— Но у меня правда нет денег! В этом доме моя тетя живет, я к ней поднимусь и принесу вам деньги, буквально через пять минут!
— Ага, а подъезд сквозной, ты в него войдешь — и поминай как звали! Нет, плати как договорились — двести рублей. Сто за дорогу, сто за ожидание.
— Но я же правду говорю, — в голосе у меня зазвучали слезы, — через пять минут принесу вам деньги!
— Тогда оставь свой чемоданчик, — водитель покосился на кейс, — принесешь деньги — заберешь его…
Такой вариант мне совсем не нравился. Заглянет дядечка в кейс — и все, мой адрес не дом и не улица.., сказано же — не надо лишний раз вводить человека в искушение…
Водитель не правильно истолковал мое молчание и окончательно рассердился:
— Говорю тебе, не на лоха напала! Плати, или в такое место завезу, из которого до вечера не выберешься!
— Дяденька, ну честно же вам говорю… — еще немного, и я действительно расплакалась бы: так все удачно складывалось, и вдруг из-за какой-то ерунды…
— Тоже мне, племянница нашлась! И не пробуй меня разжалобить, и не таких видал!
Короче, наши переговоры зашли в тупик, и высокие договаривающиеся стороны не могли найти консенсус.
И в этот момент я увидела Варвару.
Лушина соседка с грацией молодой бегемотихи приближалась к подъезду, увешанная многочисленными пакетами.
— Варвара! — закричала я в окно машины. — Тебя сам бог послал! Дай мне двести рублей с водителем рассчитаться! Я к Луше поднимусь и сразу тебе отдам!
— Это кто? — удивленно оглянулась Варвара. — Ой, Маш, ты, что ли? А чего это ты в машине сидишь?
— Да говорю же тебе, — я рассердилась на ее непонятливость, — с водителем не расплатиться! Дай двести рублей!
— Две-ести? — протянула она. — Ой, а у меня, наверное, нету.., я из магазина, ветчинки купила, сырку, колбаски копченой самую малость, печенья.., так что, наверное, нету…
Она перехватила пакеты одной рукой, вытащила кошелек и неловко порылась в нем, судя по выражению лица — безуспешно.
— Не, нету…
— Ну, может, ты сходишь наверх, от Луши принесешь? — попросила я умоляющим голосом.
— Это два раза на верхотуру карабкаться? — ужаснулась она.
Она подошла ближе к машине и заглянула с водительской стороны.
— Здрас-сте, — промурлыкала, разглядев бравого отставника, — а меня Варя зовут.
— Николай Иванович, — представился водитель, и в его довольно грубом голосе прозвучали непривычные взволнованные нотки.
— Маш, — предложила Варвара, не сводя глаз с Николая Ивановича, — а ты сходи сама наверх за деньгами, а я тут с водителем покуда посижу.., в качестве заложницы… — она мило засмеялась. — Как, Николай Иванович, вы не возражаете?
— Не возражаю, — лаконично ответил отставник, гостеприимно распахивая дверцу машины.
Я взлетела на шестой этаж одним махом и даже не запыхалась. Позвонила в дверь, и мне тут же открыли, как будто Луша поджидала меня прямо на пороге.
Она стояла передо мной с каким-то странным, растерянным выражением лица.
— Машенька, ты только не удивляйся.., и не пугайся.., но тебя здесь ждут.
У меня буквально подкосились ноги.
Первое, что пришло в голову, — это что Глухаренко удалось вырваться из когтей спецназа и он караулит меня, полный ярости и жажды мщения. Трясущимися руками я сунула кейс под вешалку, прикрыла каким-то тряпьем и вошла в комнату, от волнения споткнувшись на ступеньках.
На Лушином диване, прикрытом ярким покрывалом, расселся Генка.
— Господи! — Я перевела дух и прижала руки к сердцу. — Господи помилуй!
Генка принял вздох облегчения за вздох радости, он подумал, что я ужасно рада его видеть. Этот придурок встал с дивана, приосанился и шагнул ко мне с глупейшей улыбкой на лице.
— Машка! — громко сказал он. — Я пришел!
— Вижу, — я ловко уклонилась от его растопыренных рук и отпрыгнула в угол, — и за какой надобностью ты приперся, позволь спросить?
— Я.., вот… — улыбка медленно сползла с его лица, но от этого оно не стало казаться умнее, — я вот.., твоя мать сказала, что ты здесь, и адрес дала.
Все ясно, мамочка не теряет надежды свести нас снова, очевидно, ей очень не хочется, чтобы я заявилась к ним жить.
— Что тебе надо? — агрессивно спросила я Генку. — Зачем ты меня искал?
— Ты извини… — пробормотал он и отвернулся, — ну, извини за тот случай.., как-то так вышло…
— Само собой, — подсказала я, — как-то незаметно она в твоей постели материализовалась в голом виде…
Генка благоразумно промолчал, а я удивилась про себя, насколько мало меня сейчас волнует тот эпизод, из-за которого все и случилось. Ведь именно из-за Генкиной измены я пришла к Луше в тот вечер и надела чужой костюм, а с него-то все и началось. Обида улеглась, Генка мне теперь совершенно безразличен, а тряпок новых я скоро куплю себе сколько угодно.
— Вот что, дорогой, — сказала я по возможности твердо, — нам с тобой больше не по дороге. Не знаю, зачем ты меня искал, но ничего тебе здесь не обломится. Так что иди-ка ты отсюда по-хорошему и адрес этот забудь.
Не представляю, что там ему наговорила мамочка, но Генка моей отповеди не поверил. Он решил сменить тактику и поговорить со мной построже.
— Ты подумай хорошенько, — бубнил он, — мы же с тобой все-таки вместе больше года.., а это так, мелочи.., нельзя так сразу рвать.., не подумав…
В его речи слышались характерные мамочкины обороты, и я мгновенно озверела.
— Проваливай отсюда! — крикнула я. — Достал уже совсем!
Наконец он понял, что я не шучу, и двинулся к двери. Я забежала вперед и распахнула ее, чтобы он не вздумал задерживаться в прихожей. Очень мне не нравилось, что кейс с деньгами стоял на виду под вешалкой. Генка взялся за ручку двери, но напоследок решил доругаться.
— Все равно приползешь, никуда не денешься! — орал он. — Жить-то тебе негде! А я еще подумаю, пускать тебя обратно или нет!
— Ах ты! — Я замахнулась, но Луша в испуге схватила меня за руку.
И в это время на лестничной площадке появилась запыхавшаяся Варвара и с размаху опустила на голову Генке свой пакет из универсама. Пакет разорвался, колбаса и сосиски посыпались на пол. Генка, не получивший особенных повреждений, тем не менее в обалдении тоже сел на пол, почесывая затылок.
— Караул, — заорала Варвара, — сбежал! Сбежал из тюрьмы! Николай Иванович, в милицию звоните!
Она ворвалась в прихожую, и тут, разумеется, вишневый кейс вывалился из-под вешалки, раскрылся, и все бы обозрели его содержимое, если бы я не бросилась на него грудью и не заслонила своим телом, как Александр Матросов амбразуру вражеского дота. Со стороны это смотрелось, как будто я ни с того ни с сего тоже рухнула на пол.
— Машка, он тебя ударил? — тут же всполошилась Варвара. — Убивают!
— Да что случилось? — это в дверь заглядывал мой водитель.
— Луша, — простонала я, не делая попыток встать с кейса, — отдай человеку двести рублей, я ему должна, и ради бога, идите уже все отсюда!
Луша мигом распорядилась. Она выдала Николаю Ивановичу двести рублей с извинениями, Генку
