Бен? Вряд ли».
Софии вспомнился школьный концерт в третьем классе, на который ее папа прийти не смог. Правда, она в последнюю минуту решила, что ее костюм никуда не годится, и отказалась выходить на сцену, но это не изменило того факта, что отец не пришел. София до сих пор помнила ту детскую обиду. Но ей тогда было девять лет, а Бену сейчас двадцать девять. Он должен лучше понимать, что к чему, чем какая-то школьница.
Кроме того, даже если она не пойдет на концерт, ее нельзя назвать законченной эгоисткой. Она же отпустила Дебби, которая чуть ли не порхала по воздуху от радости, что Винсент пригласил ее на настоящее свидание, да еще и по собственной инициативе. А Рикки наконец-то встретится с семьей, и на этот раз дело обойдется без ругани и поздних ночных сборов в дорогу. София подумала, что в некотором роде она пожертвовала собой ради благих целей, как Жанна д’Арк. За что там боролась Жанна д’Арк? За четвертую поправку к конституции? «Вообще-то я должна это знать. Видно, на уроках истории я слишком много времени писала записки мальчишкам». София вдруг вспомнила, что ужасные, жестокие люди сожгли Жанну д’Арк на костре, и испугалась. «Нужно сравнить себя с какой-нибудь другой мученицей. Есть! Алиса Милано, звезда из сериала „Зачарованные“! Она подала в суд на грязных негодяев, которые разместили в Интернете ее непристойные фотографии. Она сделала это во имя всех знаменитостей, которым до смерти надоело, что их внешность эксплуатируется против их воли и без их ведома. Молодец! Алиса Милано – мученица, которая осталась жива. Да еще и прекрасно выглядит, даже снимаясь в туповатых рекламных роликах».
София рассеянно уставилась в пространство. О чем, собственно, она думала? Есть, вспомнила! Бен. Ее любимый муж и его концерт. Конечно, будут и другие концерты, хотя первый – самый ответственный, вот почему Бен запретил ей приходить на репетиции. Он мечтал, чтобы она увидела его выступление безукоризненно отшлифованным.
София принялась за работу. В любом случае прерваться она не может. Если она все бросит, приведет себя в порядок, поедет на концерт, а потом вернется и продолжит выполнение заказа, то никаким чудом не уложится в срок. Без помощи Дебби и Рикки у нее уйдет на это вся ночь, да и то если повезет.
«Я ужасная жена, – решила София, – но я как-нибудь заглажу вину перед Беном, хотя пока не знаю, когда и как». В честь мужа она поставила в плейер диск «Путники в ночи», под который он обычно выступал, и нажала кнопку повтора, чтобы песня звучала снова и снова. От всей души надеясь, что Бен все поймет и простит, София продолжила составлять наборы для французского маникюра.
* * *
Бен сидел в гардеробной со стаканом «Джек Дэниелс» в одной руке и сигаретой в другой. До начала его концерта оставалось всего несколько минут. Он чувствовал легкое возбуждение, но настоящего мандража еще не было.
Вместе с ним в небольшой гардеробной при знаменитом «номере звезд» отеля «Шарада» находились Китти и Тэз. Стены украшали глянцевые фотографии знаменитостей, когда-либо выступавших в «Шараде», с их автографами.
Китти словно читала его мысли:
– После сегодняшнего вечера здесь появится и твоя фотография.
– В этом мне помогает и твоя вера в меня.
Китти округлила глаза.
– Сладкий, тебе нужно научиться преодолевать такие настроения и не раскисать. Я что, похожа на мать Терезу?
Бен усмехнулся:
– Ах да, я совсем забыл, что ты у нас крутая, никаких сантиментов.
– Вот именно. Так что иди и срази их всех наповал. – Голос Китти звучал еще сварливее, чем всегда. – Зал набит битком, там есть и газетчики, и ребята с телевидения, и директора радиостанций, и ди-джеи из популярных клубов. Этот концерт может стать началом большого пути.
И тут началось. Бен почувствовал леденящий ужас, тошноту и неизбежность грандиозного провала. Он стиснул зубы.
– Каждый, кто сидит в зале, получил подборку материалов с твоей биографией, фотографией и рекламной копией сингла «Путники в ночи». Между прочим, имей в виду, что в детстве ты встретился за кулисами с Фрэнком Синатрой. Ты сказал ему, что мечтаешь стать певцом, и он ответил: «Малыш, не отказывайся от своей мечты». Воспоминания об этом поддерживали тебя в трудную минуту.
На мгновение Бен опешил.
– Но это же чушь собачья. Звучит как строчка из рекламного ролика.
– Сладкий, любая биография, если ее, конечно, не написала Китти Келли, – чушь собачья. Взять, к примеру, фотомоделей и актрис, которые утверждают, что в школе не встречались с мальчиками, потому что были этакими гадкими утятами. Разве не чушь? Но звучит как красивая сказочка, и куда лучше, чем если бы они говорили, – подражая манере секс-бомбы, Китти перешла на шепот с придыханием, – «Я всегда была красоткой и пользовалась огромным успехом. Другой жизни я не представляю».
Тэз рассмеялся.
– Считай, тебе еще повезло. Сначала Китти собиралась объявить тебя внебрачным сыном Фрэнка Синатры и Энни Дикинсон.
Бен с сомнением посмотрел на подругу. Та пожала плечами.
– А что, я по-прежнему думаю, что мы могли бы разыграть эту карту.
У него вспотели ладони. Такой шанс дается человеку только один раз, и его время пришло. Бену не хватало Софии и ее забавной болтовни. Ничто не могло его так рассмешить и поднять настроение.
– Софии еще нет?
– Нет, – ответила Китти. – Зато есть ее папаша. Знаешь, старик очень даже ничего. Пожалуй, я не прочь познакомиться с ним поближе.
– А что, это мысль: займись своими личными делами.
Тэз сжал плечо Бена.
– Выпьешь еще?
Тот отрицательно покачал головой:
– Не хочу петь заплетающимся языком. Только Дин Мартин умеет делать это с достоинством.
Где же все-таки София? Волнение Бена поднялось еще на один пункт.
За дверями гардеробной послышалась какая-то суета, и через несколько секунд в комнату ввалились Роберт Кэннон, Ритм Нэйшн и Тим Рибел. Роберт выхватил из рук Бена сигарету и стакан. Ритм Нэйшн, одетый в соответствии с собственными представлениями об элегантности в белый костюм, белую же шубу и увешанный золотыми цепями толщиной с собачий ошейник, слегка смахивал на сутенера.
– Иди в зал и начинай работать. Покажи им всем! Понимаешь, о чем я?
Бен уверенно кивнул. Он знал, что каждое движение запечатлелось у него в памяти с военной точностью. Тим Рибел схватил обе руки Бена в свои:
– Радость моя, сладкий, душечка, это твой шанс! Не упусти его. – Глаза продюсера за стеклами очков в оправе, инкрустированной искусственными бриллиантами, заблестели от слез. – Я вспомнил Пиа Задору. Она стояла в этой самой комнате и чувствовала примерно то же, что ты сейчас. И я хочу задать тебе вопрос, который задавал ей.
– Зачем ты снялась в «Одинокой леди»?
Тим замотал головой.
– «Готова ли ты вложить в песни все свое сердце?» И знаешь, что она мне ответила? Она сказала: «Не сомневайся, беби!» – По щеке Тима скатилась слеза. – Я расчувствовался от одного того, что вспомнил об этом.
– Я тоже с трудом сдерживаю слезы, – сухо откликнулся Бен.
В дверь заглянул служащий отеля:
– Пора.
