топает к жене и новорожденному.
Водилы, расчувствовавшись, даже предложили выпить неразведенного спирта, но счастливый отец отказался наотрез: как же в таком виде в роддом он явится?!
Огромный темно-зеленый «МАЗ» с омским номером должен отправляться, как сказал его водитель, через час. Уважение дальнобойщика простиралось так далеко, что он предложил подкинуть ночного путника до самой Тюмени. Саша, с трудом сдерживая радость, естественно, согласился.
Главным теперь было добраться до границы Тюменской области. Розыск, если он и объявлен, действует пока только на территории Курганской области. Местное милицейское начальство не стало выставлять себя на посмешище: утратили бдительность, осужденные у них прямо из зала суда бегают?! А не доезжая небольшого поселка Салобаево начинается власть тюменских ментов, которым, как наверняка знал бывший сержант МВД, глубоко наплевать на соседнюю курганскую милицию и ее начальство.
Спустя несколько минут Солоник, морщась от острых запахов солярки, махорки, сухой пряной колбасы, прогорклого сала и свежеразлитого керосина, которые наполняли кабину «МАЗа», ехал по направлению к Тюмени.
— Слышь, мужик, а ты не знаешь, что это за бандит такой сбежал? — неожиданно спросил водитель, невысокий, щуплый молодой человек, вглядываясь в темную расплывчатую перспективу ночной трассы.
— Откуда сбежал? — стараясь казаться невозмутимым, поджал губы ночной пассажир.
— Да не знаю откуда, из тюрьмы, наверное, — дальнобой чиркнул зажигалкой, и тусклый огонек сигареты осветил его лицо. — Я когда засветло из Кургана выезжал, мусора два раза тормозили — мол, нет ли чего подозрительного? Ничего не слыхал?
Саша передернул плечами.
— Откуда? Мне теперь еще о беглых бандитах думать. Другие проблемы…
— Понимаю…
Некоторое время ехали молча. Солоник, пристально вглядываясь в темноту, прикидывал, будет ли ментовский кордон на границе областей или нет и что следует предпринять, если мусора все-таки там торчат.
А водитель продолжал взволновавшую его тему:
— Я сейчас с мужиками об этом уголовнике базарил — те говорят, будто бы он двоих конвоиров убил и автомат с патронами прихватил.
— Все может быть, — равнодушно пожал плечами Саша. — Времена такие…
— Все равно поймают, — дальнобойщик, стряхнув пепел с окурка себе под ноги, бросил внимательный взгляд на спутника. — Как ты думаешь?
— Думаю, что нет, — неожиданно для самого себя ответил Солоник.
— Почему?
— Если с автоматом — хрен там поймают. Штук пять мусоров положит, а последнюю пулю — себе. Живым не дастся. Я б на его месте так и сделал, — совершенно искренне закончил он.
Тяжелый «МАЗ», освещая пустынное пространство перед собой мощными галогенными фарами, катил неторопливо — не быстрей пятидесяти километров в час, но до границы с Тюменской областью оставалось все меньше и меньше.
А если там действительно менты?
— Ребенок у тебя первый?
— Что? — не понял спутник, всецело поглощенный собственными размышлениями.
— Я говорю — первенец, или как?
— Ага, — Саша, натянуто улыбнувшись, обернулся к водителю.
— Ну щас небось месяц бухать будешь с радости, — в голосе сидевшего за рулем послышалась неприкрытая зависть. — Помню, когда у меня мой Ванька родился, так мы с мужиками в автоколонне не просыхали. Водяра кончилась — самогон бухали, первач вышел — два аккумулятора на спиртяру поменяли!
Нехитрый разговор о неизбежной в таких случаях законной пьянке неожиданно натолкнул на спасительную мысль.
— Слышь, приятель, у меня братан двоюродный служит в ГАИ сержантом. Хороший мужик, только пьет сильно, — со скрытой горечью за братана, избравшего неправильный жизненный путь, сказал Саша. — Наверняка сейчас тут дежурит. Может, и нас тормознет.
— Ну так что? — руки водителя лежали на потрескавшемся руле уверенно, и уверенность дальнобоя почему-то передалась и Солонику.
— Может быть, родичи уже и ему позвонили. Заставит выйти, бухать с ним надо будет дня три… Сам понимаешь — просто так не отстанет.
— Ну так бухай, — водитель был невозмутим.
— А мне перед женой неудобно — она, должно быть, медсестру специально гоняла телеграмму мне отбить, а я на полпути на несколько дней зависну.
— Ну так не бухай.
— Слышь, если тебя менты тормознут, скажи, что один, никого, мол, не везешь, — осторожно, пытаясь по выражению лица собеседника предугадать его реакцию, попросил Солоник. — А я назад полезу, на спальное место… В Тюмени разбудишь. Хорошо?
Дальнобойщик пожал плечами — чего уж там, полезай, разбужу.
Спустя минуту Солоник лежал на пропахшем соляркой спальнике, тревожно вглядываясь через лобовое стекло в темноту, разрываемую светом фар.
