знаменитого адвоката начала двадцатого века, его отличает лишь одна буква в фамилии.
«Он Плевако, я Левако — вот и вся разница».
И хоть в силу профессии связи у Ильи Ароновича были самые что ни на есть опасные, Маркиз ценил старика за ум и знания.
Ум Ильи Ароновича проявился хотя бы в том, что он сумел без проблем и без серьезного урона пережить «ревущие» девяностые годы, которые унесли очень многих его коллег и еще больше его клиентов.
Знакомство с Левако досталось Лене по наследству от его покойного друга и учителя Аскольда, того самого, в честь которого получил свое имя роскошный черно-белый кот, Ленин любимец. Поддерживая это знакомство, Маркиз руководствовался старыми пословицами: «От сумы да от тюрьмы не зарекайся» и «Не плюй в колодец — пригодится воды напиться…»
Левако позвонил сам.
— Леонид, у меня к вам большая просьба!
Нужно кое-что сделать для моего — гм! — родственника.
— Не люблю родственников, — тотчас ответил Маркиз, — от них одни неприятности.
Он пользовался довольно коротким своим знакомством с Ильей Ароновичем и тем, что у старика точно было чувство юмора, в противном случае Леня ни за что не стал бы разговаривать с ним таким фамильярным тоном.
Левако согласно хмыкнул в ответ, и Маркиз совсем осмелел:
— Особенно раздражают бедные родственники, в течение всей нашей жизни они чего-то требуют, упрекают в черной неблагодарности, уверяют, что когда-то давно столько всего для нас сделали, обижаются в общем, активно превращают нашу жизнь в ад. А когда человек умирает, вся толпа бедных родичей, выпив по рюмке, дружно рыдает на его поминках, и каждый взахлеб рассказывает, каким хорошим человеком был покойный, и как все его, оказывается, любили и уважали. Но покойник-то этого уже не услышит!
— Ну.., примерно так, — рассмеялся Левако. — Однако тут случай не совсем такой.
Или даже совсем не такой. Дело в том, что мой родственник — изобретатель.
Лене тотчас представилась лохматая личность с безумными глазами и в рваных носках. В руке личность держит потертый портфель довоенного производства, набитый мятыми бумажками, другой рукой личность хватает проходящих за рукав и на ходу начинает объяснять принцип своего очередного изобретения.
— Только не говорите мне, что ваш родственник изобрел вечный двигатель! — притворно ужаснулся Леня.
— Все не так страшно, — успокоил Илья Аронович, — Михаил — изобретатель-рационализатор. Понимаете, о чем речь? Вы, молодой человек, и никогда не служили ни в каких государственных организациях, кроме цирка, так?
— Припоминаю, — оживился Леня, — был у нас один такой в цирке. Изобрел батут повышенной упругости и дистанционный замок для клеток со львами.
— И как — внедрили?
— Угу! Начальство с ним носилось, даже премию выплатили — пятьдесят рублей.
Только не пошли эти изобретения дальше опытных образцов. На батуте один акробат так высоко прыгнул, что чуть головой в купол не врезался, а со львами вообще курьез вышел. Там служитель зазевался, выронил пульт этот, который замком дистанционно управляет, а лев, не будь дурак, лапой-то его и подгреб. Дрессированный все-таки! Ну и нажал кнопочку в самый неподходящий момент. Представьте, на арене дрессировщица Изабелла Мусина с маленькими собачками, а тут львы всей компанией идут! В общем, не досчиталась Изабелла Порфирьевна своих собачек.., да и сама еле спаслась, по канату вскарабкалась, хоть и не гимнастка.
Укротитель так разозлился, хотел изобретателя этого львам скормить! Ну, конечно, начальство вмешалось, не дали… Зато ребята-гимнасты его на батуте часа три гоняли.
Он после этого про изобретения и думать забыл!
— Н-н-да, тяжелый случай… Но с моим родственником дело обстоит по-другому.
