Мягкий ковер из палой листвы и мха заглушал ее шаги. С каждой секундой лай собаки и голоса полицейских становились все глуше.
Глава 51
Сэм прошел по лаборатории, заглядывая во все двери, где горел свет. Он, по мере возможности, подготовил себя к тому, что ему предстоит увидеть. Сэм понимал, что входит в реку, где не отмечен фарватер, и постоянно напоминал себе, что он ученый и расставить вешки – его работа. Он должен это сделать любой ценой, и только так можно сохранить здравый смысл.
Пэгги оторвалась от компьютера, приветливо улыбнулась и снова уткнулась в экран. Сэм направился к двери, которая вела в подвал, к комнате Адама, и тронул ручку. Дверь была заперта, но в замке торчал ключ, и он легко повернулся. Сэм открыл дверь, щелкнул выключателем и спустился по лестнице.
Несмотря на то, что он почти ждал это увидеть, Сэм испытал потрясение. Подвал снова представлял собой свалку негодной мебели и устаревшего оборудования, как несколько месяцев назад, когда эксперимент с Адамом только еще обсуждался. Было такое впечатление, будто этот отрезок времени и все, связанное с ним, стерли ластиком.
И все же он, Сэм Таун, уцелел. И его воспоминания о том, что случилось, – тоже. Но как это может быть? Почему? Есть ли этому своя особая причина, есть ли в этом какая-то цель? Или он просто часть некоего процесса, который еще не завершен, но скоро закончится, оставив его... где?
На эти вопросы у него нет ответов, но это еще не повод их не задавать. В голове у него вертелась полузабытая фраза, неточная цитата, источник которой Сэм припомнить не мог, насчет того, что человек должен надеяться, что непостижимое в конечном счете постижимо, – или отказаться от всех попыток понять вселенную и свое место в ней. Гете, наверное. Впрочем, какая разница? Понятие – это просто истина, которой живет каждый ученый, и об этом жизнь со всей жестокостью напомнила ему в последние дни.
– Ты что-то ищешь?
Сэм вздрогнул, услышав за спиной голос Пэгги.
– Не то чтобы ищу, – сказал он, поворачиваясь к ней. – Скорее, размышляю. – Он помолчал, глядя на Пэгги, а потом спросил: – Это имя, женщина, которая звонила – Джоанна Кросс, – по-прежнему ничего тебе не говорит?
Пэгги задумалась на мгновение и покачала головой.
– Прости, не припоминаю. Это кто-нибудь из наших добровольных помощников или что-то еще?
Было глупо подозревать, что она шутит или играет в какую-то игру.
– Да... – неопределенно сказал Сэм. – Она принимала участие в одном из наших экспериментов. – Он подошел к началу лестницы. – Возвращайся наверх, Пэгги. Я хочу поговорить со всеми. Это займет всего пару минут.
Таня Филипс, Брэд Баклхерст и Джефф Доррел были в лаборатории. Брайан Мид, по словам Пэгги, пронюхал о каких-то новых приборах и поехал на них взглянуть. Все присутствующие собрались в приемной. Сэм уже мысленно отрепетировал этот разговор. По пути сюда он решил провести его сразу, после того как проверит комнату Адама, – как только что сделал.
– Я задам вам несколько вопросов, – начал он. – Я не собираюсь объяснять, почему я их задаю и что за ними стоит, – и не хочу, чтобы вы меня об этом спрашивали.
– Но потом-то ты нам объяснишь? – поинтересовался Брэд. Это был просто вежливый вопрос, без всякого намека на вызов.
– Возможно, – сказал Сэм. – Все зависит от того, как обернутся события. Итак, первое, что я хочу знать – кому-нибудь из вас говорит о чем-то имя Джоанны Кросс?
Он сделал знак Пэгги молчать и дать высказаться другим. Все начали качать головами, пожимать плечами, бормотать что-то. Нет, никому это имя не было знакомо.
– Ладно, – сказал Сэм. – И Пэгги, я знаю, известно лишь то, что эта женщина звонила сюда сегодня днем, – верно?
– Верно.
– Дальше – как насчет Уорда Райли? Это имя для вас что-нибудь значит?
Он смотрел, как они переглядываются и отрицательно качают головами. Только Пэгги сказала:
– Я помню Уорда Райли. Он перечислил несколько крупных сумм в наш фонд и завещал нам часть своих денег после смерти.
Сэм посмотрел на нее:
– Когда он умер?
Пэгги ответила таким же пристальным взглядом:
– Ты не хуже меня знаешь, когда он умер.
– Когда, Пэгги? – повторил Сэм.
– Весной, в начале апреля.
– Отчего он умер?
– Сэм, что это все значит?..
– Пожалуйста, Пэгги, отвечай на вопросы.
– Он выбросился из окна своей квартиры в Дакота-билдинг. Никто не знает почему. Ты был в шоке, ничего не мог понять. Мы с тобой много говорили об этом.
– Хорошо, – сказал Сэм спокойно. – Спасибо, Пэгги. Теперь следующее имя – Роджер Фуллертон. Кто-нибудь знает, кто такой Роджер Фуллертон?
На этот вопрос все ответили хором. Каждый знал, кто такой Роджер Фуллертон. Разве можно не знать человека с мировым именем? Им было известно и то, что Сэм учился у него в Принстоне.
– Он тоже умер в этом году, не так ли? – спросил Джефф Доррел.
– А ты не уверен? – поинтересовался Сэм, глядя на него в упор.
Джефф слегка пожал плечами.
– Да нет, уверен. Странно, что ты об этом спросил. На самом деле, я знаю, что он умер, – только не могу вспомнить, когда я об этом слышал.
Сэм не стал разрабатывать эту линию: он решил не отступать от списка, который мысленно приготовил.
– Хорошо – кто знает Дрю и Барри Херстон?
Эти имена тоже были знакомы всем. Дрю и Барри были добровольцами во множестве экспериментов, особенно связанных с ясновидением, которые проводили Таня и Брэд.
– Но они умерли, – проговорила Таня, глядя на Сэма уже с некоторой подозрительностью. – Они погибли в автомобильной катастрофе месяца три назад.
– Мэгги Мак-Брайд? – продолжал Сэм.
И это имя узнали все. Мэгги участвовала в экспериментах по ясновидению и психокинезу.
– Только я уже давно ее не видела, – сказала Таня.
– И боюсь, не увидишь, – добавила Пэгги. Она не сводила с Сэма пристального взгляда. – Я недавно получила телеграмму от ее дочери – Мэгги скончалась. Сердечный приступ, Я помню, что говорила тебе, Сэм.
Сэм на это ничего не сказал, и двинулся дальше:
– Пит Дэниельс?
Все дружно ахнули. Кого-кого, а Пита они не знать не могли.
– Что это значит, Сэм? – спросил Брэд Баклхерст. – Игра в некролог, или еще что? Почему ты спрашиваешь только о мертвецах?
Сэм поднял руку.
– Прошу вас... Я же предупредил, что не стану объяснять, почему я спрашиваю. Только скажи мне о