И точно — минут через двадцать показался милицейский пост: патрульный «уазик», гаишники в белых портупеях, габаритные огни какой-то легковушки на обочине. Саша рассмотрел ее номер — курганский, наверняка частник.
Взмах полосатого жезла, и «МАЗ», скрипнув гидравликой, тяжело съехал вправо и остановился.
Солоник вжался в спальник, притаился — наверное, теперь, как никогда, ему хотелось раствориться, стать невидимым…
Продаст водила или нет?
— Старший сержант милиции Кириленко, ваши документы, — донеслось до его слуха.
Водитель открыл дверцу, спрыгнул на дорогу.
— Пожалуйста…
Спустя минуту старший сержант ГАИ усталым голосом поинтересовался:
— Ничего подозрительного не заметили?..
— Нет…
— Никого не подвозили?..
Беглец взглянул на приборную доску — ключи в замке зажигания, впереди — пустынная трасса. Если этот дальнобойщик его сдаст или не в меру бдительный мент решит обследовать салон, выход только один — выбросить сержанта на дорогу, вскочить за руль и, протаранив «уазик», гнать, гнать, гнать… Оторваться, бросить машину и уходить пешком. В любом случае терять ему теперь нечего.
— Никого, — послышался уверенный голос водителя «МАЗа», и Саша мысленно поблагодарил его за верность данному слову.
— Счастливого пути…
Тяжелая фура медленно выползла на шоссе и покатила в сторону Тюмени.
— Никогда тут прежде ментов не было. Наверняка бандита того разыскивают, — уверенно произнес водитель, закуривая, и протянул пачку спутнику. — Дымишь, что ли?
— Спасибо, не курю, — сдерживая волнение, ответил Солоник.
— Интересно — поймают его или нет? — размышлял дальнобойщик вслух.
В представлении водителя «МАЗа» беглый уголовник, убивший двоих ментов и захвативший автомат, должен был быть под два метра ростом, с кровожадным взглядом и физическими кондициями Ильи Муромца, русский народный персонаж Яшка — Красная рубашка.
А этот — невысокий, худощавый, с незапоминающейся внешностью — на отпетого уголовника никак не тянул. Семьянин, любящий муж, даже пить отказывается — разве такой способен на побег?
— Так твой это братан был или нет? — поинтересовался водитель.
— Все люди — братья, — философски заметил Саша. — А сколько еще до Тюмени?..
Наверное, во всей Западной Сибири нет города более странного, чем Тюмень. Комсомольско-молодежная стройка, возникшая в годы развитого социализма, была знаменита как минимум тремя вещами: во-первых — нефтяными и газовыми месторождениями, горящие факелы которых привлекали внимание гостей за несколько десятков километров от города; во-вторых — периодической сменой населения (приезжих — вахтовиков, геологов, монтажников — тут было куда больше, чем коренных жителей), а в-третьих — исключительной даже для этого края криминогенностью.
Саша не зря выбрал Тюмень в качестве временного убежища — он прекрасно понимал, что в этом городе легко затеряться.
Сперва Солоник, сведя дружбу с аборигенами, поселился в рабочем общежитии на окраине. Впрочем, место, где ему пришлось ночевать несколько раз, вряд ли можно было назвать даже общежитием — так, обыкновенный грязный бомжатник. Контингент проживающих — вахтовики, изыскатели, рабочие геологоразведочных партий да бывшие зэки, которые, как мухи на мед, слетались в эти небедные места в поисках заработка. Вахтера не было в помине, двери не закрывались даже на ночь, и, как следствие, повальное пьянство и безбожное воровство вошли тут в норму.
Естественно, жить в таких условиях не представлялось возможным — тем более что иногда среди ночи происходили милицейские облавы. А потому Саша понял, что единственно правильный путь — снять стационарную девку с собственной хатой.
Таковая отыскалась довольно быстро.
Анжела — черноволосая, сдобная, ухоженная телка двадцати пяти лет (как она, во всяком случае, утверждала сама), разведенная, но без ребенка, жила в самом центре города. Квартира — пусть и не шикарная, однокомнатная, зато своя. К тому же относительно интеллигентная для этих краев профессия: «мастер- косметолог», как представилась она молодому человеку. Саша снял ее прямо на улице — стрельнул номер телефончика, улыбнулся, одарил каким-то двусмысленным комплиментом. Конечно же, можно было найти и получше, но выбирать не приходилось. Ночлеги в бомжатнике-общаге подорвали нервы и психику Солоника — первые несколько дней он отсыпался, осматривался, почти не выходя на улицу.
Для Анжелы была заготовлена красивая романтическая легенда: мол, застал жену с любовником, который ко всему прочему оказался ментом, как следствие — сурово искалечил негодяя, и теперь вот, к сожалению, приходится скрываться от правосудия. Да и жена оказалась курвой из курв: выставила бывшего мужа без вещей, денег и даже документов.
Косметолог Анжела проглотила эту историю, как привычную противозачаточную таблетку — с полной уверенностью, что так оно и было, пожалела
