— тем более, что силы наших флотов необходимо сохранить для решающего удара.
— Когда найдем уязвимое место, Майк. А пока… — человек на экране задумался, — пока мы выскажем сожаления и извинения. Никаких агрессивных демаршей в прессе, тон статей нейтральный или дружелюбный. Что же до наших предложений… Ну, конечно, гости могут приблизиться к Земле и совершить посадку в выбранном районе — Антарктида отлично подходит для этого. Конечно, мы выделим территории для центров по культурным связям, где-нибудь в Сибири или на Аляске. Мы предоставим рабочих, материалы, технику, все необходимые ресурсы, все, что им захочется. И мы, конечно, не против научных исследований по генетической совместимости людей и фаата. Это даже интересно… Ну, чего еще они желают?
Русский президент заглянул в лежавшие на столе бумаги.
— Свободу передвижения для их летательных машин.
— Ради бога! Наши орбитальные платформы и Лунная база смогут их отследить. Мои специалисты утверждают, что их боевые корабли, в отличие от звездолета, не снабжены силовой защитой — для нее, очевидно, необходим сверхмощный источник энергии. Тимохин уничтожил семь аппаратов… уверен, что Чавес справится не хуже.
— Надо сообщить им, что мы не гарантируем полной безопасности. Наше влияние не распространяется на Индию, Китай, Калимантан, ряд африканских и арабских государств и некоторые другие регионы. Мы должны их четко обозначить и проинформировать гостей, что эти зоны — вне нашей юрисдикции. Конечно, за исключением актов возмездия.
Они переглянулись.
— Наши драгоценные гости… — сказал американец.
— Их межзвездный двигатель…
— Защитные силовые поля…
— Управление гравитацией…
— Боевой аннигилятор…
— Волновая терапия…
— Средства продления жизни…
— Да-а… — с мечтательной улыбкой протянул российский президент. — Сказочные, волшебные перспективы!
— Если бы еще изъять волшебников… Как говорится у вас, у русских: каша отдельно, масло отдельно.
— Не согласен, Джордж — каша тоже может пригодиться. Пусть ваши аналитики как следует изучат протоколы, что были присланы Тимохиным. Есть в них одна тенденция… Похоже, у гостей проблема с рабочей силой — во всяком случае, они считают, что это самый ценный из ресурсов. С другой стороны, как будто нет проблем с пригодными для жизни территориями и производством пищи. Они колонизировали многие планеты и могут прокормить большое население… просто огромное… миллиарды, десятки миллиардов… Вы понимаете, о чем я, Джордж?
— О выгодном экспорте, — кивнул американец. — О людях в Азии и Африке, которые стали для нас обузой и угрозой. А также об этих проклятых нью-луддитах и антиглобалистах, Детях Аллаха, Алом Джихаде и Ассасинах, о террористах и мафии, сепаратистах и наркодельцах. О нашей головной боли, мистер президент, которая может сделаться товаром. Великолепная идея, Майк! Я вообще восхищаюсь вашим предвидением. Скажем, трюк с маневрами Третьего флота… Если бы не он, эти нелюди-бинюки свалились бы на нас как торнадо на поля Канзаса!
— Всего лишь счастливая случайность, — сказал российский президент. — Случайность, и только.
Они поговорили об осенних выборах в ЕАС и шансах того или иного претендента на второе место. Кто окажется первым, сомнений не было.
Анжелотти был доволен: последний номер «КосмоШпигеля» украшали сенсационные материалы Гюнтера Фосса «Они нас сделали» и «Разгром Третьего флота — начало конца». Большинство СМИ, включая Патрика Маккефри, обозревателя JBC, идеи Фосса не поддержали, склоняясь к официальной версии, гласившей, что сражение было ошибкой и что адмирал Тимохин превысил свои полномочия из-за врожденной ксенофобии или, быть может, потому, что сдали нервы. Случившееся называли в прессе то преступлением века, то самым трагическим событием после крестовых походов и двух мировых войн, а Тимохин временами фигурировал в списке самых известных маньяков, наряду со Сталиным, Гитлером и Пол Потом. Знавший правду Горчаков хотел застрелиться, но, после долгих колебаний, решил, что в судьбоносный исторический момент, когда страна и мир нуждаются в его услугах, это будет дезертирством. И, решив так, он с облегчением спрятал в сейф личное оружие, свой именной игломет. Адмиралам Хейли и Чавесу тоже было известно, что Тимохин лишь выполнял свой долг и следовал инструкциям Совбеза, копии которых хранились у них в штабных документах высшей секретности. Но ввиду надвигавшихся событий защиту Тимохина и чести мундира пришлось отложить. Адмиралы были заняты; Чавес поддерживал Первый флот в боеготовности, Хейли принял под команду подразделения Третьего флота и перебрасывал их вместе с эскадрами Второго ближе к Земле.
