— Ты защитишь нас, Ара дагдар урбад!
— Я человек, Авездра! И не обладаю божественной силой.
— Ты обретешь эту силу. Мы вручим тебе Астру, ибо она по праву должна принадлежать бессмертным.
— Что ты называешь Астрой?
— По преданию жрецов, магический кристалл — искра божественного огня. Она была похищена у небесных владык неким исполином, с которым несправедливо поступили соплеменники. С тех пор Астра всегда достается во владение обиженным, которые в утешение получают не только карающий огонь, но и ключ к познанию мира, ибо кристалл хранит в себе высшие истины. Твоя десница, дагдар урбад, станет карающей и божественно мудрой.
— Я слышал о живом огне в Кладовесте. Но молва говорит, что он был не похищен, а принесен как дар.
— В нашем народе свои легенды, Ара дагдар урбад. Но ты можешь провозгласить свою, и мы поверим тебе.
— Даже владея этой искрой, невозможно быть богом без божественной природы, — сказал Космомысл. — Имеющему земную плоть нельзя перевоплотиться в огонь, останется лишь горсть пепла. А бог — это и есть огонь. Я же и вовсе теперь твой раб, ибо выкуплен, но не освобожден.
— Ты — бог! И потому свободен!
— Как же я могу быть свободным на твоем корабле, который плывет по твоей воле?
— Прежде всего, не хочу, чтобы ты вновь стал добычей ромеев, — сказала царевна, склонившись к его уху. — Пока ты на моем корабле, дагдар урбад, император не посмеет даже приблизиться к тебе. А в любом безопасном месте можешь встать и уйти. Ни я, ни мой отец, царь Урджавадза, не вправе задержать тебя против твоей воли. Нам остается лишь тешить надежду, что ты нас не покинешь, всемогущий Ара. Открою еще одну тайну… Более двух веков, вскоре после твоего явления на свет, мы искали тебя по всем землям, в том числе и на родине, под Полунощной Звездой. Все цари посылали своих сыновей или дочерей в самые дальние страны, чтоб найти хотя бы твой след. Многие из них погибли на опасных путях, в морских стихиях и от рук диких народов. И я вот уже семь лет, как путешествую по свету…
— Ты искала себе бога, но нашла человека. Это станет великой ложью, если объявишь меня богом.
— Зачем объявлять то, во что верят уже несколько поколений македон? Если уже полвека на горе Ара стоит твой храм, которому поклоняются, как святыне? Ты для нас живой бог и имя твое — Свет Полунощной Звезды.
— Но как вы могли узнать обо мне, если не слышите Кладовеста?
Царевна склонилась к уху Космомысла. — Еще до твоего рождения, в пору, когда великая светозарная женщина — твоя мать, носила тебя в своей утробе, ясновидящие жрицы Астры предсказали рождение бога македон, Ара дагдар урбад. Мы всегда знали, что ты существуешь, и давно молимся тебе, бессмертный, но отыскать твои следы было очень трудно. Наш народ жил в горной пустыне, далеко от путей и перекрестков, и только полвека назад, когда мы переселились на озеро Ван, на свои исконные земли, впервые услышали молву о тебе. Ее принесли беглые ромейские рабы, которые рассказывали о плененном исполине, заточенном где-то в горной пещере. Потребовалось еще много лет, чтоб узнать, как и кем ты был пленен, дагдар урбад. Моему отцу, царю Урджавадзе, пришлось пойти на хитрость, чтоб я смогла проникнуть в Ромею и искать тебя, где вздумается. Он заключил с императором союз и объявил меня невестой Юлия. Я должна была стать его женой, если он удовлетворит любопытство капризной Артаванской царевны и покажет чудо. Безбожные ромеи, утратившие своих кумиров и потому слепые, как обры, не ведали, кого уже двести лет держат на цепях в каменоломне. Что с них взять, коли они безумны? Поклоняются орудию казни — виселице, придуманному самими же писаному закону и рабу, который управляет их духом. Империя обречена на гибель. Для того чтобы вызволить тебя, всемогущий Ара, мы пошли на коварство и приблизили кончину Ромеи, отомстив за тебя, дагдар урбад. И неужели ты забудешь, кто вернул тебе меч, и оставишь мой корабль в тот час, как только причалим к берегу? Неужели уйдешь от нас, даже не увидев народа македон, который верит в тебя и поклоняется тебе? Не услышав моего отца, мудрейшего из царей? Не позрев на храм Ара дагдар урбад, выстроенный в твою честь? Храм Света Полунощной Звезды, воссиявшей на Востоке?
