Сережка все-таки вспомнил: Щеглова! Действительно, маленькая птичка. Рита в который уже раз устремилась к телефону. Возможно, у этой Кати Щегловой остались родственники, и они что-нибудь знают о том, как ей живется за границей.
В квартире у Кати долго никто не брал трубку, наконец, когда Рита уже отчаялась, на том конце провода раздался хрипловатый женский голос:
— Алло-о! Кто говори-ит?
Рита не стала тянуть кота за хвост и через несколько минут выяснила, что квартира эта действительно принадлежит Кате Щегловой.
Но сама она в отъезде, заграницей. А тут проживает ее подруга, которая и хотела бы Рите помочь, да не может, потому что ничего про Катерину не знает, та ей тоже не писала.
— А ты сама-то по какому поводу Катериной интересуешься? — В процессе разговора они как-то незаметно перешли на «ты».
Судя по всему, собеседница оказалась свойской девицей, так что Рита тоже не стала запираться и представилась. Оказалась, что Татьяна хорошо знала Маринку, они встречались у Кати.
— Так-таки и не пишет твоя сестрица? — весело поинтересовалась Татьяна. — Во дают девки! Устроились там, как у Христа за пазухой, а с нами и знаться не хотят!
— Я все же хотела бы поподробнее узнать, что это за агентство такое, может, ты знаешь?
— Еще бы мне не знать, когда я сама чуть было с ними не уехала! Да только сорвалось дело, не подошла я им отчего-то…
— Ой, расскажи! — взмолилась Рита.
— Да что мы все по телефону… — протянула Татьяна. — Тут рассказывать долго нужно.
Рита быстро прикинула: сейчас четыре часа, а Татьяна дома. Стало быть, не работает или у нее выходной. Готовность, с которой Татьяна выразила желание пообщаться, говорит о том, что она ничем серьезным не занята.
— — Слушай, а давай встретимся, а? Посидим где-нибудь, побеседуем…
— Вот насчет посидеть… — Татьяна вздохнула, и Рита сразу поняла причину: у той явно туго с деньгами.
Могла бы и сама догадаться: если у человека много времени, значит, денег нет, а если есть работа и, стало быть, деньги, то некогда рассиживаться со случайными знакомыми.
— А можно я сейчас приеду? — решилась Рита.
— Да запросто! — и Татьяна продиктовала адрес, как видно, ей действительно было скучно.
Рита вышла из дому и задумалась на ходу: что купить?
«Рита, если хочешь человека сразу же расположить к себе, никогда не приходи к нему с пустыми руками! — наставляла тетя Люба. — Человеку приятно внимание, он к тебе совершенно по-другому будет относиться».
Рита понимала правоту тети Любы. За тридцать без малого лет стояния за прилавком та накопила достаточно наблюдений, чтобы досконально изучить человеческую природу.
Немного поразмыслив, купила бутылку молдавского вина и коробку пирожных.
По тому, как радостно блеснули при виде бутылки глаза отворившей ей женщины, Рита поняла, что правильно угадала. Татьяна была женщина молодая и достаточно привлекательная. Но чувствовалось, что привлекательность эта понемногу ускользает. Нет, если прямо сейчас взять себя в руки и вплотную заняться своей внешностью и фигурой, то кое-что можно вернуть, во всяком случае, задержать процесс ускользания красоты, но по некоторым признакам Рита поняла, что в ближайшее время Татьяна этим заниматься не будет.
Квартирка была маленькой, однокомнатной. И диван в комнате был разложен, это в пять часов вечера! Правда, неубранную постель Татьяна прикрыла цветастым покрывалом, но Рита готова была поклясться, что сделала она это только перед ее, Ричиным, приходом. На Татьяне был длинный трикотажный халат, целый, но вылинявший от частых стирок. В комнате царил стойкий дух неопорожненной пепельницы. Рита никогда не курила в комнате — вся одежда и мягкая мебель пропахнут дымом, потом так и будешь вонять… Но, как говорится, дело хозяйское.
— Может, на кухне посидим? — предложила Татьяна.
