Сергей Иванович, — что нам нужно было бы на общественных, так сказать, началах откомандировать сегодня кого-нибудь составить компанию нашей уважаемой руководительнице?
— Бросьте вы, Сергей Иванович, — отмахнулась я, — чтобы два дня подряд происходили такие безобразия — это уже явный перебор, честное слово.
— Вот мы это и проверим, — сказала Маринка, — я считаю, что можно устроить такой же вечерок, как и вчера. Кто против? Единогласно!
Как всегда, Маринка сумела повлиять на мою жизнь, не спросив моего мнения на сей счет.
Не успели мы с Маринкой еще убрать со стола, как в кабинет вошел Ромка.
— Ольга Юрьевна, а к вам опять этот пришел, с царапинами на морде.
Я состроила жалостливое выражение лица, вздохнула и простонала:
— Скажи ему, пожалуйста, что я пока занята… Пусть подождет. Боже мой! Опять эти бессмысленные разговоры…
— Давай я ему объясню, что ты очень занята, — вызвалась Маринка.
— Не стоит, а вдруг он останется ждать? Потом же будет неудобно.
Мы с Маринкой вытерли стол, покурили, поговорили еще немного о чем-то, и я наконец решилась.
— Зови клиента, Марина, кажется, я созрела для разговора с ним.
— Айн момент, шеф!
Маринка вышла, и почти сразу же в кабинете появился Крючков. На этот раз он был вооружен свертком, который осторожно нес в опушенной правой руке.
— Прошу простить меня за беспокойство, Ольга Юрьевна, — начал он разводить церемонии.
— Мы сегодня с вами, кажется, уже все обсудили, и мне добавить к сказанному нечего. Не будем воровать друг у друга время, — равнодушнейшим тоном произнесла я. Последнее время я таким тоном объясняю Мандарину, что добавки к ужину ему не будет и вообще пора спать. Он обычно понимает, правда, с некоторым ворчанием. Крючков же оказался менее восприимчивым. Он улыбнулся и в ответ на мой выпад ответил:
— Вы абсолютно правы, Ольга Юрьевна, не будем воровать время.
С этими словами он развернул свой сверток и представил на обозрение великолепнейший букет темно-красных роз. У меня даже дух захватило от такой роскоши.
Однако буквально в считанные секунды я очнулась и состроила неподкупную физиономию.
— Можете считать, что я оценила ваш тонкий юмор, но коррупцией не грешу, увы. Выходу нас вон там, господин Крючков.
— А мне от вас ничего и не нужно, я сейчас к вам пришел с частным визитом, и, даже больше скажу, меня не интересует, что вы напишете завтра или послезавтра про салон «Материк», — продолжая улыбаться, ответил Крючков.
Он подошел к кофейному столику и небрежно вынул из стоящей на нем керамической вазы сухой веник какого-то ценного растения, засунутый туда Маринкой бог весть когда. Маринка утверждала, что этот веник классно помогает от нечистой силы. Как помогает, она не объяснила, а я слишком дорожу тишиной в своем кабинете, чтобы спорить с ней на такие опасные темы. В вазу Крючков поставил принесенные им розы.
После этого он подошел к урне и выбросил туда волшебный Маринкин букет.
Врать не буду, решительность действий этого мужчины мне понравилась. Но ему повезло, что Маринка не видела этой эскапады, а то бы на его лице прибавилось царапин.
После произведенных им подвигов Крючков просто взял вазу и водрузил ее на мой стол, а сам плотно уселся на стул напротив меня и застыл со своей замечательной улыбкой на губах.
— А можно без вступлений? — пожелала я.
— Конечно, — он поставил локти на стол, подбородком уткнулся в свои ладони. — Что вы делаете сегодня вечером? — на удивление серьезным голосом спросил Крючков.
— Вы хотите, чтобы я позвала охрану? — догадалась я. — Так это делается настолько быстро, что вы и не заметите, как приземлитесь как раз под моим окошком.
