Роману будет не за что его убивать… Конечно, может, у него свои сложные отношения с милицией и он не жаждет попасть к ней на заметку? Но я-то тут при чем? Я никого не убивала, с милицией раньше не сталкивалась, какого черта мне-то отдуваться?
С этой мыслью я переоделась и отправилась в бар «Джон Сильвер».
Бар «Джон Сильвер» был оформлен в экзотическом стиле, напоминающем то ли полутемный кубрик, то ли трюм пиратского корабля, что вполне соответствовало его названию. Низкое сводчатое помещение, закопченные кирпичные стены, заставленные дубовыми бочонками с таинственным содержимым, развешанные тут и там ржавые якоря, якорные цепи, толстенные просмоленные канаты и огромные, потемневшие от времени, выморенные в морской воде обломки кораблей.
Стойку бара украшал начищенный до блеска корабельный штурвал, возле которого, как бравый шкипер на капитанском мостике, возвышался широкоплечий бармен в помятой шляпе-треуголке, вытертом и простреленном в нескольких местах камзоле, надетом поверх обыкновенной тельняшки, и с шелковой черной повязкой на одном глазу.
На плече у бармена, конечно, сидел замечательно красивый яркий попугай, который приветствовал меня традиционным криком:
— Пиастры! Пиастры!
— Я еще ничего не заказала, а ты уже требуешь денег, — укоризненно обратилась я к попугаю.
— Действительно, Флинт, что ты себе позволяешь? — пожурил бармен своего пернатого напарника. — Так ты нам распугаешь всю клиентуру! Тем более что такие девушки редко посещают наше скромное заведение…
Действительно, я выглядела в этом баре, как белая ворона. Основной контингент «Джона Сильвера» составляли здоровенные, затянутые в черную кожу байкеры, с густой многодневной щетиной на физиономиях и черными повязками — банданами на волосах, и их не менее колоритные подруги. Все они дымили напропалую, и помещение было так густо наполнено табачным дымом, что видимость в нем, выражаясь уместной здесь морской терминологией, не превышала и малых долей кабельтова. Больше того, странный, чуть терпкий запах, ощущавшийся в баре, наводил на мысль, что курят здесь не только обычные сигареты.
— Р-рому, бер-ри р-рому! — хрипло прокричал попугай. — Р-ром, хор-роший р-ром!
— У вашего попугая вкусы настоящего морского волка, — с улыбкой заметила я бармену. — А что — его действительно зовут Флинт?
— Капитан Флинт, — подтвердил парень, — больше того, я выдам вам страшную тайну: это он — настоящий владелец бара, только мы это от всех тщательно скрываем, а то пронюхает наша «крыша», и бедного Флинта запросто зажарят!
— Ужас какой! — рассмеялась я. — Но, надеюсь, его вкусы здесь не являются законом? Я, например, ром не пью… а заказала бы, пожалуй, коктейль «Экстаз монахини» с кусочком лайма…
При этих словах мне показалось, что бармен слегка вздрогнул. Лицо его посерьезнело, он окинул меня долгим, внимательным, оценивающим взглядом и процедил сквозь зубы:
— Вот даже как! А я-то подумал… хорошо, садитесь за столик, я сейчас принесу ваш заказ.
Попугай распушил перья, запрокинул голову и громко крикнул:
— Кошмар-р!
Я. развернулась и двинулась в глубину зала в поисках свободного места.
Это оказалось непросто: то ли заведение было очень популярно, то ли сегодня у байкеров проводился очередной слет, но почти все столики были заняты шумными полупьяными компаниями.
— Девушка, подгребай к нам! — заорал бородатый верзила, мимо которого я держала путь, и протянул ко мне волосатую лапу: — Подгребай, говорят тебе, не пожалеешь!
С трудом увернувшись от него, я устремилась к столику в полутемном углу, за которым тихо дремал уже превысивший свою дозу байкер.
Здраво рассудив, что спящий он не представляет серьезной опасности, я отодвинула стул и пристроилась рядом с рыцарем в черной коже.
