– Крошка, это не то, что ты думаешь.
София взглянула на него один раз и поняла правду. Волнения, выкуренные сигареты – все это было зря.
– Я никогда, ни на секунду не сомневалась в твоей мужественности.
За девятнадцать минут до конца тренировки Дебби свалилась с тренажера.
* * *
– Не садись на диван, – предупредила София. Она только что довела до кондиции очередную партию лака «Голубая грусть Жаклин».
– Я бы не смог при всем желании. Диван закрыт пленкой и завален всякой дрянью. – Бен остановился и оглядел царивший вокруг хаос. – Раньше я называл это гостиной. А что, если мне захочется посмотреть телевизор?
София ни на секунду не оторвалась от работы и даже не подняла глаза.
– Присядь на тренажер.
– Между прочим, почему тренажер Дебби стоит у нас в квартире?
– Я – ее личный тренер.
Бен присел на агрегат.
– Когда ты сама в последний раз занималась спортом?
– Пробежки за такси считаются?
– Нет.
– А перетягивание вместо каната кашемирового свитера на распродаже в «Бергдорфе»?
– Тоже нет.
Она задумалась.
– Тогда в десятом классе.
– Ты заканчиваешь?
– Я могу прерваться. У меня большой заказ, который нужно сдать к концу недели, и я хотела сделать задел. – Она вытянула руки, перепачканные лаком. – Ужас, ты только посмотри, на кого я похожа.
– Не знаю, как я смогу теперь встретиться с Рикки?
– Надеюсь, что в одежде.
Бен лег на тренажер и начал делать упражнения для мышц брюшного пресса.
– Знаешь, я тут подумала… пожалуй, я не против, чтобы ты раздевался перед геями, это никому не повредит. Но мне неприятно думать, что моего мужа разглядывают другие женщины.
Бен остановился.
– Крошка, просто считай, что я актер, а мое выступление – пьеса.
Но София все еще пребывала в сомнениях.
– Может, если я сама увижу твое шоу, будет лучше?
– Ладно. Завтрашний вечер подойдет? Китти к тому времени наверняка найдет мне очередной ангажемент.
София покачала головой.
– Ничего не получится, нет времени, у меня огромный заказ. Я бы лучше посмотрела прямо сейчас.
– Здесь?
– Ну да, – невинно согласилась София. – Все равно скоро спать.
Бен пожал плечами и стал готовить аппаратуру. Он был еще в смокинге. Как обычно, он собирался выступать под песню «Путники в ночи».
София, сидя на стуле, завороженно наблюдала, как ее муж медленно раздевается под музыку. Она пыталась представить, о чем думают, глядя на него, другие женщины. Представляют ли они, как прижимаются к его телу? Мечтают ли почувствовать его глубоко внутри себя? Она-то все это испытала, и сознавать это было невероятно приятно и эротично. Бен Эстез принадлежал ей. Телом, душой и сердцем. Зрительницы только фантазируют, а она может испытать все в действительности.
Мелодия захватила Софию, она закрыла глаза, и стала подпевать:
– С той ночи мы вместе, любовь с первого взгляда стала любовью навеки…
* * *
– Где ты была? – рявкнул Джозеф.
Дебби вошла в дом и закрыла за собери дверь.
– У Софии, и я передала это через Толстого Ларри.
– Передавать сообщения умеет не он, а Малыш Бо.
«На этой неделе», – хотела сказать Дебби, но промолчала.
– У Софии все в порядке. Она живет в приличной квартире в неплохом доме в безопасном районе.
– Разве я спрашивал?
– Я подслушала твои мысли.
Джозеф снова плюхнулся в кресло и сделал вид, что увлечен каким-то низкопробным эротическим фильмом по кабельному каналу. Дебби несколько секунд изучала его лысую макушку, возвышающуюся над спинкой кресла, потом пошла наверх.
– Звонил Винсент.
Девушка застыла как вкопанная. На то было сразу две причины: во-первых, новость ее потрясла, а во-вторых, у нее так болели ступни, икры, колени, бедра и ягодицы, что каждый шаг по лестнице причинял жуткие страдания.
– Он хотел, чтобы ты перезвонила.
«Сам попросил. Неплохо, более того, отлично».
– Я ему сказал, чтобы он не отказывался от Софии.
Если бы Дебби обладала способностью перемещать предметы усилием воли, на голову отца в ту же секунду обрушилась бы настольная лампа.
– Почему ты так сказал?
– Потому что этому хлыщу недолго осталось околачиваться рядом с моей дочерью.
«Вот это да. Это серьезно». На экране телевизора тем временем кинозвезда стала принимать душ. У Дебби мелькнула мысль, что в кино маловато женщин-кинорежиссеров, поэтому героини вечно моют свои груди так, как никогда не стала бы делать ни одна нормальная женщина. Ей стало противно, и она молча поплелась к себе в комнату.
Она подумывала о том, чтобы не перезванивать Винсенту до завтра. «Очень радикально». Но в глубине души она знала, что ей не хватит силы воли ждать так долго. Самое большее, на что она способна, это оттянуть звонок на полчаса. Дебби сняла трубку и набрала номер.
– Слушаю. – В голосе Винсента ощущались подавленность и скука. И то и другое – хорошие признаки для обездоленного.
– Привет, это Дебби.
– Как поживаешь?
Сердце девушки переполнилось радостью. Винсента интересует она сама! Этот парень определенно умеет не только брать, но и давать.
– Я без сил, – призналась Дебби. – Я занималась на…
Винсент не дал ей договорить:
