планшет, висящий на поясе, то в своего спутника. Художник посторонился, пропуская милиционера в дом. Я выругался сквозь зубы.
Священник, похоже, сообразил, что происходит что-то непонятное и неприятное. Но молчал, не задавая никаких вопросов. Альена тоже молчала, хмуря брови. Прошло минут десять, когда калитка раскрылась снова и из нее вышел Ленчик и наш главарь шайки. Милиционер что-то говорил. Вот он пожал художнику руку и зашагал по улице. Обернулся. Убедившись, что художник ему вслед не смотрит, он прибавил шаг и скрылся за поворотом.
Я сунул водителю еще десять баксов за беспокойство и выскочил из машины.
– Ты собираешься что-то объяснить? – поинтересовался священник.
– Нет, – отрезал я. – Сами все узнаете у Алеши. Думаю, он видел милиционера и его спутника.
Священник больше не стал задавать никаких вопросов. Он только несколько раздраженно посмотрел на меня и зашагал к дому. Альена чуть отстала и придержала меня.
– Тебе что, трудно было ответить? – поинтересовалась она.
– Не трудно. Но, видишь ли в чем дело, я вовсе не хочу, чтобы люди за всеми ответами бежали ко мне или к тебе. Ответы они должны искать сами. А то привыкнут ко всему готовенькому.
– Порой я тебя не понимаю, – призналась Альена, вздохнув.
– Ха. Нашла чем удивить. Я порой сам себя не понимаю. В частности вот совсем не понимаю, что все же заставило меня принять предложение дяди и заняться всем этим.
Альена фыркнула и прибавила шагу, догоняя священника. Отвечать, видимо, она сочла ниже своего достоинства. Я догнал ее и пристроился рядом.
У калитки нас встретил, кто бы вы думали? Конечно, Ксефон. Его тут только и не хватало. Ночевал что ли здесь? Я недружелюбно посмотрел на него. Тот окинул меня таким же взглядом, в котором, правда, промелькнула растерянность. В этот момент от крыльца дома донеслась ругань священника. Хм, святому отцу не подобает так выражаться. Я с интересом заглянул во двор. Священник стоял перед дверью и отряхивал с себя воду. Рядом валялся пустой бидон. Я хмыкнул и покосился на Ксефона. Тот выглядел слегка недовольным. Конечно, он ведь ожидал, что я по привычке войду первым. Так бы и случилось, если бы Альена меня не придержала.
Из дома выглянул Григорий Иванович. С недоумением уставился на мокрого священника, посмотрел на валяющийся тут же бидон. Перевел взгляд на хихикающего меня и на злого Ксефона. Психологом художник оказался хорошим. Он молча спустился с крыльца и ухватил Ксефона за ухо. Тот завизжал, а я согнулся пополам от смеха. Видеть, как человек таскает черта за ухо… это надо видеть. Конечно, чертова солидарность должна бы заставить меня испытать симпатию к Ксефону… Не дождетесь. Ксефон последний черт, к кому я буду испытывать симпатии.
В этот момент Ксефон попытался скрыться за мороком. Бедолага. Нет, скрыться ему удалось… только вот ухо от этого менее материальным не стало, и художник продолжал крепко его сжимать, пусть и невидимое. Сначала он растерялся. Но быстро пришел в себя. Видно, вечер с нами уже изрядно закалил его психику. Он молча протащил невидимого и сопротивляющегося Ксефона и окунул его прямо в бочку с дождевой водой, стоящей у угла дома под стоком. Ксефон возмущенно забулькал. Вода потоком стекала с чего-то невидимого. Я хохотал вовсю. В окно выглядывал злорадствующий Алеша. Подозреваю, что если бы подобной процедуре подвергли меня, то он был бы вообще счастлив. А вот не дождется. Я не мелкий пакостник. Я если пакощу, то не так примитивно. Я это делаю со вкусом. Весело. Прежде всего, для себя весело.
– Я надеюсь, ты все понял? – сухо осведомился Григорий Иванович. – Я не знаю как там у вас в аду принято, но пока мы на Земле, я попрошу вести вас по-человечески! – Григорий Иванович обернулся ко мне. – Тебя это тоже касается!
Я невинно улыбнулся в ответ.
– Меня вам будет поймать не так легко.
Художник наградил меня сердитым взглядом и направился к священнику.
– Проходите в дом, отец Федор. Сейчас я найду во что вас переодеть.
Священник махнул рукой.
– Некогда. Кто тут у вас только что был?
– Да милиционер. Разыскивали каких-то грабителей квартир, насколько я понял. А что?
Священник вместо ответа резко повернулся к раскрытому окну, из которого выглядывал Алеша.
– Ты знаешь того милиционера и его спутника?
Алеша смутился. Потом опустил глаза.
– Знаю. Поэтому и спрятался. Они меня не видели.