Он пробормотал сквозь сон что-то совсем нечленораздельное и уронил голову на стол, в лужу темного пива.
Только я устроилась и огляделась, как бородатый верзила, попытавшийся «пригласить» меня за свой столик, вскочил, с грохотом отбросив стул, и направился ко мне, скрипя черной кожей и гремя металлическими деталями своего фирменного костюма.
Подойдя к моему столу, он взглянул на меня с высоты своего богатырского роста и проревел басом, которому позавидовала бы пароходная сирена:
— Ты, блин, глухая, что ли?
— Тебя, красавчик, трудно не услышать, — ответила я миролюбиво, — вот этот переутомленный пролетарий и то, кажется, проснулся.
Действительно, мой крупно перебравший сосед поднял голову и удивленно уставился мутным взглядом на верзилу.
— Ты, что ли, Паук? — просипел он, видимо, наведя взгляд на резкость.
— Ну! — удовлетворенно рыкнул верзила. — Видишь, блин, — он снова обернулся ко мне, — Паука все знают! А ты, видишь ли, брезгуешь! Если Паук тебе велел подгребать, нужно немедленно выполнять команду!
— Ах это ты, Паук паршивый. — Мой сосед по столику на глазах трезвел, и на его лице появилось выражение детской обиды. — Я тебя, паразита, третью неделю ищу! Это ведь ты мне «пыль» пополам с зубным порошком продал! — И с этими словами неугомонный байкер, не вставая из-за стола, коротко, без замаха ударил Паука в толстый, обтянутый заклепанной кожей живот.
Верзила охнул, хватая воздух ртом, выпучил глаза и грохнулся на пол. От удара его мощного тела об пол случилось небольшое землетрясение, во всяком случае, пивные кружки и бокалы на соседних столиках подпрыгнули.
Сам же герой, одним движением отправивший в нокаут своего крупногабаритного противника, снова уронил голову на стол и забылся беспокойным пьяным сном.
«Это я явно неудачно устроилась, — подумала я, переводя взгляд с одного бесчувственного тела на другое, — тут немудрено и по мозгам получить. Однако где же бармен с моим заказом?»
Тем временем приятели поверженного Паука обратили наконец внимание на неприятность, случившуюся с их могучим вождем, и начали подниматься, чтобы выяснить, кто виноват, и нанести ответный удар. Дело принимало неприятный оборот, и я уже собралась, во избежание серьезных осложнений, срочно покинуть бар, так ничего и не выяснив, как вдруг возле моего столика возник из густых клубов табачного дыма долгожданный бармен — в простреленном камзоле поверх тельняшки и с попугаем на плече.
Правда, одно мое смелое предположение не подтвердилось: когда он стоял за стойкой бара, я подумала, что он должен быть одноногим, на деревянном обрубке, как настоящий Джон Сильвер, но у него оказались две совершенно здоровых ноги.
— Ваш заказ, миледи, — проговорил этот морской волк, учтиво склонившись, и поставил на столик передо мной маленький круглый поднос с высоким темно-красным бокалом. — И не советую здесь слишком задерживаться, — прошептал он, склонившись еще ниже, — публика у нас специфическая, и Красным Шапочкам тут лучше не разгуливать…
Я поблагодарила бармена, протянула деньги и, как только он скрылся в густых клубах дыма, отодвинула бокал в сторону.
Как я и предполагала, под бокалом лежала маленькая бумажка, на которой был нацарапан номер телефона и несколько фраз.
Спрятав записку в задний кармашек джинсов, я встала из-за стола и направилась к выходу. Коктейль с экзотическим названием «Экстаз монахини» я так и не попробовала — совет бармена показался мне очень своевременным, поскольку нокаутированный Паук начал подавать признаки жизни, а его приятели окончательно созрели для карательной акции, так что атмосфера в «Джоне Сильвере» заметно накалялась и стала в буквальном смысле предгрозовой.
Ловко лавируя между столиками, я уже добралась до дверей, когда за моей спиной раздался звон
