Она тут же испугалась — что это такое, никогда она не скандалила на улице. Она вообще никогда не ругалась в магазине или в общественном транспорте, всегда старалась лишний раз промолчать. Мужик, как ни странно, не стал привязываться и отступил.
Вера вышла на улицу и попыталась остановить какую-нибудь машину. Однако все водители, увидев здоровенного косматого пса у нее на руках, не притормаживали, а наоборот, увеличивали скорость и со свистом проносились мимо.
Проводив взглядом шестую или седьмую машину, Вера тяжело вздохнула и решила, что придется добираться до ветеринарной клиники на перекладных. Однако именно в этот момент заскрипели тормоза, и рядом с ней остановился замызганный, насквозь проржавевший пикапчик.
— Садись, что ли, — выглянув из машины, проговорил водитель.
Он был под стать своему неказистому транспортному средству — заросший седоватой щетиной, с каким-то кривым и помятым лицом, с перепачканными машинным маслом большими руками.
— Что, не останавливается никто? — сочувственно спросил он, помогая уложить раненого пса на груду ветоши в грузовом отсеке своего пикапа. Ну как же, боятся, что ты им чистенький салон запачкаешь… Что с дружком-то случилось?
— Бультерьер порвал, — нехотя объяснила Вера.
— Чего ж не уследила, хозяйка? — водитель неодобрительно покосился на нее.
— Да не хозяйка я… Вера уселась рядом с водительским сиденьем, — хозяева его бросили…
— А… — водитель кивнул, как будто все понял, и включил зажигание.
Вера почувствовала благодарность к этому нелепому человеку за то, что он не стал приставать к ней с вопросами и советами. Ну, конечно, и за то, что он остановился, чтобы подвезти ее с раненым псом.
— У меня самого дома такой барбос, — проговорил водитель, останавливаясь перед ветеринарной лечебницей.
Денег он с Веры не взял.
В ветлечебнице приняли ее не слишком любезно. Полная тетка в несвежем халате только глянула на собаку и тут же заорала на Веру:
— А чего же вы раньше думали? Двое суток прошло, уже небось заражение началось!
Сами время тянут, а потом от нас чего-то требуют!
Вера ни от кого ничего не требовала, она молча вытащила из кошелька все деньги и бросила на стол, потом вышла и устроилась в коридоре на жестком диванчике. Силы оставили ее, из глаз не переставая лились слезы. Было жалко собаку, и еще больше — себя, такую несуразную и невезучую. Никто ее не любит, ничего у нее не получается — ни в работе, ни в личной жизни. Вот и сейчас, она поддалась первому порыву, хотела спасти несчастную собаку, и как видно уже поздно. Сейчас злая тетка выйдет и скажет, что все кончено, собаку усыпили. Однако долго никто не выходил, потом в кабинет прошел высокий человек в белом халате — хирург. Потом выкатили каталку, где лежал пес, уже под наркозом, и повезли в операционную.
— Ни за что не отвечаем! — крикнула тетка. — Может он на столе помрет, случай очень запущенный, кость загноилась!
Хирург прошел молча, не взглянув на Веру, которая в углу икала от слез.
Через полтора часа он вышел в коридор и поманил Веру пальцем.
— Если бы породистый был, то давно бы уж помер, — сказал он, — а поскольку он у тебя чистокровный дворянин, то может и выкарабкается. Но хромать будет твой Ромка, потому что кусок кости я удалил, загноение сильное там было.
— Какой Ромка? — удивилась Вера.
Он протянул Вере разрезанный ошейник, на котором было выгравировано имя «Ромул» и номер телефона. Вера пробормотала несколько слов насчет бесчеловечных Ромкиных хозяев, доктор выслушал спокойно, он и не такое видал.
— Вот тут записано, какое лекарство купить.
Уколы есть кому делать?
— Я сама могу, — кивнула Вера, — я бабушке делала…
— Ну и ладно, — кивнул хирург, — так что собаке уж как-нибудь сумеешь. Значит, купишь шприцы, лекарство — и вперед. Сейчас он под наркозом, ночью проснется — может тошнить.