Крючков промолчал, продолжая улыбаться.
Я продолжила дальше:
— Скорее всего это ваши знаменитые учредители поставили вопрос ребром и приказали вам добиться любыми средствами расположения вздорной редакторши. Очень рекомендую вам вернуться к ним и сообщить, что вы испытали все доступные и даже недоступные средства, но у вас ничего не получилось. Поверьте, мы сэкономим массу моего времени и ваших нервов. Договорились? До свидания.
Крючков покачал головой и наконец-то соизволил ответить озадаченной им девушке:
— Ольга Юрьевна, я сегодня в первый раз действительно приходил по прямому приказу руководства, но сейчас пришел от себя. Я считаю, мне повезло: я познакомился с вами. И после того, как мы переговорили как деловые противники и не более того, мы же не расстались врагами, верно?
Мне пришлось кивнуть, чтобы подтвердить, что со слухом у меня пока все нормально, а он продолжил, совсем уж заманчиво:
— Все эти часы я только и мечтал о том, чтобы просто поговорить с вами, все равно о чем, лишь бы укрепить наше знакомство…
«Русская литература пришла в упадок, если такой стилист пошло торгует мебелью, а не пишет романы про красивую любовь», — скорбно подумала я. Затем окончательно смалодушничала и, сунув руку в ящик стола, отделила от пачки одну свою визитку и протянула ему.
— Я сегодня хотела отдохнуть, но у меня опять ничего не получится. Еще есть кое-какие дела, домой я вернусь поздно и сразу же лягу спать. Вот такая проза жизни… но если у вас вдруг опять возникнет желание поговорить как-нибудь на недельке, то можете позвонить, я не буду в большой претензии. А сейчас, к сожалению, — я вздохнула, досмотрела на часы и прошептала «ой, уже почти пять часов!», — я уже опоздала и, пока ситуацию еще можно поправить, поспешу. Прошу меня простить, но больше времени не могу вам уделить.
Для подкрепления своих слов я даже привстала. Крючков тоже вскочил на ноги, а я села обратно в кресло и улыбнулась.
— Так, значит, вы позвоните, — мило промурлыкала я, — договорились?
— Обязательно, — с нажимом ответил Крючков.
Я кивнула ему напоследок, и он ушел.
Почти сразу, как только за ним закрылась дверь, она отворилась снова, и вошла Маринка.
— Что там у него было в пакете, бомба? — спросила она громким шепотом и, увидев розы, добавила еще громче:
— Ух ты!
— Может, и бомба, — небрежно ответила я, — но он утверждает, что это его сердце.
С этими словами я опустила голову и сделала вид, будто что-то ищу в ящике стола. Я нарочно не поднимала глаз и незаметно усмехнулась, услышав за «ух ты!» возглас: «Ничего себе, а где камыш?!»
Но бушевала Маринка недолго.
— Рассказывай, — потребовала она, усаживаясь напротив и пронзая меня всепонимающим взглядом.
Я умышленно дала глубокую паузу и скромно ответила:
— Да что говорить-то… Он просто объявил, что жить без меня не может… Но как он жил до этого, объяснять не стал… Ты не думаешь, что это странновато?
— Боже мой! Боже мой! В кои-то веки тебе повезло, как не знаю кому, а ты еще и юморишь! Да ты только посмотри, какой мужчина! Высокий, приличный! В костюме! А должность-то какая!
Маринка, сдерживая дыхание, помолчала и вдруг выдала мне:
— Тебе уже давно пора замуж, подруга. Увидев мою адекватную реакцию на эту ахинею, Маринка взяла со стола пачку моих сигарет, выбила себе одну и значительно кивнула головой:
— Да, да, и не смотри на меня так. Я устрою твою непутевую личную жизнь.
Маринка долго еще рассусоливала на эту благодатную тему, но слушала я ее невнимательно.
Рабочий день закончился, и ко мне в кабинет вошла вся моя команда.
