квартиру, это не в ваших интересах, нам нужна помощь друг друга, иначе я не стал бы терпеть вашу грубость.
С этими словами мужчина открыл дверь и покинул квартиру.
Ольга перевела дух и задумалась. Он определенно из концерна, слишком информирован. Алексей Черкасов не рассказывал ей о своей работе и не велел ей показываться возле концерна, чтобы никто ее не знал. Это правильно, но теперь ей очень бы пригодились сведения о его сослуживцах. Хитрый тип, ничего о себе не сказал, она же выложила ему уйму сведений: о книге, о спрятанном в нем ключе, о шифрованной записке. Ольга вспомнила о шифровке и полезла в потайной карман сумочки, чтобы на нее взглянуть.
И похолодела. Шифровки в сумочке не было.
Первым ее побуждением было броситься вслед своему безымянному гостю, но в следующий момент она поняла, что это и поздно, и бесполезно. Во-первых, он уже успел уехать.
Во— вторых, он, конечно, не мог украсть у нее шифровку, сумочка все время была у нее в руках, а мужчина -перед глазами. Он вообще к ней не приближался, не делал подозрительных движений.
Ольга лихорадочно вспоминала, кто мог прикасаться к ее сумочке. И с абсолютной ясностью осознала, что украсть шифровку мог только Владимир. Она вспомнила, как перед самой их ссорой ушла в ванную мыть руки, ей все мерещилось, что на них кровь, хотя она прекрасно знала, что никакой крови быть не может, она просто слегка оглушила эту стерву и оттащила ее в сторону с лестничной площадки, но все равно руки казались грязными, хотелось снова и снова их мыть. Вот и тогда она вышла из комнаты, а когда вернулась, Владимир смотрел на нее волком и вел себя подозрительно. Она не обратила тогда внимания, была страшно взвинчена, но сейчас картина встала у нее перед глазами, и она поняла, что именно тогда он украл у нее записку...
Дура, какая же она дура!
Ольга мгновенно собралась и выбежала на улицу. Ее трясло, щеки лихорадочно горели.
Что делать? Деньги, огромные деньги уплывали у нее из рук. Неужели — все зря? Весь риск, все бессонные ночи, все, на что ей пришлось пойти, — неужели все впустую?
Она остановила частника, назвала ему улицу. Конечно, это опасно — частника могут найти, он может описать ее внешность, но в данный момент соображать здраво она была неспособна.
Машина остановилась у подъезда, Ольга стремглав взлетела к дверям квартиры. Как она и думала, дверь была опечатана. Оглядевшись по сторонам, Ольга решилась: сорвала бумажную полоску и вошла в квартиру.
Ей стало страшно. Она вспомнила, как была здесь в последний раз. Она завезла Владимира сюда после того, как они вместе побывали в квартире Снегиревой, а сама поехала домой, чтобы переодеться и вообще изменить внешность. Потом вернулась, чтобы, как она думала, спокойно обсудить дальнейшие их поступки. Но чувствовала она себя ужасно: сначала ей пришлось прятаться на лестничном балконе, наблюдая за подходившими к дому, потому, увидев так не вовремя возвращающуюся Ирину, она подкараулила ее у лифта и ударила по голове бутылкой. В первый момент она подумала, что убила ее, и сама не поняла, испугалась или обрадовалась, уж очень зла была на тех дур, что уехали тогда из Ольгино с книгой. Но потом она услышала сдавленный стон и поняла, что Ирина жива. Так или иначе, пришлось прекратить обыск, не доведя его до конца. Злополучную книгу они не нашли.
Из— за этого началась их ссора в квартире Владимира, и после всего, что она там натворила, Ольга, предприняв кое-какие меры, поспешно ушла, и ей даже в голову не пришло проверить, лежит ли в ее сумочке шифрованный листок с инструкцией Андрея Черкасова...
Теперь, после того, как в квартире побывала милиция, шансов найти листок было немного, особенно учитывая Ольгино взвинченное состояние. Она быстро обошла комнату.
