— Мама, — начала она терпеливо, — еще раз подробно и не отвлекаясь объясни, что у вас произошло. Начни по порядку. И возьми себя в руки, — добавила она построже, почувствовав, что мать готова разразиться гневной тирадой.
— С тобой ничего другого и не остается, — проворчала мать и начала:
— Говорю тебе, украли коллекцию этого самого немецкого барона, чья будет выставка в Эрмитаже.
— Как — украли? — ахнула Надежда. — Ты уверена?
— Еще бы мне не быть уверенной, когда по телевизору только об этом и говорят!
Привезли полный комплект, а в Эрмитаже распаковали — а там не хватает статуэтки какой-то богини и целого ящика этих треклятых табличек. Тетя Вася как услышала, так чуть в обморок не упала. Специально, говорит, в такую даль ехала, чтобы именно с этими табличками ознакомиться, это, говорит, главное дело жизни — чего-то там расшифровать. Расшифрую, говорит, можно и помирать. И так она расстроилась, что, боюсь, как бы не померла без расшифровки!
— Так, значит, это коллекцию украли?
А квартира твоя цела? — обрадовалась Надежда.
— Ну разумеется, цела, с чего тебе вообще пришло в голову, что нас ограбили? — отмахнулась мать.
Надежда с облегчением перевела дух и почесала Бейсика за ухом. Она так обрадовалась, что решила не делать матери ехидного замечания о том, что если бы некоторые научились толково излагать информацию, то не было никакой неразберихи.
— И главное, я зачем-то телевизор с утра включила, погоду хотела узнать, — сокрушалась мать, — а там с утра пораньше такие новости. Даже позавтракать не успели... А теперь она заперлась, и я не знаю, что делать.
— Понаблюдай за ней потихоньку, а я приеду, — сказала Надежда и бросила трубку.
Мать открыла дверь сразу же, Надежда даже не успела донести руку до звонка — она высмотрела Надежду из окна.
— Ну, как там? — прошептала Надежда, кивая на дверь комнаты, отведенной тете Васе.
— Все так же, — вздохнула мать, — не знаю, что и думать. Но говорить сама с собой она перестала.
Надежда на цыпочках приблизилась к двери и заглянула в замочную скважину. Тетя Вася сидела на диване и внимательно читала какие-то свои записи, время от времени сверяясь с табличками.
— Тетя Вася! — Надежда решилась постучать в дверь. — Васса Иринарховна, откройте, пожалуйста.
Старуха удивленно вскинула голову и поднялась с дивана.
— В чем дело? — спокойно спросила она, возникнув на пороге.
— Как вы себя чувствуете? — пролепетала Надежда, оробев под суровым взглядом старухи.
— Абсолютно нормально, — отчеканила та, — я работаю. А вы думали, что я выжила из ума?
Надежда с матерью выразительно переглянулись и дружно пожали плечами.
— Вот, кстати, хорошо, что ты пришла, Надежда. Потому что твоя мать никуда не пускает меня одну, думает, что я заблужусь в городе, где я родилась и выросла!
— Но вы же не были в нем больше пятидесяти лет! — вскрикнула мать.
— Это не важно, — последовал решительный ответ, — но маршруты общественного транспорта действительно изменились.
И люди стали какие-то невежливые, никто ничего не объяснит.
— Просто всем некогда! — вступилась Надежда. — Вы видели, что в метро в час пик делается?
— Так вот, я прошу тебя проводить меня в Эрмитаж, — гнула свое тетя Вася, — я должна узнать в подробностях, какие таблички были украдены.
— А там еще статуэтка, — начала было Надежда, но старуха махнула рукой:
— Статуэтка львиноголовой Ламашту меня не интересует. То есть, разумеется, это очень ценная вещь — конец второго тысячелетия до нашей эры, она прекрасно сохранилась, но таблички!.. Идем, Надя, скорее!
— Вряд ли сейчас кто-то будет с вами беседовать в Эрмитаже, — осторожно начала Надежда, — сами посудите, тетя Вася, до вас ли кому-нибудь там, когда такой кошмар! Украли часть коллекции, да еще у немца! Теперь международный скандал будет!
— Надя, — тетка посмотрела очень грустно, — мне ведь ждать некогда. Успеть бы! — Она отвернулась, и Надежда устыдилась.
Действительно, может ли тетя Вася ждать, когда ей восемьдесят шесть лет! Тут надо ковать железо, пока горячо!
В отделе искусства Древнего Востока внешне было тихо. Надежда снова дипломатично оставила тетю Васю там и ретировалась в залы. Этак она станет в музее завсегдатаем! А что, не самое плохое времяпрепровождение. Муж всегда упрекал Надежду, что она мало занимается самообразованием и совершенно в последнее время перестала повышать свой культурный уровень. Вместо этого она, видите ли, предпочитает искать на свою голову всевозможные криминальные приключения. Ну что ж, когда муж спросит, чем она занималась всю неделю в его отсутствие, Надежда с гордостью расскажет ему, что посещала Эрмитаж.
Она присела на бархатный диванчик, чтобы дать отдых ногам. Вспомнив, как сердится муж за то, что Надежда все время помогает знакомым выпутаться из трудных криминальных ситуаций, Надежда вздохнула. Уже несколько месяцев ни с кем из знакомых не случалось ничего интересного.
«Если не считать того, — мысленно посмеиваясь, добавила она, — что у тети Васи украли дело всей жизни».
Тут Надежда по-настоящему расстроилась. Тетя Вася, хоть и имела скверный характер, все же вызывала уважение своей целеустремленностью и волей. Надежда искренне желала ей расшифровать несчастные таблички. Но как это сделать?
«А вот интересно, — закралась мысль, — кто украл часть немецкой коллекции? И зачем? То есть зачем — понятно. Чтобы продать и получить деньги. Но если золотую статуэтку и можно будет продать какому-нибудь сумасшедшему частному коллекционеру, то кому нужны глиняные таблички, кроме специалистов? То есть они, разумеется, тоже очень ценные, раз такие старые, но вот куда их можно деть здесь, в России?»
Появилась тетя Вася, присела рядом и перевела дух.
— Они там радуются, что кража произошла не в Эрмитаже, — заговорила она, — хоть не на них повесят.
— Я бы на их месте тоже радовалась, — вставила Надежда.
— А мне что прикажешь делать? — рассердилась тетя Вася. — Милиция, сами немцы, что к коллекции приставлены, — все в полном шоке. Никто ничего не знает, оказывается, бронированную машину еще в аэропорту подменили!
— Ну сильны ворюги! — восхитилась Надежда.
— Вот ты скажи, Надежда, может милиция что-то сделать против таких умных преступников? — грустно спросила тетя Вася.
— А вы сами как думаете?
— У меня, Надя, еще с молодости к органам отношение известное, и ты знаешь, почему. Стало быть, надеяться не на что.
— Вам они очень нужны? — посочувствовала Надежда.
— Очень. Вот, — тетка развернула на коленях бумажку, — список того, что украдено.
Пять клинописных табличек и девять глиняных оттисков с ассирийских печатей.
— Они ценные?
— Бесценные? Но знаешь, думается мне, что охотились-то за золотой статуэткой.
А таблички эти взяли, ну.., по ошибке, что ли. То есть было два почти одинаковых маленьких ящика, оба и прихватили, на всякий случай. Разбираться-то им некогда было.
— Логично, — протянула Надежда.
