— Но ничего не рассказываешь!
— Когда можно будет, обязательно расскажу!
Тут в комнату заглянула невестка и, застав нас обнимающимися на диване, очень удивилась — ей- то Лешка давно уже такого не позволял!
Оказалось, что брат закончил какой-то важный этап в работе, по такому случаю заплатили много денег, и невестка испекла пироги. Мы все напились чаю и очень мило побеседовали. Спать я пошла почти спокойная, все же семейный вечер с чаем и пирогами очень помогает при расстроенных нервах!
Наутро я отправилась в ту самую мастерскую по изготовлению ключей.
В низком полуподвальном помещении сидел, сгорбившись, молодой бледный парень в темно-синем комбинезоне. Перед ним на столе небольшой станочек, вокруг разложены слесарные инструменты. На стене за его спиной висят в несколько рядов самые разные болванки для ключей — плоские и круглые, тонкие и толстые, гаражные и автомобильные.
Я протянула мастеру плоский серебристый ключик и сказала:
— У вас найдется такая болванка? Точно такая?
Парень надел толстые очки с перевязанной изолентой дужкой и внимательно уставился на мой ключ.
— Редкая вещь, — проговорил он наконец, подняв на меня заинтересованный взгляд. — От очень хорошего швейцарского замка… я такой замок только два раза видел.
— Так что, нет у вас такой болванки? — протянула я разочарованно и потянулась за ключом.
— Я вам разве сказал, что нет? — Мастер не торопился возвращать мне ключ и любовно поглаживал его большой тяжелой рукой. — У меня на вывеске что написано? Срочное изготовление любых ключей!
Он выдвинул ящик стола, порылся в груде болванок самой необычной формы и наконец достал серебристую заготовку, очень напоминающую мой ключ, только еще без бородки, с гладкой плоской поверхностью.
— Вот и пригодилась, — улыбнулся парень. — Мне один знакомый из Швейцарии привез. Дорогая игрушка… только сразу хочу вас предупредить — чтобы такой ключ подходил к замку, мне недостаточно вашего ключа. Мне обязательно нужно на сам замок посмотреть, поработать с ним, подогнать ключ, а то не будет открывать. Специально швейцарцы так сделали, чтобы подобрать отмычку было невозможно. Высокий класс, индивидуальная работа! — Он с уважением рассматривал серебристый ключик.
— А мне не надо, чтобы он подходил к замку.
— Что? — мастер удивленно посмотрел на меня поверх очков. — Что-то я не понял…
— Я не хочу, чтобы ключ подходил к замку, — повторила я, — наоборот, я хочу, чтобы он к нему ни в коем случае не подходил! Только чтобы внешне был похож на мой, чтобы его на глаз было не отличить!
— Ну надо же! — парень удивленно присвистнул. — Чего только на свете не бывает! Первый раз такой заказ…
— Ну что, сделаете?
— Да сделать-то ничего не стоит, да только обидно как-то… я думал, классную работу выполню, приятно браться, а так… только болванку редкую испорчу… ну, конечно, клиент всегда прав…
— Я вам заплачу, сколько надо, — заторопилась я.
— Да не в деньгах дело. — Парень вставил болванку в станок. — Заплатить, конечно, придется — болванка редкая…
— Сколько?
— Пятьсот, — ехидно проговорил мастер.
Я тяжело вздохнула и полезла в карман. Хорошо, что поменяла вчера доллары, а то нечем было бы заплатить.
— Зачем вам это нужно? — проговорил слесарь, запустив свой станочек. — Ну, конечно, это ваше дело…
— Конечно, — подтвердила я.
Он остановил станок, достал ключик и протянул мне:
— Держите.
Я взяла два ключа и поразилась: невозможно было отличить, который из них старый, а который новый. Ключи были похожи, как две капли воды, как два экземпляра знаменитой клонированной овечки Долли.
— А он точно не откроет замок?
— Не сомневайтесь, — мастер усмехнулся, — так быстро изготовить копию этого ключа не сможет сам господь бог.
И тут я похолодела: я перепутала ключи. Забыла, который из них настоящий, а который сделан только что.
Парень перехватил мой взгляд, и усмешка его стала еще шире.
— Вот ваш ключ, а вот мой! — он положил ключи на стол. — Пометьте их как-нибудь.
Я повязала на настоящий ключ нитку и недоверчиво спросила:
— А вы уверены? Вы-то их не перепутали?
— Девушка, — обиженно проговорил мастер, — это же моя работа! Вы мне один фильм напомнили. Там негры на границе проверяют документы у белого пассажира, и один говорит: «Вроде не похож!» А второй отвечает: «Да брось ты, эти белые — все на одно лицо». Так и вы — для вас эти ключи на одно лицо, а для меня они — как разные люди…
Поблагодарив мастера и расплатившись с ним, я выбралась на улицу из подвальчика.
Приманка была приготовлена, теперь оставалось забросить удочку.
Я нашла исправный телефон-автомат и набрала номер старушки, через которую покойный киллер поддерживал связь со своими клиентами. Собственный мобильник в таком деле лучше не использовать.
— Диспетчер фабрики мягкой игрушки, — почти сразу раздался в трубке скрипучий старческий голос.
Я задумалась на секунду. От того, насколько точно я сейчас сыграю свою партию, зависит, попадется ли Лариса в мою ловушку. Вспомнила разговор, подслушанный в Морошкине. Как она сказала?
«Уже три раза звонила старухе, а она все повторяет, что синтепон не поступал…»
— Передайте, что поступил синтепон, — торопливо проговорила я и добавила, повинуясь внутреннему голосу: — Он будет на Московском в девятнадцать ноль-ноль.
— Принято, — подтвердила старуха и повесила трубку.
Конечно, я рисковала, возможно, условная фраза звучит совершенно не так, но другого выхода все равно не было. Я знала только одно место, где киллер встречался с заказчиками — Интернет-кафе «Мегабайт», и рискнула.
Правда, на меня играло то, что Лариса давно и безуспешно ждала сообщения от киллера и поэтому нервничала, из-за этого она могла быть не так внимательна, да и она все же не профессионал… Самого киллера мне, конечно, не удалось бы обмануть, но его, к счастью, больше нет в живых.
До назначенной встречи оставалось шесть часов. Я отправилась домой.
Мне снова понадобилась Лешкина помощь, и хотя я давала себе слово не впутывать ребенка в криминальные истории, видимо, снова придется поступиться принципами…
Нина Евгеньевна Аникеева всегда считала себя умной и целеустремленной женщиной. Она была твердо уверена, что достигла высокого положения и материального благосостояния исключительно благодаря собственному твердому и несгибаемому характеру. Действительно, хотя и положение, и безбедную жизнь обеспечивал ей муж Владимир, но разве не направляла его Нина Евгеньевна командным голосом и не указывала ему путь бестрепетной рукой? Где бы он был, если бы не ее неиссякающие наставления и постоянное руководство? Кем бы он стал без нее?
Нина Евгеньевна была строга, но справедлива, она никогда не ругала мужа просто так, из-за своего
