Вот так буднично и началась моя совершенно новая жизнь. Вроде прожил в ней только один вечер и утро, но перемены были разительны. Мама уже не бегала за мной с требованием переодеть носки или одеться потеплее, поскольку на улице холодно. Сегодня я видел, как ей хочется как обычно снарядить меня в путь с кучей вещей и еще большей кучей напутствий и как она сдерживает себя. Заметил, что отец стал относиться ко мне, как… как к равному. Даже брат больше не спешил мной командовать.
Вместе со всеми я позавтракал.
– Я уехал, – сообщил я, направляясь к выходу.
– Давай, – кивнул мне отец, вместо привычных напутствий.
– Я сготовлю что-нибудь вкусненькое на ужин, – пообещала мама и отвернулась.
Я посмотрел на нее от двери. Интересно, чего ей стоило отпустить меня без своих поучений и без того, чтобы основательно не собрать меня в дорогу? Я подошел к маме и обнял ее.
– Спасибо. Я постараюсь не задерживаться.
Мама всхлипнула и махнула рукой.
– Иди уж, горе мое.
Я выскочил за дверь. На миг замер на крыльце, вздохнув полной грудью утреннюю прохладу. Постоял так немного. Потом сбежал с крыльца и направился к аэропорту. Чтобы там дядя ни говорил против человеческих штучек, но самолеты гораздо удобнее ковров-самолетов. К тому же летчики в самолете не выпрыгивают из них из-за глупых шуток. Да даже сидеть там удобнее. Так что, являясь сейчас вполне самостоятельной личностью, я сам мог выбрать транспорт для путешествия между мирами. И ничего удивительного, что мой выбор пал именно на самолет. Горя от нетерпения поскорее прокатиться на этой человеческой штуке, я торопливо перебежал улицу и остановил такси.
– До аэропорта, – попросил я водителя. Тот согласно кивнул.
Человеческие самолеты еще не пользовались такой популярностью, как старинные средства передвижения. Поэтому билет мне удалось приобрести без особого труда. Так что уже через полчаса я занимал свое место в самолете, с интересом поглядывая вокруг.
Однако сам полет меня разочаровал. Узкие окошки, через которые мало что разглядишь. Да и полет как будто и не ощущается. Спрашивается, зачем лететь, если ты даже не чувствуешь, что летишь? Вот если бы пол сделать прозрачным… Я уже приготовился было к эксперименту, но в последний миг благоразумно воздержался, вспомнив чем закончилась прошлая моя шутка на ковре-самолете. Тогда хоть дядя был, а сейчас кто вернет в самолет пилотов и пассажиров, если те решат, что у самолета вдруг пропал пол? Но эту идейку стоит подкинуть кое-кому. Пусть немного доработают людскую технику.
Размышляя над разными способами усовершенствования той техники людей, что начинает постепенно появляться у нас, я подошел к дому дяди. Позвонил. Дверь плавно отворилась, но за ней никого не было. Я осторожно просунул голову и огляделся. Пусто.
– Профаня, а где дядя?
– Господин Монтирий отправился в школу. Он сегодня принимает практику, – раздался знакомый голос из пустоты.
Я отворил дверь полностью и вошел в дом.
– Как ушел? У него же через три часа только прием практики?
– Насколько я понял, он хотел к чему-то подготовиться. Еще он кому-то звонил.
– Звонил? Это интересно. – Я быстро разулся и направился к телефонной полке, над которой сидел уже знакомый мне попугай. При виде меня он суматошно замахал крыльями, но тут же взял себя в руки и замер на своей жердочке.
– Попочка, – ласково пропел я, – не будешь ли ты так любезен сообщить мне, куда звонил мой дядя перед уходом в школу?
Попугай всполошился.
– Мастер Эзергиль, – чуть ли не в панике закричал он, – помилуйте. Я не могу дать эту информацию. Она же конфиденциальная! Только при разрешении вашего дяди! Не надо меня в суп!
– Заткнись, – буркнул я. И куда сразу моя вежливость подевалась?
Я секунду подумал. Ясно, что попугай ничего мне не скажет. И угроза угодить в суп на него тоже не подействует. Тогда он сознавал, что виноват, а сейчас твердо будет стоять на своих правах.
– Ладно. Тогда вот что, отыщи-ка мне дядю. Сколько, говоришь, ты там помнишь телефонов? Вот и подключай все. Звони в школу, еще куда. Когда разыщешь позовешь. Это ты можешь сделать?
– Для вас, – радостно закричал попугай, – все что пожелаете, мастер Эзергиль. Сей момент. Не извольте беспокоиться. Вы даже присесть не успеете.
Во как. Сразу чувствуется образцовый попугай. Ведь в общении главное что? Правильно, главное подобрать к собеседнику верный ключик.
