тебя свысока. Я ведь тщательно отбирал кандидата, который должен стать маяком для всех этих закостеневших в прошлом стариков. И ты подошла для этой цели как нельзя лучше. И потенциально ты самый лучший ангел из всех, кого я знаю. Лучше всех твоих подруг-отличниц.
– Я?! – Альена чуть ли не с ужасом посмотрела на дядю. – Но мне всегда говорили, что я слишком вспыльчива… слишком нетерпелива…
– Возможно. – Дядя продолжал улыбаться своей самой обаятельной улыбкой. – Но ты в своих чувствах искренна. Ты открыта в них. Неужели ты думаешь, что твои подруги не испытывают раздражения или гнева? Но они пошли по неправильному пути. Они стыдятся тех чувств, которые считают темными, недостойными настоящих ангелов. Они полагают, что ангелу более приличествует быть кротким и терпеливым, несмотря ни на что. Так вот, как ангел тебя заверяю – чушь! Полная чушь! Для ангела гораздо важнее… даже не гораздо важнее, а самое главное, уметь быть искренним, а не кротким ханжой. Если тебе грустно – плачь. Если сердита – сердись. Весело – смейся. Будь самой собой. Всегда и везде в любых обстоятельствах. Не прячь себя за фальшивыми чувствами. Именно своей искренностью ты меня и покорила тогда. Если тебе скучно, то ты не строишь из себя прилежного ангелочка, высиживая на уроке, потому что так положено. Ты просто сбегаешь с него. Никакого притворства. Редко встретишь такую искренность. Поэтому я и говорю, что ты потенциально самый лучший ангел из всех, кого я знаю. Самое главное — оставайся такой, какая ты есть. Задорной, боевой, озорной и, конечно же, искренней.
Альена сидела красная как вареный рак, боясь поднять на нас глаза. Похоже, редко когда ее столько хвалили за раз. Я же усмехался себе под нос. То, что говорил дядя, я уже понял давно. Удивительно, как она сама не понимала себя. Однако от подначки я все-таки удержаться не мог.
– Правильно-правильно, – кивнул я дяде. – Если на уроке скучно, то самое правильное сбежать с него. И ты станешь настоящим ангелом.
Дядя повернулся и некоторое время молча смотрел на меня. Потом захохотал.
– Я совсем не это хотел сказать, – заметил он, отсмеявшись. – Не надо понимать все настолько буквально. И мне кажется, что теперь Альена будет более прилежна, поняв, что знания бывают полезными. – Дядя испытующе посмотрел на девочку, и та яростно кивнула.
– Только… – Альена опять неуверенно посмотрела на дядю. – Я все равно думаю, что не подхожу для такого. Вы не должны были так рисковать, ставя на меня успех вашего дела.
– Разве? А что, я оказался не прав?
– Да, но… Я ведь несколько раз была на грани того, чтобы отказаться! Да и в самом начале… если бы не Эзергиль.
– Чуть — не считается, – многозначительно заметил дядя. – К тому же, я ведь недаром постарался свести тебя и Эзергиля. Вместе вы добились своего гораздо быстрее, чем сделали бы по отдельности. Если бы вообще справились. Думаю, правителям и ада, и рая будет о чем подумать, рассматривая ваши совместные действия.
– Ой! – Альена испуганно прижала кулак ко рту и беспомощно посмотрела на меня. – Я ведь даже не знала, насколько все это важно!!! И не думала, что мои действия будут изучаться так высоко! Что же они подумают обо мне?! Я же там все испортила!!! Боже мой, да после такого позора…
Мы с дядей переглянулись и захохотали в голос. У дяди от смеха даже слезы выступили. Отсмеявшись, он встал и подошел к Альене. Присел перед ней, взяв ее руки в свои.
– Девочка моя, что ты говоришь? Да тебе гордиться надо! Ты все делала совершенно правильно! Поверь мне. Поверь умудренному опытом старому ангелу. Немногие справились бы лучше тебя.
– Правда? – Альена неуверенно посмотрела на дядю.
– Думаешь, я буду лгать?
Альена смутилась. Обвинить ангела во лжи… до этого не каждый черт додумается.
– Простите, – пробормотала она. Но тут же опять тряхнула головой. – Но почему я?! Почему Эзергиль?! Неужели нельзя было найти кого поопытней?
– Эх, девочка. А ты еще не поняла? Историю делают молодые. На сцену выходит новое поколение. Именно вам предстоит вершить ее в этом тысячелетии. Так кому, как не вам, надо было показать путь нам, старой гвардии? Новый путь – путь сотрудничества.
– Но… а если бы я не стала действовать вместе с Эзергилем?
– Стала бы. Ты из тех, для кого судьба другого важнее всех амбиций и правил. Тоже, кстати, черта настоящего ангела. Ради того, чтобы помочь другим, ты готова наплевать на все правила, негласные законы и мнения. Опять вернусь к твоим подругам, которых ты предлагала вместо себя. Вспомни их и скажи, многие ли из них согласились бы сотрудничать с чертом? Даже ради помощи? Они ведь отличники. – Дядя умудрился вложить в это слово отрицательный оттенок. Я даже обиделся. В конце концов, я тоже отличник. – И они прекрасно помнили урок о коварстве и подлости чертей.
