убийствах воров в законе Валерия Длугача (Глобуса), Виктора Никифорова (Калины), авторитетов Владислава Выгорбина (Бобона-Ваннера), Михаила Глодина и многих других, — и есть этот самый Александр Солоник.
Короче говоря, впервые за последние годы в руки милиции попал наемный убийца.
Пахло небывалой сенсацией. Газеты захлебывались в предположениях, строя самые невероятные догадки. Телевидение, оставив в покое инфляцию, очередной парламентский кризис и дежурные высказывания Жириновского, посвящало новому герою дня лучшее эфирное время. Наверняка, если бы кому-то пришло в голову провести рейтинг популярности, киллер прочно занял бы первую позицию, оставив далеко позади Президента, Аллу Пугачеву, Жванецкого и героев «Санта-Барбары», вместе взятых. Московская милиция, внутренне гордясь собой, рапортовала об огромной оперативно-разыскной работе, проделанной для поимки такого опасного убийцы. Народ, естественно, от увиденного и услышанного балдел, но никто — ни газеты, ни телевидение, ни милиция не могли дать определенного ответа: кто же стоял за спиной киллера, кто вложил ему в руки большой черный пистолет, кто научил его с ним обращаться, кто, наконец, давал команды на устранение авторитетов криминального мира?
А виновник всего этого шума с заострившимся лицом, с пересохшими губами лежал под серым одеялом с черными прямоугольниками казенных штемпелей, даже не подозревая, что в его жизни открывается совершенно новая страница…
Саша очнулся лишь через несколько дней, а очнувшись, ужаснулся тому, что ему может грозить. Убийство ментов на рынке — раз, заказные убийства — два (еще в прошлом году куратор сообщал, что он находится в оперативных разработках), старый побег со «строгача» — три, участие в оргпреступной группировке, которое ему наверняка будут шить, — четыре…
И многое-многое другое.
Чувствовал он себя предельно скверно. Врач, посетивший пациента во время обхода, сообщил, что у него ампутирована почка.
— Конечно, это не смертельно, — принялся пояснять завотделением, — только вам от этого не легче.
— Почему? — морщась от боли и все еще непривычного запаха лекарств, спросил Солоник.
— Потому, что вы убили четырех человек: трех милиционеров и охранника рынка, — спокойно бросил доктор, изучая энцефалограмму больного. — А смертной казни в России пока еще никто не отменял.
Впрочем, об этом можно было и не говорить. Свидетели, состав преступления, вещдоки — все это налицо. И вряд ли какой-нибудь сумасшедший возьмется его защищать…
Но Солоник уже знал, что делать, — тянуть время. Прокуратуру, РУОП и прочие ведомства меньше всего интересуют те менты, которых он завалил на рынке. Для них куда важней доказать его причастность к скандальным убийствам, а еще важней — выяснить, кто за ними стоит. Можно попытаться сыграть именно на этом. Сперва согласиться с теми убийствами, которые для ментов очевидны, а затем посмотреть: как отреагирует «контора», что предпримет?
И серенький куратор, и его начальство — люди неглупые. Они наверняка понимают, что запаленного агента куда дешевле вытащить, чем после его показаний запалиться самим…
Если ему, конечно, не уготовили судьбу Андрея Шаповалова.
Спустя несколько дней Саша, улучив минуту, попросил медсестру позвонить Алене.
— Вот телефончик, — он сунул ей в руку лоскут бумаги, — она волнуется за меня… Вы ведь сами женщина, замужем, — Солоник выразительно взглянул на обручальное кольцо, — должны ее и меня понять. Только не пугайте ее. Не говорите про почку. Передайте, что у меня все в порядке, а она уж решит, что и как…
А еще через несколько дней в его палату вошли четверо. Неловко расставили принесенные с собой стулья, расселись возле кровати, со стуком поставили на пол тяжелые «дипломаты» и, косясь на капельницу, установили на специальном штативе видеокамеру.
Один из них — невысокий, кряжистый, с красным лицом и такой же красной шеей — назвался прокурором, для проформы представив остальных: следователя и двух оперативников.
— Лечащий врач дал нам разрешение провести допрос, — прокурор кашлянул в кулак. — Предупреждаем, что допрос записывается на видеопленку… Итак, после задержания у вас обнаружен паспорт на имя Валерия Максимова с вашей фотографией. Нам удалось установить, что вы — Солоник Александр Сергеевич, тысяча девятьсот шестидесятого года рождения, уроженец Кургана, — прокурор зачастил анкетные данные, но Саша не слушал его. Изучая причудливую паутину трещинок на потолке, он пытался собраться с мыслями, разыгрывая дебют предстоящего признания. — Вы это признаете?
Скрывать очевидное было бы как минимум глупо, и Саша ответил коротко:
— Да.
— А теперь — все по порядку, — прокурор кивнул следователю, который уже разложил на тумбочке чистый бланк протокола допроса, — записывайте… Итак: что вы делали шестого октября на Петровско-Разумовском рынке?..