— Спасибо вам огромное! — Вера улыбнулась сквозь слезы.
— Будьте здоровы!
Пес во сне был такой тяжелый, что Вера и не пыталась его поднять. Их довезли до самого дома двое молодых парней на микроавтобусе ветеринарной службы, им было по дороге. Они погрузили Веру в лифт и уехали. Пес начал проявлять признаки недовольства, он рыкнул тихонько и открыл глаза. Но смотрел бессмысленно, видно не пришел еще в себя. Вера позвонила, потому что нечего было и думать открыть дверь своими ключами с тяжеленным барбосом на руках. Никто не открыл. С одной стороны это было хорошо, потому что интуиция подсказывала Вере, что Олег будет не в восторге от ее идеи принести в дом собаку. Да еще такую большую, такую больную и плохо пахнущую.
С другой стороны не может же она стоять вечно перед собственной дверью, у нее просто не хватит сил. Вера прислонилась к стене и вздохнула. В это время отворилась дверь квартиры напротив и выглянула Розалия Яковлевна.
В свое время она приятельствовала с Вериной бабушкой, а после ее смерти пыталась опекать Веру. Но у нее не слишком-то хорошо это получалось, Вера мягко, но настойчиво дала понять, что хочет жить своим умом. Розалия была неплохая старушенция, но много времени проводила во дворе, где со своими приятельницами долго и со вкусом обсуждала всех жильцов. И хоть Вера была уверена, что Розалия ничего плохого про нее не скажет, все равно не хотелось, чтобы кто-то за глаза обсуждал ее внешний вид и семейную жизнь.
— Ну и ну! — высказалась Розалия Яковлевна и, не тратя времени на расспросы, чему Вера очень удивилась, помогла ей открыть дверь.
Вера наскоро устроила подстилку из старого одеяла в бабушкиной комнате и положила туда собаку. Пес поднял голову и недоуменно огляделся.
— Привыкай, теперь тут будешь жить, — сказала Вера.
Ошейник с номером телефона она выбросила еще в ветеринарной клинике.
Пес временно затих. Вера решила сбегать в аптеку, но вспомнила, что у нее нет денег. Буквально ни рубля — так, мелочь какая-то в кошельке осталась. Можно конечно перехватить у Розалии Яковлевны, но, во-первых, с чего отдавать, если зарплату в музее выдадут через две недели, да и то это не зарплата, а слезы. И во-вторых, Розалия обязательно спросит, с чего это Вера занимает деньги — муж совсем не дает на хозяйство или его выгнали с работы? Вере не хотелось ни с кем говорить о муже, поэтому она вытащила из ящика бабушкиного комода золотое колечко с зеленым камушком, брошку-камею, и четыре серебряных ложки. Все ценное, что у нее осталось от бабушки. Подумав немного, Вера добавила в кучку свое обручальное кольцо. Оно снялось легко, хотя до этого Вера никогда его не снимала. Вера только усмехнулась.
Она долго провозилась в ломбарде, потом в ближайшей аптеке не было нужного лекарства и пришлось бежать на проспект в дальнюю. Потом Вера зашла еще в продуктовый магазин и купила там полкило докторской колбасы, пачку масла и батон. Врач сказал, что у больной собаки в ближайшие два дня аппетита не будет, но завтра она купит мяса и сварит Ромке суп.
Дома Вера застала стоящего в прихожей мужа, который недоуменно, как в афишу коза, пялился на вишневый кейс, вытащенный им из пакета.
— Что это? — спросил он Веру, забыв поздороваться.
— Положи на место, — ответила Вера в его манере, также забыв сказать мужу «добрый вечер».
Она схватила чемоданчик и попыталась выдернуть его у Олега. Не тут-то было. Он держал крепко.
— Шикарный какой портфельчик! — медленно сказал он, рассматривая кодовый замок. — Что в нем?