На кухне тоже было накурено, в мойке кисла гора грязной посуды. Татьяна протерла стол и достала из шкафчика чистые стаканы.
— Ну, вздрогнули за знакомство? — Она взглянула на Риту с каким-то тоскливым выражением в глазах.
Выпили, и Татьяна сразу же налила еще.
— Мне больше не надо, — Рита отвела ее руку без всякой задней мысли, — я лучше кофе и пирожное… А ты допивай, если хочешь…
— Что я, алкоголичка, что ли, — одна пить? — ответила Татьяна с неожиданной злобой, но тотчас успокоилась, сдула упавшую на глаза прядь и жалобно попросила:
— Выпей со мной, а потом давай кофе.., только пирожные.., толстеют от них…
— Да ты вроде ничего, в форме, — Рита окинула собеседницу придирчивым глазом, — ну разве что пара килограммов…
— То-то, что пара килограммов! А мне ведь еще человека найти нужно! Замужем-то — там хоть пирожное, хоть торт — уже роли не играет, а мне еще выйти нужно.., с моим довеском косоглазеньким.., я ведь тоже в то агентство звонила и фотографию послала с Маратиком, как они велели, да что-то не подошла. Чем, спрашивается, не угодила?
— Ты подожди. — Рита отставила стакан и закурила. — Ты давай по порядку. Что за агентство, как вы на него вышли?
Татьяна тоже закурила и теперь вертела в руках зажигалку.
— Все хорошо помню. Было это в прошлом году, весной, в марте. Звонит мне Катерина и рассказывает, что гуляли они в воскресенье с сыном в парке и подходит к ним женщина.
И дает визитку этого агентства, называется «Аист». Катька ей — да мне не нужно. А та в ответ: вы, говорит, девушка, не отмахивайтесь, а лучше позвоните или приходите по этому адресу. Наше, говорит, агентство, помогает молодым женщинам «выйти замуж заграницу». Причем не просто женщинам, а с детьми, то есть молодым мамам. Мы, говорит, делаем счастливыми не только женщин, но и их детей, то есть стараемся не только мужа подобрать, но и отца ребенку. А то как получается у других? Высылают ему фотографию невесты, мужчина соглашается. А как приедет она с ребенком маленьким, так оказывается, что ребенок ему и даром не нужен, потому что он, допустим, не переносит детского крика. Катька спрашивает, что, мол, в анкете же он пишет, любит или не любит детей. А та тетка ей отвечает без запинки, что в анкете-то можно что угодно написать, покажите мне, мол, такого человека, который теоретически не любит детей, тем более что он хочет на невесту благоприятное впечатление произвести. А может, он всю жизнь любил детей, но издали. И оказывается, что он вблизи их на дух не переносит!
— Резонно, — вставила Рита.
— Вот Катерина и прониклась! И взяла визиточку-то. Потому что муж у нее, конечно, был, но очень давно, и расстались они с ним, когда Максимка — это сын ее — еще в памперсы писал. А тут как раз их с Маринкой с работы уволили, она и пошла в то агентство. Вернулась, рассказывает: все, говорит, так солидно, офис, секретарша, мягкая мебель, кругом компьютеры. Дали ей анкету, там больше ста вопросов: чем она увлекается, что ребенок любит и так далее. Потом говорят, что агентство это у них не коммерческое, а благотворительное, поэтому, как бы это сказать, не нужно, чтобы о нем многие знали. Мы, говорит, не всесильны, на поток дело поставить не можем, так что не надо рассказывать про нас подружкам, потому что отказывать людям тоже ведь неприятно, а всех, как уже говорилось, осчастливить нет никакой возможности. Проходит неделя — звонят Катьке. Есть, говорят, для вас вариант, приходите скорее. Она: как же так быстро? А у нас, говорят, все компьютеризировано, все кандидаты уже в списке, остается только им показать ваши данные. Вот, один согласился.
— Ну и кто он оказался? — жадно спросила Рита и налила в стаканы еще вина.
Татьяна внимательно проследила, как Рита это делает, кивнула одобрительно и взяла стакан в руки.
— Французом он оказался. У них вообще с Францией контактов больше всего. А фамилию его ты