Крейсер «Тайга» снял геофизиков с Эроса и, согласно распоряжению адмирала Хейли, двинулся к Лунной базе, огибая Солнце по эллиптичекой траектории. Капитан Дегтярь объявил траур по погибшим, и в память их орудия «Тайги» салютовали двенадцатью залпами. «Сибирь», «Старфайр» и «Барракуда», не успевшие к месту сражения, также двигались к Земле и Луне, и на их палубах царила похоронная тишина. На других кораблях ОКС тоже было не до веселья. Каждый имел друзей-приятелей среди двух тысяч астронавтов и десантников, ушедших в Великую Тьму, и каждый мучился сомнениями по поводу пришельцев. Как бы ни изворачивалась пресса, мысль о худшем варианте зудела словно комар у виска: возможно, чужаки явились не за тем, чтоб одарить, а чтобы все отнять.
Трех обитателей Поста 13 на плато Тартар терзали те же подозрения, что выливалось в яростные споры. Демескис, убежденный пацифист, считал, что мир, хоть и худой, все-таки лучше войны, Свиридов жаждал мщения, а Поль Дюрант пытался примирить их, за что был назван мерзким конформистом. Вдобавок они получили радиограмму, что график поставок изменился, рейс челнока откладывается и cледует урезать рацион. Такое случалось в периоды бурь, но на Тартаре было тихо, и задержка говорила только о хаосе и беспорядке в снабженческой службе ОКС.
«Коперник» стартовал к Земле, покинув после дозаправки станцию «Маринер». Планетологи на его борту все еще вели дискуссии о Красном Пятне Юпитера. Диспетчер Калих и станционный персонал, которому ученые мужи изрядно надоели, вздохнули с облегчением: в кафе и баре остались лишь свои, и никто не зудел над ухом, не мешал выпить коктейль и плюхнуться голышом в бассейн. Правда, пили и купались на скорую руку, торопясь к приемникам ти-ви за новостями. Астрономического отдела на станции не было, но обсерватория на Фобосе, где имелся большой телескоп, следила за звездолетом пришельцев, давая сводки каждый час. Корабль, уничтожив крейсеры Тимохина, шел к Земле. Флот адмирала Хейли двигался следом, оставив Марс без защиты.
Сиднея Бирка и Хуана Арьего, горнорабочих, это тревожило гораздо меньше, чем цены на пиво и джин. Из-за эмбарго на межпланетные перелеты, объявленного Землей, продукция с прииска не вывозилась, а цены росли и обещали в скором будущем сожрать дневную плату. Такого нарушения стабильности шахтерская душа не принимала, и коллеги Арьего и Бирка уже готовились разнести кабак, блокировать дорогу для вывоза руды и стучать о рельсы касками. Кто бы ни вторгся на Землю, пауки о трех головах или разумные осьминоги, рабочий люд свое получит! Так считали профсоюзные лидеры и гангстерский синдикат, снабжавший прииск горячительным.
Лейтенант Стиг Ольсен добрался со своей командой до убежища Тигров Ислама, выбил их из пещер и обнаружил останки инструктора Серова и его курсанта. Похожий на изваяние в своем боевом скафандре, лейтенант стоял над изуродованными телами, стискивал зубы и размышлял, как переправить пленных террористов в мир иной. Бойцы, окружавшие командира, молчали, но Ольсен знал, что приговор уже вынесен и не подлежит кассации. Он мог, конечно, повторить сотворенное с жертвами, выколоть