Владимир не мог спрятать листок далеко, ведь она выходила всего на минуту. Нигде на виду ничего не валялось. Ольга вспомнила про записную книжку, которую она нарочно оставила на столике у телефона, чтобы милиция нашла там номера телефонов трех женщин.
Наверняка ее забрала милиция. Вот и все, больше никаких бумаг в квартире не было, ведь она сама сняла эту квартиру для Владимира. Больше здесь делать ей было нечего.
Листок исчез бесследно.
В понедельник Жанна позвонила сама:
— Встречай меня после работы, часов в шесть, есть новости.
Ирина подсела к ней в машину, и они свернули на стоянку.
— Вот смотри, — Жанна протянула ей записи, — этот, на «пятерке» — Ивушкин Сергей Анатольевич, 1957 года рождения, адрес и телефон.
Где работает — не знаю. А та машина, на которой убитый ездил, зарегистрирована на Ольгу Свирскую. Очевидно, ездил по доверенности...
— Интересно... Ольга, Ольга...
Они с Жанной посмотрели друг на друга и сказали хором:
— Ольгино!
Действительно, все сходилось. Они вспомнили, как приехали в Ольгино два месяца назад. Решили взяться за Катьку всерьез, а для этого нужно было не спускать с нее глаз. Но в оздоровительном центре не было номеров на троих, а никто из них — ни Жанна, ни Ирина, не чувствовал в себе сил справиться с Катькиньм обжорством в одиночку. Пришлось взять два смежных номера на двоих и подселить к себе еще одну «весьма приятную молодую даму», как выразилась администратор.
Ольга прожила с ними неделю, оказалась соседкой приличной, не навязывалась с разговорами и не оставляла после себя грязи в ванной.
— Послушай, но ведь мы с ней почти не общались! — недоумевала Жанна.
— Во-первых, Катерина, обидевшись на то, что мы ее притесняем, с нами не разговаривала, а с ней как раз вела беседы. Во-вторых, она могла слушать наши разговоры и собрать о нас много сведений.
— Ты хоть в лицо-то ее помнишь? — в сомнении спросила Жанна.
— Помню! Довольно интересная брюнетка с хорошей фигурой. Молодая, в районе тридцати.
— Приехала на машине! — оживилась Жанна.
— Думаешь, это она там, на улице Радлова, пепельницей...
— Весьма вероятно. Во всяком случае, меня точно она по голове стукнула. На окурке помада ее, темно-красная.
— Позвони домой этой Свирской и попробуй по голосу понять, она это или нет. — Жанна протянула мобильник.
Но в трубке раздавались долгие гудки.
— Все было бы слишком просто, — вздохнула Ирина. — Она же знает, что ее можно по машине вычислить, так что скрывается.
— Но зачем? Зачем мы ей понадобились?
— Ты лучше скажи — тот самый Олег, Игорь, Святослав, или как его там, так и останется неизвестным? Можем мы проследить его связи, чтобы узнать, кто он такой?
— Боюсь, что нет, — подумав, ответила Жанна. — На вечеринку в казино «Конти» он прошел очень просто — сунул охраннику деньги, его и впустили. Ту мастерскую, где мне машину ремонтировали, я, разумеется, найду, но что толку? Там скажут, что ничего не знают, договорился, мол, заранее, что привезет бабу знакомую, заплатил втрое, они и сделали все быстро. А кто он такой, откуда — они и знать не знают.
— И у меня то же самое. Заплатил девчонке, которая фотографии в печать принимает, чтобы она конверты перепутала. Наплел ей что-нибудь. Так она, даже если еще в том «Кодаке» работает, ни за что не признается.
— Есть еще записная книжка с телефонами, — Жанна достала маленький блокнотик, — но там в основном телефоны кафе, ресторанов да магазинов. Наши тоже есть. Еще есть какие-то фирмы, но мы же не будем туда звонить и спрашивать, а вы не знаете такого — блондин, высокий... Ведь даже фамилия его нам неизвестна.
Ирина пролистала записную книжку, потом потрясла ее, отогнула обложку. Оттуда вывалился
