предположения, там и Термидадор пожалует. Как видите, я был с вами очень откровенен.
— Грязный ублюдок! — крикнул Дукалнис.
— Мерзавец и трус! — крикнула Елена.
— Ты пожалеешь, — разбитыми губами прошептал Петр.
— Я вижу, вы со мной также откровенны. — Главарь секты усмехнулся. — Уведите их.
Сколько времени она уже находилась в этой комнате, Елена не могла сказать. Может быть, два часа, а может, и три. Ей не надели на запястья кандалы и не стали связывать, но от этого не было легче.
Кабинет смотрителя, очевидно, загодя подготовили для содержания пленницы. Окна не только закрыты решетками, но и ставнями, наглухо забитыми длинными гвоздями. В комнате стояли только тяжелая кровать и большой стол. Ни одного предмета, который мог бы послужить оружием, или с помощью которого можно было бы взломать ставни и разбить окно.
Девушка еле сдерживалась, чтобы не зарыдать от отчаяния. Она ничего не могла сделать! А ее друзьям еще хуже. Петр и Дукалнис заперты в подвале, их руки скованы кандалами, и сегодня ночью они должны умереть. Если бы Дукалнис мог выбраться из подвала… Но как?
Прежде всего надо избавиться от кандалов. Дукалнис рассказывал, что по роду службы ему приходилось иметь дело с разбойниками всех мастей, и он узнал много разных хитростей и кое-чему научился. Как, например, с помощью иголки открывать замки: дверные, на сундуках, кандалах… Стоп! Ему нужна какая-нибудь острая и тонкая железка. Но где она ее возьмет и как передаст узнику? Это невозможно!
Когда слезы уже готовы были покатиться из глаз обреченной девушки, дверь кабинета открылась и в сопровождении двух сектантов вошел Бомар Шевиньян.
— Что тебе надо, подлый убийца? — голос девушки дрожал от ярости и бессилия.
— Ты — неблагодарная девчонка, — издевательским тоном ответил ей похититель. — Тебе принесли ужин, а ты пытаешься меня оскорбить.
— Я не буду есть! — крикнула девушка в лицо смотрителю.
— Будешь, девочка, будешь. До прихода Термидадора ты нам нужна живой. Иначе мы станем кормить тебя насильно. А твоего дружка, этого мальчишку, подвергнем страшной пытке. Ты этого хочешь?
— Не смей его трогать! — Елена вновь готова была разрыдаться.
— Тогда не упрямься. Посмотри, какие вкусные блюда. И столовые приборы, как в ресторане: ложка, вилка. Вещи раритетные: из коллекции музея. Не этого, разумеется.
Шевиньян обернулся к сопровождающим, и те услужливо захихикали.
В самом деле, на подносе лежали ложка и вилка с четырьмя острыми зубчиками. Решение созрело мгновенно.
— Ну, если раритетные… Хорошо, — спокойным тоном сказала девушка. — Я буду есть.
— Хорошая девочка! — Смотритель был доволен.
— Но я требую, чтобы также накормили моих друзей! Пусть будет все, как у меня, — блюда, столовые приборы.
— Им это ни к чему. Пусть немного похудеют, моим людям легче их до реки тащить будет.
Стоящие рядом со своим главарем сектанты дико захохотали.
— Тогда я тоже есть не стану!
— Ну, опять все сначала!
— Пожалуйста, сэр! Что вам стоит? Если им суждено умереть сегодня ночью, то пусть хотя бы поужинают последний раз по-человечески. Прошу вас!
— А-а… Будь по-твоему! Сегодня я добрый, удачный был день. Отнесите заключенным ужин.
— И столовые приборы.
— Да, да. И столовые приборы. Приятно быть великодушным.
— Раритетные…
— Обойдутся и простыми!
— Перед смертью…
— Простые! Или ничего: ни обеда, ни приборов!
— Хорошо, но, сэр, простите, я хотела бы быть уверенной, что…
— Ладно, тебя отведут в подвал. Но не вздумай наделать глупостей, ты только навредишь себе и своим друзьям, они умрут не быстро, а долго и мучительно…
Дукалнис сидел на полу камеры и думал, как он будет драться в последний раз. Он сможет только бить ногами и кусаться. Вряд ли долго продержится, но подонкам придется повозиться! Больнее всего то, что он позволил обвести себя, опытного сыщика, вокруг пальца. Не смог защитить детей… Да, они совсем еще дети!
«Это я виноват, и эту ошибку даже ценой своей жизни невозможно исправить!» — мысленно казнил себя Дукалнис.
Щелкнул засов, дверь камеры открылась. Вошли трое сектантов, один из них держал в руках поднос.
— Праздничный ужин для смертников! — громко сказал тот, кто держал поднос.
Тюремщики рассмеялись.
Дукалнис хотел было ударом ноги выбить поднос из рук негодяя, но заметил Елену. Девушка кивнула Дукалнису и успела сказать:
— Пусть это поддержит вас. И поможет.
— Все, свидание окончено. Нам надо еще мальчишке занести еду.
Дверь закрылась. Дукалнис задержал взгляд на закрытой двери, будто запоминая хрупкий образ девочки. «Она даже в плену, в смертельной опасности думает о своих спутниках, а я…» Узник опустил голову, пытаясь справиться со слезами. Его взгляд переместился на поднос: он увидел столовые приборы и все понял. Она упросила тюремщиков принести пленникам хороший ужин, но не ради еды, а ради одного- единственного предмета — вилки!
То, о чем он совсем недавно мечтал — освободить руки — становилось реальностью. А там еще видно будет!
Не теряя ни секунды, пленник принялся ломать замок на кандалах. Для этого он отогнул один из зубчиков вилки и принялся орудовать вилкой, как отмычкой.
«Давно не тренировался, — с досадой подумал сыщик. — Откуда же было знать, что на сыщика внутренней стражи кто-то наденет кандалы».
Наконец, через несколько томительных минут замок поддался. Но Дукалнис не стал снимать кандалы, пока они висели на запястьях, создавая впечатление, что узник по-прежнему закован. Из ложки, отломив черенок, сыщик сделал, пусть и примитивное, но оружие. Всё не с пустыми руками.
Вскоре в камеру вошли тюремщики. Их было двое. Первый пришел с подносом, забрать пустую посуду, второй встал у порога камеры, держа руку на рукоятке меча. У первого тоже на поясе в ножнах висел меч. Это был меч Дукалниса.
Тюремщик перехватил взгляд пленника.
— Да, это твой меч. Я взял его поносить. Можно, да? Ха-ха! Что-то ты совсем не ел: нет аппетита?
И оба заржали, поражаясь своему остроумию.
— Ну, дело твое. — Тюремщик наклонился за посудой. — Эй, а зачем ты ложку сломал?
— Надо было, — спокойно ответил Дукалнис и всадил черенок в горло врагу. Тот упал на колени и, издав предсмертный хрип, свалился на бок. Дукалнис вскочил на ноги, но не стал сбрасывать кандалы и забирать свой меч. Так, безоружным, он стоял и с вызовом смотрел на второго тюремщика.
— Ну что, трус: слабо с безоружным справиться?
Сектант обнажил меч и рванул к пленнику. Этого Дукалнис и добивался, уловка удалась. Тюремщик был уверен, что пленник закован и беззащитен. Но сектанта ждал неприятный сюрприз — пленник
