— Позвольте! — завопила она, не стесняясь. — На какой это двести тридцать второй странице, когда в моем романе ровно двести двадцать страниц и ни строчкой больше!
Игнатий Фердинандович уткнулся в папку, а Ирина перегнулась через стол и увидела, что он читает совершенно не ее роман.
— Да что это такое! — Похоже, теперь Ирина употребляла только восклицательные знаки.
— Ну как же, — растерянно проговорил инквизитор, — «След птеродактиля» — разве это не ваше?
— Конечно, нет! — возмущению Ирины не было предела. — Мои книги — «Случайная жертва» и «Убийство в кредит».
— А это чей же роман? А, это Мымрина...
Простите, ошибся.
— Извините, Игнатий Фердинандович, — Ирина тихо закипала, — мои рукописи уже читали Никодим Подберезский и Раиса Перепелкина...
— Они оба здесь больше не работают! — злорадно вставил Игнатий.
— Пусть так, тем не менее уже два месяца романы пролежали в отделе. Может быть, вы хотя бы передадите их Альберту Макаровичу, чтобы процесс сдвинулся наконец с мертвой точки?
— Почему именно Альберту Макаровичу? — с тонкой усмешкой осведомился инквизитор.
— Но ведь он начальник отдела, этого... самотека?
— Уже нет, — радостно сообщил Игнатий, — он и был-то не начальником, а старшим редактором, а теперь его в порядке ротации кадров перевели на садово-огородную тематику.
— Куда?! — переспросила обалдевшая Ирина.
— Он издает всякие календари садовода, справочники огородника, атласы сельскохозяйственных вредителей... Вот их он теперь и редактирует.
— И как? — осведомилась справившаяся с собой Ирина. — Справляется?
— Да, вы знаете, все очень довольны. Там авторы более покладистые и всегда что-нибудь из своей продукции приносят — кто меда, кто кабачков, кто сельдерея...
Ирина восприняла последнюю фразу как намек и сказала, угрожающе взглянув на собеседника:
— Если авторы огородных календарей приносят кабачки и сельдерей, то авторы детективов должны приносить цианистый калий и взрывные устройства.
Игнатий посмотрел на нее с испугом и отодвинул свой стул подальше.
Такая тягомотина тянулась месяца три.
Ирина сунулась было еще в пару мелких издательств, но везде ее принимали поначалу настороженно, просили оставить рукопись и зайти недельки через две-три; потом те, кто читал рукопись, отвечали ей более приветливо, говорили, что романы-то, конечно, хорошие, но вот именно сейчас издательство находится на распутье и не может начинать новую серию... вы же понимаете, кризис..., войдите в наше положение...
«Почему никто не может войти в мое положение?» — думала Ирина, вежливо улыбаясь и уходя. Третий роман продвигался медленно из-за того, что она все время отвлекалась на бесцельное хождение по издательствам. Тогда она прекратила бесполезную беготню и просто звонила в издательства по телефону. После каждого такого разговора заканчивающегося отказом, у нее час дрожали руки и подскакивало давление.
«Год, только год, — говорила себе Ирина, — я буду заниматься этим только год. Если по прошествии года ни одно издательство не согласится напечатать мои романы, я все брошу, уверюсь, что я полная неудачница, и пойду работать куда угодно, хоть к Жанке бумажки перебирать, или в регистратуру в районной поликлинике, или вообще в ларек».
Настроение было препоганое, тем более что наступила зима, а зима в городе Санкт-Петербурге — самое отвратительное время из-за сырости и частых оттепелей. И однажды, когда Ирина брела в сумерках по улице, внимательно глядя под ноги, чтобы не угодить в лужу, она налетела на Женьку Корабельникова.
Женька был институтским приятелем ее мужа, но в последнее время они не встречались, потому что муж, даже когда приезжал в Россию, не поддерживал связей со старыми друзьями, он хотел поскорее забыть все, что оставил здесь, и стать настоящим англичанином. Если бы не дети, с грустью думала Ирина, он бы в этом преуспел.
Женька мало изменился, только потолстел. Они ужасно обрадовались друг другу, и Женька уговорил ее зайти в маленькое кафе поблизости. За столиком при мягком свете Женька присмотрелся к Ирине повнимательнее, и взгляд его изменился, стал более мужским, что ли.
— Ты хорошо выглядишь, — полуутвердительно сказал он. — Чем занимаешься?
— Так, по-разному, чем придется.
Они поговорили о детях, перебрали общих знакомых. Женька рассказал, что работает тоже где придется, пишет статьи в газетах, ведет рубрику «Книжные новинки» и «Видеообзор» в одном журнале, подвизался даже на радио — словом, к каждой бочке затычка.
— Знакомых у меня полгорода, как где что подвернется — я тут как тут! Иначе в наше время нельзя!
— А ты знаешь такого? — Ирина назвала фамилию автора заинтересовавшей ее статьи про книжный рынок.
— Ты будешь смеяться, но это я и есть, — грустно усмехнулся Женька, — пишу под псевдонимом, чтобы не примелькаться.
— Вот это да! — восхитилась Ирина. — Женечка, да ты умница!
Она поколебалась немного, а потом рас сказала Женьке всю свою неудачную эпопею с издательствами. Она сказала, что история эта произошла с ее близкой подругой, и по, старалась, чтобы в голосе ее не звучала излишняя заинтересованность.
— Слушай, мать, твоей подруге нужен литературный агент! — заявил Женька, внимательно выслушав Ирину. — Не смотри так недоверчиво, во всем мире так делается, и у нас потихоньку внедряют. У агента должны быть связи с московскими издательствами. А тут она пропадет. Эта «Кириллица» — полный кошмар, народу там чуть не полтыщи работает, вот они имитируют трудовую деятельность, чтобы никого не сократили.
Таскают рукописи из кабинета в кабинет, а денег у них мало, зарплату все время задерживают.
— Чувствовала я, что там что-то не то, — задумчиво проговорила Ирина.
— Я тебе дам телефон одного парня, вечером позвоню. Он все сделает, но берет пятнадцать процентов с гонорара.
— Это много?
— Многовато, но дело того стоит, — отмахнулся Женька.
— Спасибо тебе. — Ирина ласково погладила его по руке.
Он тут же взял ее руку в свою и заглянул в глаза. Опять это значительный мужской взгляд!
— А может, не звонить, а приехать мне завтра к тебе? — спросил он хрипло.
— Женька, да ты не роман ли со мной крутить собрался? Ты что, это все равно, что с мальчишкой, с которым в первом классе за одной партой сидела, роман завести. Мы же с тобой сто лет знакомы!
Женька надулся было, потом тоже засмеялся:
— Ну ладно, завтра вечером звякну, а теперь пошли отсюда.
Он не обманул, действительно позвонил и дал телефон литературного агента Димы.
— Держись, мать! — напутствовал ее на прощание Женька. — Знаешь, что Хайнлайн сказал?
«Ничего не переделывайте и не слушайте никаких редакторов. Нет такого романа, который бы не напечатали!» Так подружке и передай.
Все эти мысли пронеслись в голове Ирины, пока она отыскивала нужную страницу, чтобы внести кое-какие изменения.
Вошел Яша, тихонько постукивая когтями по паркету, подошел к дивану и вопросительно посмотрел на Ирину.