Когда-то он работал инженером в НИИ авиационной промышленности, говорят, что неплохим был инженером. Во всяком случае, сделал несколько мелких изобретений. Разумеется, все эти изобретения присвоило себе начальство, это было тогда в порядке вещей. А родственнику моему выплачивали каждый раз премию в размере, вы правильно догадались, пятидесяти рублей. Такая тогда была такса. Но те времена канули в прошлое.
— Вот именно, — поддакнул Маркиз, которому стало скучновато, — Должен заметить, что Михаил — не то чтобы умный человек, но и не полный дурак. Наряду с талантом в его голове присутствует некоторая практическая жилка. Видя печальную судьбу своих изобретений, он решил сменить тактику. Он долго вынашивал идею крупного изобретения, но не говорил о нем никому, кроме одного своего сослуживца, близкого друга. То есть он тогда так думал. Короче, чтобы не утомлять вас ненужными подробностями, скажу, что Михаил в конце концов добился успеха. Он изобрел что-то очень важное, то есть изобретение его сделает революцию в самолетостроении. Японцы плачут от зависти, американцы рвут на себе волосы. Михаил хотел ехать со своей работой в Москву, чтобы миновать местное начальство. Но тут как раз разразилась перестройка, все развалилось, и Михаила уволили одним из первых за неудобный характер и профессиональную непригодность.
— Круто! — восхитился Леня.
— С большим трудом Михаил вынес из института чертежи своего изобретения, если бы его поймали, могли быть огромные неприятности. Далее он забросил коробку с документами на антресоли и занялся зарабатыванием денег, чтобы прокормить семью.
Не слишком в этом преуспел, однако дети и жена не умерли с голоду. «Друг» его тоже не слишком разбогател, однако вертелся где-то поблизости от авиационного приборостроения и в один прекрасный день понял, что можно поймать неплохую рыбку в мутной воде. Короче, он стал захаживать к Михаилу домой на чай, потом в отсутствие его — к его жене. Эта дура принимала все за чистую монету. Однако коробка с описанием изобретения лежала не на виду, а на антресолях, так что мерзавцу пришлось признаться жене Михаила, что у него есть свой интерес.
К тому времени он так задурил ей голову, что эта идиотка поверила, что он делает все во имя их общего блага… Вы женаты, Леонид?
— Нет, и не собираюсь.
— Это правильно! Так вот, опущу подробности, откровенно, и сам не все знаю. Не то Михаил застал их, не то хватился документов. Он жутко разъярился и прижал жену к стенке. К тому времени документы уже были у этого подлеца, с позволения сказать, друга. У того, видно от жадности, в зобу, как говорится, дыханье сперло, так что он явно поторопился спустить бумаги почти за бесценок одному такому скользкому типчику…
Я фамилии называть не стану по телефону.
Вы уже поняли, в чем заключается моя просьба?
— Восстановить историческую справедливость? Вернуть украденное владельцу?
— Вот именно, хоть и гласит народная мудрость, что дураков надо учить, но все-таки родственник, нельзя в беде бросить…
— Ну.., ну ладно, давайте мы с ним побеседуем, подумаем, что можно сделать…
— Премного благодарен! — обрадовался Илья Аронович.
На следующий день Леня Маркиз ждал заказчика в новом кафе на Малой Морской улице, то есть на бывшей улице имени писателя Гоголя.
Родственника Ильи Ароновича Маркиз узнал сразу по бледному лицу и мрачному огню в глазах. Одет был Михаил просто, но чисто, хотя и не слишком аккуратно. Но рваных носков не наблюдалось.
'Пьет? — задумался Леня. — Да нет, вроде непохоже. Просто расстроен человек сильно, еще бы — такой стресс! Жена изменила с лучшим другом, да еще украли документы, дело всей жизни. Тут хоть в петлю лезь…
Он еще ничего держится'.
— Предысторию я уже знаю, так что рассказывай, что там дальше было, — по-свойски предложил он