– Э-э. – Григорий Иванович недоуменно посмотрел на мальчика. Потом на священника. – А что такого? Кто этот милиционер?
Алеша набычился и посмотрел на меня. Я пожал плечами.
– Неделю я тебя защищаю. Она истекает через два дня. Я говорил правду.
Мальчик кивнул на меня.
– Вот он сказал, что этот милиционер плохой. Что он работает на тех, кто ищет чемодан с деньгами. А с ним был Вобла. Это кличка такая. Он главный у одной шайки.
Надо же. Вобла. Эх, раньше не знал эту кличку. Вот бы я позабавился… Ладно, чего теперь жалеть? А теперь эта Вобла мелковата. Да-с, мелковата.
– И что? – недоуменно поинтересовался художник.
Я вздохнул. Люди порой бывают так глупы.
– А то, – отозвался я, – что милиционер приходил сюда вовсе не в поисках каких-то там грабителей. Он мальчишку искал. А навел его тот самый Вобла. Не думаю, что была большая проблема узнать адрес художника, что защитил мальчика от хулиганов. У-у-у, Григорий Иванович, но ведь вы-то видели этого Воблу! Он же главный у той шайки был! Помните?! Вы еще нож у него выбили.
Григорий Иванович хлопнул себя по лбу. Ага, постучи, постучи. Может чего и прибавится.
– Я осел! – Конечно. – А я все думал, где же я его раньше видел! У меня же отличная память на лица. Профессиональная. Я должен был вспомнить, но после всего произошедшего просто растерялся.
– И… что нам делать? – В окне рядом с Алешей появилась растерянное лицо Ненашева Виктора Николаевич.
Сматываться!!! Захотелось рявкнуть мне. Ну что за идиотские вопросы? Нет, я промолчу. Пусть набивают шишки сами. А если не догадаются удрать, то кто виноват? Дураков учат.
Но тут вмешался священник. Совсем забыл, что он бывший военный. И теперь он сразу взял власть в свои руки.
– Нам надо покинуть этот дом. И как можно быстрее. Так, Григорий Иванович, вам лучше пойти с нами. Как я понимаю, два миллиона долларов достаточно большая сумма, чтобы эти типы, что вскоре прибудут сюда, не очень выслушивали ваши оправдания.
– Но… моя мастерская!!! Мои картины!!!
– Выбирайте. Либо мастерская и картины, либо ваша жизнь, – жестко велел священник. – А вы что встали?! А ну, быстро собрать вещи! Выход через пять минут. Живо!
Алеша мигом исчез в доме. Скрылся и Ненашев. Только художник растерянно топтался во дворе. Федор Иванович чуть ли не силком затащил его в дом. Что там происходило я не видел, но уже через пять минут наш художник выносил из дома чемодан с вещами, на ходу запихивая в карман документы.
– Не слишком ли много людей вынуждены расплачиваться за твои ошибки? – услышал я шепот Альены, обращенный к Алеше. Мальчик стоял перед ней, опустив голову и прижимая к себе подаренного котенка.
– Я же не знал, что так получится. Я же не хотел…
– Не знал, не хотел. Ты маленький, безответственный самовлюбленный тип, замкнутый на собственном страдании и мести!
Ого! Впервые я вижу Альену в таком состоянии. Кажется, у нее много чего накипело на душе.
– Но я не хотел!!!
– Еще бы ты хотел. Если бы хотел, то меня бы тут не было.
– Вот-вот! Если ты ангел, то помоги мне! Ты же обязана мне помогать!
– А задницу тебе подтирать я не обязана?! – рявкнула Альена на весь сад. На ней скрестились ошарашенные взгляды всех присутствующих. Я захлопал в ладоши.
– Так его! Так!
– Он меня уже достал своим нытьем, – смущенно попыталась оправдаться Альена. – Ему, оказывается, все должны. И вообще, мне кажется, я тут лишняя! У вас тут компания хоть куда. Два черта, ненавидящих друг друга. Священник, который убивал и сейчас сам не поймет во что он верит, хотя и святой. Художник, для которого его картины важнее жизни всех окружающих. Надоело! Разбирайтесь сами!
На этот раз пристыжено опустили глаза все остальные. Кроме меня. Ну, и Ксефона.
– Но ты обещала, – робко возразил Алеша.
Альена наградила его хмурым взглядом.
– Помочь – да. Делать за тебя твою работу – нет. Думай и решай сам.
– Но… но я ведь еще маленький…
Алеша совсем смутился под уничижительным взглядом Альены.
– Когда договор заключал с чертом, был не маленький. Когда грозился убить отца, тоже был взрослым. А когда пришла пора отвечать за поступки, оказался маленьким? Вот что, парень, либо ты научишься отвечать за все свои поступки, либо смирись с тем, что произошло. Прекрати сражаться с чертом, прими от него помощь. И все будет легко и просто. И будут у тебя и деньги, и власть. А те бандиты, что охотятся сейчас за тобой,