Утренний туман, изморозь, слякотная гадость — таким запомнилось Адвокату второе ноября 1994 года. Огромные лужи, рябые от дождевых капель, низкое серенькое небо, словно подкрашенное люминесцентной лампой, табуны глянцево-блестящих от дождя автомобилей…
Адвокат выглядел уставшим: день, проведенный в суде, давал о себе знать. Российский суд — испытание на прочность не только для подследственного, но и для его защитника. Все время приходится чего-то ждать — пока «вертухай» приведет клиента, следователя, у которого вечно неотложные дела, судью, который постоянно занят, отписок из городского, Верховного судов, прокуратуры и милиции…
На небольшой кухоньке юрконсультации трое коллег пили чай, обсуждая казуистические хитросплетения последнего процесса. Адвокат привычно кивнул, рассеянно взглянул на стол и, усевшись, облегченно откинулся на спинку стула. Только теперь, в шесть вечера, он мог позволить себе немного расслабиться.
Неожиданно в соседней комнате зазвонил телефон, молоденькая секретарша, появившись в дверном проеме на несколько секунд, позвала:
— Это вас…
Проклиная в уме судей, прокуроров, следователей, начальников следственных изоляторов, «вертухаев», а также собственную пунктуальность, из-за которой пришлось вернуться в юрконсультацию лишь под вечер, Адвокат направился в кабинет.
Звонила женщина, судя по голосу, серьезная и энергичная. Говорить о сути вопроса по телефону она отказалась категорически, и защитник, взглянув на часы, предложил ей встретиться сейчас же — благо до юрконсультации ей было меньше получаса езды.
Женщина, назвавшаяся Аленой, выглядела эффектно: по-восточному миндалевидный разрез глаз, волосы цвета воронова крыла, правильные, как у статуи античной богини, черты лица.
Но не это впечатлило Адвоката — точней, не только это. С такими предложениями о защите к нему еще никто не обращался.
— Моего мужа обвиняют в убийстве милиционеров, — с места в карьер начала она в специальной комнате для конфиденциальных бесед, куда привел ее юрист. Взглянув собеседнику в глаза, произнесла верный пароль: — Вас порекомендовали одни хорошие знакомые, которым вы в свое время помогли. Может быть, возьметесь за это дело?
Адвокат выжидательно кашлянул. Дело, судя по всему, выглядело действительно неординарным. Убийство не одного милиционера, а сразу нескольких.
— Мне необходимо ознакомиться с подробностями, — уклончиво ответил он, пытаясь мысленно представить, каковыми они могут быть.
— Встретимся завтра. И не здесь. Вот номер моего мобильного телефона…
Встреча, состоявшаяся на следующий день в баре одной из центральных московских гостиниц, мало что прояснила. Алена крутилась вокруг да около, осторожно начиная издалека. Бросала на собеседника быстрые взгляды, а тот лишь наклонял голову — очень интересно, продолжайте, слушаю вас…
Наконец она решилась:
— Дело в том, что моего мужа обвиняют не только в убийстве этих милиционеров, но и…
— В чем?.. — насторожился Адвокат, понимая, что беседа подошла к кульминации.
— …и некоторых авторитетов… преступного мира. А потому у меня — два условия. Во-первых, никому не говорить, что ведете это дело и где находится ваш подзащитный. Это особенно касается вашей клиентуры…
— Какой именно клиентуры? — спросил Адвокат, пытаясь сообразить, о ком именно идет речь.
— Из братвы, — спокойно закончила девушка. — А во-вторых, вы должны гарантировать безопасность моего мужа в следственном изоляторе. О гонораре и технических моментах поговорим особо. Согласны?
Предложение выглядело неожиданным, чтобы дать на него быстрый и однозначный ответ. А потому, закурив, собираясь с мыслями, защитник ответил:
— Мне надо подумать. Ну хотя бы дня четыре…
— Только один день, — внесла поправку собеседница. — У нас слишком мало времени. Хотите, я найму для вас вооруженную охрану?
— Не надо, — твердо отказался Адвокат.
— Но завтра вы дадите мне окончательный ответ. Кроме того, вы должны будете подыскать еще одного адвоката — на ваше усмотрение. И последнее… Вы сами понимаете, что дело рискованное. Поэтому перед тем, как ответить, хорошенько взвесьте «за» и «против». Итак, до завтра?!
Дождь лил как из ведра — ритмично работающие «дворники» не справлялись со стекавшими по лобовому стеклу водяными потоками, и машины, стоявшие на перекрестке, выглядели размытыми, точно нереальные. Сидя за рулем своего «бимера», Адвокат терпеливо ждал, пока рассосется автомобильная пробка: в последнее время пробки стали в Москве настоящим бедствием.
Да, он согласился взяться за защиту этого человека — хотя дела его, судя по всему, совершенно безнадежны. И он понимал, на какой риск идет…
Наверное, сыграл тот самый здоровый профессиональный цинизм, который и помогал ему защищать самых, казалось бы, безнадежных клиентов. В конце концов, кем бы этот Солоник ни был — киллером, бандитом, убийцей, он имеет право на защиту.
Так почему бы не в его лице?
За эти несколько дней ему уже удалось сделать немало: поговорить со следователем, прокурором, ознакомиться с делом, просмотреть акты экспертиз, мобилизовать старые связи…
Прокурорские работники, следаки, оперы, едва узнав, кого именно будет защищать Адвокат, косились на него, как на зачумленного.
