энн прочистила горло.
– Я заехала поговорить о моих занятиях фитнесом. Джек дружелюбно улыбнулся, но его взгляд как будто извинялся.
– Налить вам чего-нибудь выпить? Сока? Воды? «Неужели я похожа на двухлетнего ребенка?»
– Бурбона!
– Понятно, чего-нибудь покрепче. – Джек немного помолчал и вдруг нахмурился. – Понимаете, у нас гостит Татьянина сестра-подросток, и мы с вечера заперли бар. Я не знаю, где ключи. Но если хотите, могу найти немного вина.
Констанс Энн все еще переваривала услышанное. Ее поразило, что Джек сказал «у нас» и «мы». У нее даже в животе заурчало от отвращения.
Первый глоток ее не вдохновил – вино, которое предложил ей Джек, по вкусу напоминало дешевое пойло, которое она каждый год дарила всем подряд на Рождество. Поэтому Констанс Энн поставила стакан и решила больше к нему не притрагиваться.
У Джека на груди, над самым соском, застыла капелька йогурта. Констанс Энн вдруг нестерпимо захотелось слизнуть ее языком. Она облизнула верхнюю губу и сосредоточила взгляд на голой, без волос, груди Джека.
– Так возвращаясь к моим тренировкам...
Как назло именно в этот момент мальчишка – во всяком случае, Констанс Энн решила, что это мальчишка, – заверещал, дрыгая ногами и хлопая в ладоши.
Джек извлек его из высокого стульчика.
Мальчик перестал кричать, но повис на Джеке, как медвежонок коала на матери, от Констанс Энн он в страхе отворачивался. .
– Он стесняется, – пояснил Джек. – Кроме того, он устал. Сегодня он почему-то не стал спать днем.
Констанс Энн терпеть не могла родителей, которые оповещают мир о каждом чихе, плевке или грязном подгузнике их чада. Сейчас Джек был похож на типичного сумасшедшего папашку из тех, что катают прогулочные коляски по проходам «Бэби Гэп». Констанс Энн такие одержимые всегда напоминали наркомана, мечущегося в поисках дозы.
Теперь шум подняла девчонка. Она устроила такое представление, как будто играла в фильме про взрыв башен-близнецов.
Джек снисходительно улыбнулся и свободной рукой поднял и ее. Мир был восстановлен.
– Это всегда самое трудное время дня, – пояснил он. Констанс Энн смотрела на него во все глаза, чуть не разинув рот от удивления. Запас ее реплик в духе «какая прелесть эти детки» был исчерпан. Что дальше? Джек неловко переступил с ноги на ногу.
– Должен вам сказать, у меня изменилась ситуация. Мне и раньше было трудно выбрать время для фитнеса. А теперь у нас поселилась Татьянина сестра, график Татьяниных съемок стал более напряженным, так что стало еще труднее.
Констанс Энн не желала верить своим ушам. Джек Торп, гений нападения, спортсмен, который еще недавно был для Англии почти тем же, чем для Америки – Майкл Джордан, рассуждал, как замотанная домохозяйка из пригорода.
– Как вам работается с лигой юниоров?
Джек усмехнулся:
– Отлично. Спасибо, что спросили.
Констанс Энн была почти готова его простить.
– Как вижу, оно никуда не делось.
– Вы имеете в виду мое чувство юмора? Да уж, это мое спасение. Без него я бы, наверное, с ума сошел.
– Но Татьяна ведь дает вам выходные дни... точнее, ночи? А то ведь сплошная работа и никаких развлечений...
– ...означает, что я очень занятой парень, – закончил за гостью Джек и улыбнулся. – Еще одна перемена с тех пор, как я оставил то сообщение на вашем автоответчике.
Констанс Энн спрятала отвращение под маской спокойствия.
– Вы с Татьяной?.. Джек кивнул:
– Уже две ночи. Мне кажется, у наших отношений есть будущее. Мы ссорились только один раз.
– Впечатляет. Но не спешите заказывать себе полотенца с монограммой. К тому времени, когда закончатся съемки фильма Грега Тэппера, бывших мужей и бывших любовников наберется столько, что вы вместе сможете организовать группу взаимной поддержки.
Удар попал в цель – Констанс Энн поняла это по тому, как напряглось лицо Джека.
– Но может быть, вы станете исключением. Чудеса иногда случаются. – Констанс Энн направилась к двери. – Передайте Татьяне, что я желаю ей столько счастья, сколько она заслуживает.
– И сколько же это будет, по вашим подсчетам, Констанс Энн?
– Кто я такая, чтобы судить?
– Интересно, как долго еще вы с Татьяной будете продолжать эту глупую вражду? Прошло много лет, пора все забыть и двигаться дальше. Жизнь слишком коротка.
Констанс Энн не знала, что и думать. Иногда Джек поражал ее умом и остроумием, а потом мог вдруг резко испортить впечатление какой-нибудь слащавой банальностью, как сейчас, например, и тогда ей казалось, что он всего лишь заурядный жеребец.
Констанс Энн не удивилась бы, если бы он изрек что-нибудь типа: «Ребята, давайте жить дружно».
Больше всего ее бесило, что этот доморощенный миротворец из страны антиподов воображает, что знает, за что она ненавидит Татьяну. На самом деле он об этом понятия не имеет.
Констанс Энн не желала освобождать свою память от прошлого, от злобы, которая была столь велика, что вызывала у нее ощущение, что все ее тело горит, только что не светится. Учебный спектакль «Трамвай «Желание»» должен был стать ее звездным часом. К тому времени Грег Тэппер бросил курсы и устремился к новым горизонтам, и завидная роль Стэнли Ковальски досталась мускулистому, но бездарному парню, который теперь наверняка работает где-нибудь разносчиком пиццы. Но это не имело значения. Констанс Энн в роли Стеллы могла бы потрясти всех, может быть, на нее бы обратил внимание хороший агент, и тогда она стала бы настоящей актрисой, а не клоном Шери Льюис [16], звездой этого жалкого детского шоу.
Как она хорошо все задумала! Констанс Энн перенеслась мыслями в прошлое. Она подмешала