На семнадцатый день корабли прошествовали мимо ромейского города Селевкия, у причалов которого стояло всего несколько торговых галер и рыбачьих лодок. Навстречу царевне устремилось было таможенное гребное суденышко, однако скоро отвернуло в сторону — должно быть, рассмотрели, чья это пентеpa. Ничуть не сбавляя хода, корабли Авездры вошли в Киликийский залив, и когда показался его дальний берег, вдруг тревожно закричали верблюды, отчего враз смолкли барабаны, весла зависли в воздухе, словно вздыбленные перья лебедей, узревших в небе ловчего сокола. Проворные артаванские мореходы вскарабкались на мачты, и вскоре их гортанная перекличка сплелась с криком животных. Берега, поросшие редкими старыми пальмами, казались безлюдными, впрочем, как и далекие склоны гор, однако сзади, от Селевкии, появилось больше двадцати военных судов, которые отрезали путь назад и заперли корабли царевны в заливе.
Воины, гребцы и даже слуги спешно обряжались в доспехи, выводили верблюдов на палубы и расставляли вдоль бортов, вероятно, используя их, как живые щиты от стрел. Сами же корабли встали вокруг пентеры, заслонив ее с трех сторон, и распустили по ветру десятки разноцветных шелковых полотнищ, закрывающих от неприятельского глаза все, что происходит на судне царевны. Космомысл поднялся на ноги и увидел, что впереди, словно из-под земли, выросли ромейские когорты, поджидавшие, когда царевну поднесет к берегу, посередине стояла тяжелая конница, вооруженная длинными копьями, а справа и слева от нее — до полусотни боевых колесниц.
С моря же все ближе и ближе надвигались корабли, заполненные легионерами, и поднятые вороны по их бортам стояли наготове, словно железные клювы.
В это время из шатра вышла Авездра в золоченом панцире и шлеме, усыпанном драгоценными камнями, на плечах был длинный сине-звездчатый плащ, а вместо оружия она держала в руках окованный черненым серебром турий рог. Четверо магов в громоздких доспехах, таких же плащах и личинах из темного вулканического стекла несли за ней трехгранную железную тумбу с копьевидным навершием и тяжелый, окованный позеленевшей медью сундук. При появлении этих чародеев воины надели на головы верблюдов черные мешки, после чего опустили кольчужные забрала и встали спинами к пентере: должно быть, шли приготовления к некоему таинственному обряду, взирать на который воспрещалось не только людям, но и животным.
Малоповоротливые из-за доспехов маги установили тумбу на корме, закрепили ее веревками и, открыв сундук, вынули из него другой, серебряный, меньших размеров, а из него — третий, золотой и никак не украшенный. Из этого сундука они достали три больших золотых пластины, начищенные до зеркального блеска. Разойдясь в разные стороны, чародеи стали ловить пластинами солнце, причем так, чтобы его яркие отблески падали на острое навершие тумбы, а четвертый жрец начертал на палубе круг и в нем — какие-то загадочные знаки, после чего сам начал бить в барабан. В ответ гребцы ударили веслами по воде, кормчие стали перекладывать кормило то влево, то вправо, нос корабля зарыскал по сторонам, словно выискивая дорогу. Чародеи же с золотыми зеркалами тоже перемещались по палубе, удерживая солнечные блики на копейном наконечнике; все это напоминало некий ритуальный танец людей, света и кораблей, причем с возрастающей скоростью. А ромейские суда тем временем приблизились на расстояние полета стрелы, и легионеры заслонились чешуйчатой броней щитов, ожидая обстрела, однако артаванские воины даже не поднимали луков, прячась за ослепленными верблюдами.
Наконец, царевна поднесла рог к губам и извлекла из него звук, напоминающий крик ночной птицы. Маги мгновенно отозвались на него и вынули из сундука круглый золотой диск с серебристыми лучистыми полосами. Неся бережно, они каким-то образом установили его на острие тумбы и встали в начертанный круг, наступив на знаки. Авездра выждала несколько минут, посматривая на солнце, после чего рог прозвучал криком верблюда. Движение пентеры прекратилось, а точнее, установилось в строго определенном направлении, поскольку гребцы еще пошевеливали веслами, не давая кораблю отклониться куда-либо в сторону. Чародеи вновь навели отблески солнца на навершие и тем самым вызвали солнечный ветер, от которого диск начал вращаться, словно искристую воду, разбрызгивая лучи. Царевна же тем часом