Альена нахмурилась.
– Я такого не помню.
Дядя усмехнулся.
– А ты прогуляла этот урок. Я специально проверял.
Альена опять покраснела. Заерзала в кресле. Дядя поднялся с колен и потрепал ее по голове.
– Ты молодец, девочка.
Альена смутилась вконец. Даже постаралась поглубже зарыться в кресло. Дядя же вернулся на свое место и посмотрел на Михаила Леонидовича.
– Ну-с, молодой человек, будут ли у вас какие вопросы?
– Не такой уж я и молодой, – буркнул Михаил. – Сорок лет все-таки.
– Ну, надо же! – восхитился дядя. – Вот что, молодой человек, когда доживете до моих шестисот лет, тогда мы и поговорим с вами по поводу вашей молодости или старости. И я вовсе не хотел вас обидеть. Просто… просто примите как данность то, что вы здесь самый младший. Даже мой племянник, хотя он еще и мальчишка, обладает большим жизненным опытом, чем вы. Хотя тут все относительно.
Михаил Леонидович потряс головой.
– Мне трудно с этим свыкнуться. Я всю жизнь считал, что рай и ад – это сказки. Ангелы, черти… Но даже если они есть, то я все представлял себе не так. Нечто… нечто… другое, в общем. Мне трудно объяснить.
– Ну почему, я прекрасно понял, – кивнул дядя. – Вы ожидали нечто необычное и прекрасное, а тут почти Земля. Даже интриги те же. Войны и борьба.
Михаил Леонидович кивнул.
– Да, я примерно это и хотел сказать.
– Что такое Рай и Ад, я объяснять вам не буду. Сами поймете потом. А вот по поводу ваших представлений… Знаете, если бы нас создал Бог, то, думаю, они были бы недалеки от истины. Но все дело в том, что наши создатели – это вы, люди. Ваша вера создала нас. И мы существуем, пока вы верите. И поскольку наши создатели вы, то мы никак не можем быть лучше вас. Но мы можем расти вместе с вами. То, что рай и ад начинают сотрудничать, – в этом есть и ваша заслуга. Мы помогаем вам пройти ваш путь, а вы помогаете нам. Можете считать, что это симбиоз.
– Допустим. Но какова конечная ваша цель? У всего ведь должна быть цель.
– Цель? – дядя ссутулился. – Цель есть. Наша цель помочь вам стать богами.
– Что?! – От такого заявления Михаил Леонидович даже поперхнулся.
– Да. Чему вы удивляетесь? Ведь у вас же сказано, что Бог создал людей по образу и подобию своему. И он создавал не игрушки, но помощников. А такую власть, какой обладает в вашем понимании Бог, могут получить только люди достойные. Люди с чистой душой. Вы будущие Творцы. А Землю… можете рассматривать ее как испытание для ваших душ. Некоторые, как Павел Константинович, ломаются и начинают пренебрегать своей душой. Они начинают убивать в себе Бога. Настойчиво и целенаправленно. Что ж, это их путь. Люди свободны в своих желаниях и поступках. Постепенно им удастся это, и тогда душа умрет. Рассеется в бесконечности. Это произойдет не сразу. Душа людская очень живуча. Человеку всегда дается несколько шансов. А мы… мы помогаем. В раю мы показываем душам чего они могут достигнуть, если буду растить Бога в своей душе. В аду… думаю, вы сами теперь понимаете функцию ада. Кто-то должен делать и эту работу. Можете считать чертей чем-то вроде судей вашего мира. Судей, которые выносят приговор и исполняют его.
Михаил Леонидович потрясенно потряс головой.
– Но ведь Эзергиль помогал душе, а не наказывал? Вы же только что говорили, что существует разделение.
– Верно. Но когда представители ада и рая должны научиться действовать совместно, то у них, по меньшей мере, должна быть общая цель. Такой целью может быть либо помощь попавшему в беду человеку, либо наказание явного злодея. Только вот беда в том, что ангелы… как бы вам сказать… они несколько консервативны. И им очень трудно было бы принять действие Альены и Эзергиля, если бы они хотели кому-то причинить вред. А ведь наказание, даже настоящего злодея, это все равно вред.
– А как примут в аду то, что Эзергиль помогал? – поинтересовался Михаил Леонидович.
– Совершенно спокойно. Ад несколько более демократичен в этом отношении. Вы, люди, правильно говорите: демократия в аду, а на небе царство. По большому счету там всем наплевать, чем занимается Эзергиль на Земле. Главное, чтобы он не нарушал Закон и достигал поставленные цели. Если это удалось, то это оценят.
Михаил Леонидович задумался.
– Никогда б не подумал. – Покачал он головой. И тут, словно его только что озарила какая-то мысль, он воскликнул: – Стойте! Это что же получается, я живу уже не одну жизнь на Земле?
– Если быть точным, то это ваша пятая жизнь, – признал дядя. Похоже, его ничуть не удивила смена темы.
– И… и куда попадала моя душа после тех пяти раз? В ад или рай?
Дядя нахмурился.
– Зачем вам это знать? Думаете, вам будет легче?