Я благосклонно кивнул и отправился на кухню.
– Профаня, чайку не попьешь со мной? А то скучно сидеть одному.
– Если вы уверены, мастер Эзергиль, – несмело проговорил домовой.
– Конечно уверен. Я никогда не говорю того, в чем не уверен. И прекрати меня величать мастером. Зови просто – Эзергиль.
Я уже стоял на кухне и вовсю орудовал посудой. Расставил на стол чашки. А вот сахар и заварник появились на столе без моего участия. Тут на плите закипел чайник.
– Спасибо, Профаня, – поблагодарил я домового, когда тот налил мне в чашку кипятку. Я же в обе чашки разлил заварку. На стуле появилось нечто мохнатое, которое с аппетитом принялось пить чай. Я пододвинул домовому тарелку с печеньем. Тот благодарно кивнул. Однако в полной мере насладиться чайком мне не удалось. Я успел выпить только половину, как на кухню влетел попугай.
– Мастер Эзергиль, ваш дядя на связи.
Я тихонько ругнулся и поднялся. Взял трубку.
– Алло, дядя? Да, это я. Я у вас дома… Да, приехал вот в гости, а тут, оказывается, вы уже уехали… Ну, а вы как думаете, почему я приехал?.. А вот этого не надо. Никаких намеков! Дядя, вы бы лучше сказали, как найти ту школу, где она учится, а не смеялись бы… Вот возьму и обижусь. И трубку повешу… Ах, значит, не повешу, пока вы не скажете адрес… так говорите!!!
Выслушав дядю и узнав адрес, я бухнул трубкой о рычаг.
– Он еще смеется! – буркнул я.
Отправившись на кухню, я уже без аппетита допил чай.
– Ты иди, Эзергиль, – махнул мне домовой. – Я тут приберусь.
– Вот спасибо! – радостно поблагодарил я его, вылетая в коридор. Быстро обуться и на улицу. За спиной хлопнула дверь.
Школа, где училась Альена, располагалась довольно далеко от дома дяди. Пришлось воспользоваться помощью пегаса. Я долго гадал, тот ли это пегас, что подвозил меня в прошлый раз или нет. Вроде как он не подавал виду, что узнает меня. С другой стороны, вполне возможно, что для пегасов все черти на одно лицо. Впрочем, как и они для нас. Над этой проблемой я и размышлял всю дорогу. Мысль, конечно, была не слишком умная, но если бы не она, мне пришлось бы думать о предстоящей встрече. И вообще, интересно, как ангелы отнесутся к черту?
Пегас приземлился около школы.
– Монета, – потребовал он.
Монета?! За пять минут полета?! Ну не фига себе цены! Да я за монету…
Видно мои мысли отразились на лице, поскольку пегас совершенно спокойно добавил:
– Вот и шел бы пешком за эту монету, если тебе ее жалко.
– А как насчет того, что все мы должны помогать друг другу? – ехидно поинтересовался я.
– Вот и помоги мне, – все так же вежливо отозвался пегас. – Заплати за проезд.
Все-таки эти крылатые лошади наглые создания. Они думают, что крылья делают их похожими на ангелов. Ну не спорить же сейчас с этим? Я молча достал монету и сунул ее коню в сумку, что висела у него на шее.
– И стоило спорить? – поинтересовался он.
Я развернулся и зашагал к школе, даже не удостоив его ответом. Но это, похоже, ничуть не обидело крылатого конька. Все-таки, кажется, это был совсем не тот пегас.
Войдя через ажурные стеклянные двери, я огляделся. Холл школы был довольно просторным. Полы казались мраморными, но ступать по ним было очень мягко. Я даже пощупал их. Действительно они были сделаны из какого-то мягкого, но упругого материала. На таких и упасть было не страшно. Собственно, для этого полы такими, видно, и сделали. Похоже, ангельские детки в школе вели себя ничуть не лучше чертовых.
Заглядевшись на холл, я не сразу заметил дядю, который сидел на одном из мягких кресел, расставленных вдоль стен, и с усмешкой наблюдал за мной.
– Впечатляет? – поинтересовался он, когда я его все-таки заметил.
– Впечатляет, – не стал спорить я.
– Нет желания поменять школу на эту?
Я промолчал. Вряд ли подобное утверждение заслуживало с моей стороны хоть какого-то ответа. Да дядя его и не ждал. Он встал и движением руки попросил следовать вперед.
– Твоя подружка еще не пришла, – сообщил он, когда мы поднимались по лестнице.
– Она такая же моя подружка, как и твоя! – сразу взъерошился я.
– Возможно, – не стал спорить дядя. – Но лично я из-за нее не стал бы отправляться из ада в рай только для того,
