— Можно, Яшенька, ложись.
Яша запрыгнул на диван, немного повозился там и уснул, положив голову на лапы. Литературный агент Дима Ирине очень понравился. Он был молод, моложе Ирины лет на десять, но достаточно вежлив и образован.
Им друг с другом сразу стало легко. Дима сказал, чтобы она выбрала свой самый интересный роман, и он пошлет его в Москву во все издательства электронной почтой. Ирина долго раздумывала, все не могла решить, который же роман послать, потом выбрала методом тыка.
Выпал третий. Дима велел ждать месяца полтора, не меньше. И вот прошло почти два месяца, а из Москвы не было ответа.
Ирина совсем пала бы духом, если бы... если бы не встретила человека, который сумел ее увлечь. Иногда она и сама не понимала, почему все случилось так быстро, но успокаивала себя тем, что так и должно было быть: встретила человека — и увлеклась им, и это вовсе не потому, что почти три года она была одна.
Воскресенье прошло в хозяйственной суете, он позвонил только к вечеру, когда она сидела за швейной машинкой и заканчивала шить Яше стеганый матрасик из старой занавески.
— Мы встретимся завтра?
— Конечно! — выдохнула она.
— Я заеду к тебе, — не вопросительно, а утвердительно сказал он.
— Нет-нет, лучше встретимся у тебя! — заторопилась Ирина.
— Но послушай, ты же обещала...
— Мы поговорим об этом завтра. — Она поскорее повесила трубку.
В понедельник днем она, благополучно миновав старушек, сидевших на лавочке у парадной, звонила в дверь его квартиры. Под взглядами старух Ирина внутренне съеживалась, ей казалось, что старухи просвечивают ее насквозь, как рентгеновские лучи. Он открыл дверь сразу же, с улыбкой обнял ее и заглянул в глаза.
— Здравствуй, Олег.
— Что, опять старухи? — спросил он, услышав, как бьется ее сердце. — Когда же ты вырастешь? Пойми, они не знают ни меня, ни тебя, какое им до нас дело?
— Им-то до всего дело.
— Это несущественно. — Он помог ей раздеться и повел в комнату, взяв за руку.
Там Ирина выбросила из головы старух, детей, мужа, детективные романы. Остались только он и она. Ирина сама не ожидала от себя такой бури чувств. За годы одиночества эмоции накопились в ней, а теперь выплеснулись наружу.
— Это ужасно, — шептала она, — что ты со мной делаешь?
— Не надо стыдиться, — шептал он в ответ, — так и должно быть.
Потом они отдыхали. Ирина лениво повернулась к нему и, полузакрыв глаза, наблюдала, как он, стараясь не тревожить ее, на ощупь нашел на столе сигареты и зажигалку.
'Неужели я его люблю? — думала она. — Судя по всему, чувства у меня к нему есть.
Причем очень сильные. Но вот насчет любви... Жаль, что я не могу, как Жанна, просто брать от мужчины то, что надо, и самой отдавать ему, что могу. Я же начинаю мучиться, раздумывать о жизни и так далее. Но если выбросить из головы сентиментальные мысли, то мне с ним чудесно'.
Он ей нравился. Нравилась вся его сильная мускулистая фигура, его светлые волосы, обычно аккуратно причесанные, а сейчас растрепанные и непокорно падающие на лоб.
Черты лица у него были не совсем правильными, но все вместе выглядело весьма привлекательно.
— Когда мы снова увидимся? — спросил он.
— Я ведь еще не ухожу, — удивилась Ирина.
— Сейчас — нет, но через час или два ты все равно уйдешь.
— Да, конечно. — Она нахмурилась, понимая, что сейчас опять начнется неприятный разговор.
— Послушай, милая, — мягко начал он, — я не могу так. Ты уходишь и приходишь украдкой, наши встречи выглядят какими-то нереальными. Ты ни разу не осталась у меня на ночь, ни разу не пригласила к себе.
— Я живу не одна, ты же знаешь.
— Я не настаиваю на знакомстве с твоими детьми, — возразил он, — я только хочу посмотреть, как ты живешь, походить по твоей квартире, потрогать вещи, которые тебя окружают. И потом, что здесь такого, если меня увидят дети и соседи? Ты сама говорила, что с мужем у вас все кончено, он не вернется.
Извини, что я говорю неприятные вещи, но надо же смотреть фактам в лицо.
«Кто он такой, чтобы меня воспитывать?» — рассердилась Ирина, но вслух сказала мягко:
— Ты не понимаешь... С мужем все кончено, это так. Но нас связывают дети, я живу на его деньги. Это не правильно, я не должна заводить любовника, а тем более приводить его в дом.
— А если я хочу стать тебе не только любовником? — Он даже повысил голос. — А если я хочу стать тебе близким человеком? Наши встречи тайком по утрам, когда твои дети в школе, все это как-то..., неестественно, что ли.
«Он прав в одном, — думала Ирина, — все это совершенно не в моем характере, вот так бегать к мужчине украдкой. Есть в этом что-то непристойное. Поэтому я так боюсь пенсионерок на лавочке, они меня презирают».
— Значит, я никогда не увижу, из какой чашки ты пьешь кофе утром и какие книжки читаешь на сон грядущий — детективы или про любовь? — Вопрос был задан шутливым тоном, но в голосе его слышалась грусть.
Ирина хотела сказать ему, что книг она давно уже не читает — некогда, потому что она их пишет, уже дошла до четвертого романа.
— Ну хорошо, — вздохнул он, — а пока дай слово, что не будешь подсматривать, я сам все принесу!
— Ох, как хорошо, вставать неохота, — потянулась Ирина.
Она думала, что он принесет кофе, однако он долго возился, а потом принес на подносе бутылку шампанского, бокалы и нарезанный дольками ананас.
— Что же ты так долго? И не рано ли для шампанского?
— Душа моя, это несущественно, — рассмеялся он, — правила существуют для того, чтобы их нарушать.
Дома Ирина залезла в ванну и долго лежала там, успокаиваясь. Смазывая тело питательным лосьоном, она поглядела на себя в зеркало. Подруги правы. Выглядит она в последнее время неплохо. Не то, что раньше, когда она чувствовала себя как поникший цветок — еще не завял, но, лепестки уже поблекли. В ней вдруг вспыхнула давно забытая обида на мужа. Ведь вот, она интересная женщина, и в постели все у нее получается, а он отбросил ее, как апельсиновую кожуру с дороги. Ей внезапно захотелось отомстить за все унижения, за снисходительные взгляды детей, за сладкий голос свекрови по телефону:
«Ирочка, Андрюша пишет? Нет? А я получила недавно письмо, вам всем приветы».
«Что это со мной? — одернула себя Ирина. — Обычно после наших с Олегом встреч у меня прекрасное настроение и не хочется думать о плохом».
Но сегодня ее беспокоила какая-то неприятная мелочь, она так и не смогла определить, что это было.
Во второй половине дня позвонила обеспокоенная Катерина.
— Слушай, у меня полный кошмар! Они пришли, всю мебель сдвинули, ничего не закрыли, потолок размыли и пропали на три ДНЯ.
— А денег ты им не давала? — встревожилась Ирина.
— Давала, — упавшим голосом проговорила Катька. — Они сказали — аванс.
— Ты что — с ума сошла? — заорала Ирина. — Они же запили теперь неизвестно на сколько! И
