дерева, я заглянул в его удивленное лицо.
А потом я хлопнул его коня по крупу окровавленным ятаганом. Аки ангел мщенияя вознесся вверх. Внизу промчалась орущая и потрясающая оружием кавалькада.
Они догонят ополоумевшую лошадь. Вынут запутавшийся в стременах труп, щедро поливший тропинку за собой горячим кармином. Опомнившись от потрясения, вернуться под мое дерево.
Между корней я оставлю им голову вельможи. С коротким ругательством, вырезанным на удивленно наморщенном лбу.
Я научился сохранять жизнь себе и отнимать ее у других. Обученный мыслить, я теперь умел делать эти две вещи, не задумываясь. Я научился даже шутить над этим.
Я эволюционировал.
Разве не этого они добивались со своим Проектом?
Выстрел, душераздирающий визг рикошета.
(Интересно, почему про него принято говорить «душераздирающий». Что же в нем такого раздирающего? Все склонность писателей к пустым преувеличениям. Если спросить меня, то звук скрипящего по доске фломастера Перье, описывающего очередную заковыристую теорему, я нахожу куда более зловещим).
Появившаяся в лестничном пролете голова отдергивается назад.
Надеюсь, они там наверху понимают, что последние два выстрела я сделал не целясь. С третьим им может уже так не повезти.
– Полковник, крикните вашим ребятам, чтобы не высовывались, – говорю я Бауэру. – Мне и мистеру Кольту они не доверяют.
Полковник не долго колеблется. Он-то уж точно знает, на что я способен.
– Эй, там, – кричит он. – Отставить попытки прямого наблюдения.
– Полковник, с вами все в порядке? – доносится в ответ.
Бауэр собирается ответить, но я тычу его в бок стволом.
– Хватит, Густав, поговорили. Давайте-ка продолжим спуск.
Нам удается преодолеть еще около сорока ступеней. Полковник изрядно хромает, я переборщил, втыкая в него ручку.
Наверху решают, что пора бы совершить глупость. Они сбрасывают на нас две гранаты со слезоточивым газом. Как по учебнику следом ринется сметающая лавина доблестных джи-ай.
Хорошая мысль. Но я успеваю столкнуть вниз через перила обе гранаты, до того как они начинают дымить по настоящему.
Первому из авангарда штурмовой партии, я дырявлю коленную чашечку. Второму простреливаю щиколотку. Стоя уровнем ниже, имеешь определенные преимущества.
Стоны и ругательства, пострадавших оттаскивают наверх. Бауэр свирепо таращит на меня покрасневшие от газа зенки. Бессильно кривит узкий рот. Ну, что же, на этот раз не вышло, полковник. Пусть это научит чему-то ваших ублюдков.
– Бауэр, скажите вашим, что у меня осталось мало патронов, – я машу для убедительности стволом. – Если они еще раз проделают нечто подобное, я из экономии сначала прострелю голову вам. А уже потом тем, кто за вами полезет. Вы мне верите, полковник?
Судя по изменившемуся лицу, он верит. Хорошо.
Со временем, вместе с нами претерпевали эволюцию и виртуальные декорации Симулятора.
Эпоха магазинных винтовок и бездымного пороха ушла. Настало временя миниатюрных фаустпатронов, пристегиваемых к предплечью, пистолетов с глушителями и удавок из рояльных струн.
В стенах бывших замков теперь размещались генеральные штабы, ставки верховного командования и лаборатории дешифровальщиков. Целями наших миссий стали чертежи новейшего оружия, выдающиеся ученые и копии важнейших приказов.
Лишь одно не изменилось. Умирать от пулеметной очереди, осколков взорвавшейся мины или в облаках ядовитого газа, было ничуть ни менее мучительно, чем от меча, стрелы или топора.
Быстрее, может быть. Но время, в течении которого боль переваривает твои внутренности, это очень субъективная штука. В большинстве случаев оно кажется тебе вечностью. Будь это секунды проникающего в твое сердце тесачного штыка или минуты под гусеницей «Большого Вилли».
Очнувшись в своей капсуле, ты все равно видишь ненавистно-злорадную морду полковника Бауэра. «Что, уродец, опять выпустили тебе кишки? Не повезло». Так точно, полковник. Не повезло. Подождем другого раза.
Планируя свой второй побег, я сразу наметил этот несгораемый тамбур. Идеальное место для будущих переговоров.
С двух сторон он запирался массивными железными дверьми. В стену было вмонтировано переговорное устройство. Через него я в настоящий момент общался с заместителем полковника, неким Морганом.
За одной из дверей Крамера ожидала разгоряченная команда болельщиков, держащих для него наготове пластиковый мешок с сухим льдом.
За другой?за другой дверью была возможная свобода, в виде стометрового эвакуационного туннеля. Добытая мной информация говорила, что туннель выходит в небольшой лесок. Зеленые насаждения отделяют территорию Проекта от населенного пункта с названием вроде бы Эденс. Или Хевенс? Не важно, лишь бы добраться туда.
О бесшумных вертолетах со снайперами на борту, о розыскных собаках, о спецкоманде егерей, беглец старался пока не думать. Успеется. Хватало текущих забот, а тупица Морган все никак не мог понять, чего от него хотят.
– Послушайте, Морган, – терпеливо говорю я. – Никаких больше переговоров не будет, пока вы не разблокируете наружную дверь и не уведете своих молодцев из туннеля. Всех до единого. И зажгите лампы, чтобы я мог в этом убедиться. Не надо тянуть время и советоваться с начальством. Ваше начальство вот оно, сидит на полу и заглядывает в ствол моего пистолета. Так что думайте побыстрее, Морган, убедительно вас прошу.
Я отпускаю кнопку переговорника. Тут же мне в голову приходит еще одна мысль.
– Морган, вы еще здесь? Я вот, что хочу сказать. У меня в обойме еще целых три патрона. Перед тем, как прострелить Бауэру голову, я постараюсь найти двум пулям соответствующее применение. Не думаю, что полковник будет от него в восторге. Я неплохо разбираюсь в человеческой анатомии.
Я жму «прием» и выслушиваю пламенную тираду, вновь оборвав ее нажатием кнопки.
Можете считать меня свихнувшимся сукиным сыном, Морган. Так вам будет легче поверить, что я на все способен. До связи.
Бауэр сидит на бетонном полу. Потухший взгляд полковника блуждает вокруг одной точки. Он потихоньку утрачивает надежду на спасение. Рана на его бедре опять кровоточит.
– Ты и правда свихнулся, Крамер, если думаешь, что у тебя получится, – тихо говорит он. – Они тебя не выпустят, скорее уж пожертвуют мной, чем допустят такое. Судьба Проекта важнее одного человека.
– Всецело согласен, полковник, – вежливо говорю я. – Но вам следует знать, что в одиночку принять такое решение ни Морган, ни кто либо другой, не сможет. Для этого необходимо связаться с Большими Шишками. Получить от них согласие, обсуждение и утверждение которого займут некоторое время. А времени у вашей шайки нет. Совсем.
– Почему ты так уверен?
– «Ситуация 603», полковник. Захват пункта управления межконтинентальными ракетами. Цель, угрожая подрывом боеговоловки в пусковой шахте, покинуть бункер, скрытно унося управляющий блок. Для прикрытия используются заложники из числа командного состава пункта. Вы сами научили нас так действовать.
Он молчит. Очень неприятно напарываться на выкованное тобой же оружие. Мне почти жаль полковника. Почти.
Нас научили всему, кроме сочувствия.
Переговорник вызывает меня мелодичной трелью. Ну, что имеет нам сказать майор Морган?
