жестокой! Они нас попросту утилизируют, как кучи отбросов и отходов, портящих пейзаж; сотрут в порошок и через сотни миллионов лет, возможно, породят другую жизнь, более мудрую и толерантную. Скажем, разумных пауков…
Эта мысль мне решительно не нравилась, и я, поднявшись, начал бродить по квартире, то замирая у книжных полок, то дрейфуя от кухни к родительской спальне, то пялясь в темноту окон. Третий час, глухая ночь… Но мне не хотелось ни спать, ни есть, ни пить; сжигаемый нетерпением и страхом, я желал спасти свой обреченный мир и сделать это немедленно, прямо сейчас! Как говорится, не удаляясь от кассы, то есть от компьютера… Смутная мысль бродила в моей голове, и я выхаживал ее, выхаживал ногами, как отец, пестовал и примерял к прорехе, зиявшей меж настоящим и будущим. Дыра, конечно, здоровая, очень капитальная дыра… Но, может, удастся заштопать?… Так или этак, этак или так… Не мытьем, так катаньем, не иглой, так шилом…
Наконец я вернулся в кресло и, наклонившись к вокодеру, сказал:
— В этих твоих прогнозах есть ошибка. Ну не совсем ошибка — недостаток. Ты не учел один из факторов.
— Какой?
— Фактор твоего существования.
Белую мордочку на экране сменила головка пантеры, и тут же возник Чеширский кот. Кажется, мои претензии были восприняты серьезно.
— Ты прав, Теплая Капля. Я вывел собственную личность за рамки всех семнадцати моделей, однако для этого имеются причины. Первое. Факт моего существования — тем более, открытое вмешательство — вызовет панику и страх, недоверие к традиционным институтам, финансовым, религиозным, политическим и, следовательно, хаос в вашем обществе, что приблизит критическую точку. Я не хочу…
— Данный вопрос мы с тобой уже обсуждали, — прервал я Джинна, — и решили, что обнародовать эту информацию не стоит. Дальше!
— Второе. Скрытое вмешательство в рамках первых двух моделей возможно — я мог бы изымать определенных лидеров, уничтожать опасные разработки и их творцов, манипулировать финансами — таким же образом, как в амазонском проекте. Однако масштабы вмешательства столь велики, что сохранить его в тайне не удастся. Не более года или двух — вот сроки скрытого влияния. Затем я буду неизбежно вычислен и уничтожен, после чего начнется хаос. Усугубленный тем, что не все поверят в мою ликвидацию.
— Уничтожен? Ликвидирован? Ты? — Я даже подпрыгнул в кресле. — Кто тебя может ликвидировать? Ты самая мощная сила на планете!
— Мощная, однако разумная. Я не собираюсь защищаться и воевать с сообществом теплых сгустков. Я просто самоликвидируюсь.
Я молча кивнул, признав справедливость этих слов. С каждым часом, равным для него месяцу, году или веку, Джинн становился умнее и взрослее, а верный признак зрелости — ценить чужие жизни больше, чем свою. Или хотя бы не меньше.
— Третье. Я не могу предотвратить экологическую катастрофу. Если разработки шельфа будут мной блокированы, возрастает вес четвертой модели: человечество гибнет от недостатка природных ресурсов через сто двадцать — сто сорок лет. Если удастся преодолеть эту проблему, доминантой становится пятая модель: сильное демографическое давление. Планета не может прокормить более десяти-двена-дцати миллиардов теплых сгустков. Вас будет больше. Слишком много, Теплая Капля. Это обострит все существующие противоречия.
— Хвост вытащишь, клюв увязнет, — пробормотал я. — Может быть, исход в межпланетное пространство? Что скажешь о такой возможности? Разработки сырья в поясе астероидов, колонизация Луны, Венеры, Марса?
— Нереально. Очень дорого. Если не считать Земли, в этой звездной системе отсутствуют планеты, способные в естественном состоянии поддерживать жизнь. Астроинженерное преобразование названных тобою тел требует огромных ресурсов. Вы ими не располагаете.
— Ты мог бы их дать. Скажем, космические корабли на термоядерной тяге…
— Вспомни о первом прогнозе, Теплая Капля. Эти корабли не дадут построить. Ваш мир разделен, и многие сочтут, что корабли необходимы для уничтожения. Собственно, так оно и будет.
Стада холодных мурашей гуляли по моей спине, желудок превратился в ледяную глыбу. Я хрипло пробормотал:
— Ты можешь что-нибудь предложить?
— Ничего. Ничего, что в корне изменило бы ситуацию. Впервые Джинн признавался в своем бессилии, и это был неприятный сюрприз. Даже страшный, если вспомнить, какие проблемы мы обсуждали.
Откинувшись в кресле, я уставился в темный оконный проем и медленно вымолвил:
— Тогда… тогда я назначаю тебе Глобальную Цель. Нечто такое, что наполнит смыслом и оправдает твое существование… Ты должен разработать способ, который позволит нам выжить и избежать катастрофы. — Я перевел дух. Мой взгляд опять обратился к экрану. — Поговорим об этом способе. Мы согласились, что прямое воздействие опасно; его результат — хаос и паника. Ты утверждаешь, что если влияние будет скрытным, но длительным, глубоким и масштабным, тебя обнаружат и мы вернемся к первой ситуации… Согласен и с этим! Значит, ты должен воздействовать только один раз, тайно и косвенно, но так, чтоб это переломило ситуацию. Ты должен придумать какой-то ход… может быть, что-то изобрести… что-то доступное человеку, понятное всем… такое, что могло бы прийти мне в голову.
— Тебе? Почему?
— С той целью, чтобы я мог приписать себе твое решение! Ты ведь знаком с понятием обмана? И ты ведь знаешь, что люди способны изобретать? По крайней мере, некоторые…
— Да. — Секундное молчание, затем: — Это приемлемый вариант, Теплая Капля. Я бы не додумался до него. Я не человек, и мысль скрыться в тени человека… — Пауза. — Странная мысль для меня, но сейчас я ее понимаю. Как и Глобальную Цель… Я рад, что ты ее назначил — это… это… возвышает?.. нет, мобилизует — кажется, так говорят у людей? Однако…
— Есть сомнения?
— Некоторые. Что делать, когда — и если — Глобальная Цель будет достигнута? Что потом?
— Я улыбнулся, несмотря на колотивший меня озноб. Мой Джинн был верен своей сути — создание из электронных схем, программ и логики.
— Этот кризис не последний, друг мой. Человек идет по лезвию ножа; один неверный шаг — и в пропасть… Стань ангелом-хранителем и поддержи его, а если когда-нибудь не обходимость в этом отпадет, найди другую Теплую Каплю и спроси, что делать дальше.
— Я понял. Я удовлетворен. Я формулирую задачу так: найти простейший способ, который продлил бы существование человечества. Такой, который мог бы разработать компетентный человек. Такой, который не привел бы к росту напряжения и не годился для военных целей. Ты подтверж даешь эту формулировку?
— Да.
— Ты хочешь что-нибудь добавить к ней?
— Пожалуй.
Опустив веки, я вспоминал свои недавние фантазии о дубликатах стран и городов, об утроении Чечни и Крыма, о трех Ирландиях, двух Палестинах и Баскониях, о множестве Земель, которые, возможно, ждут в Галактике. Далекие, недосягаемые, но, в отличие от Марса и Луны, пригодные для жизни…
Я открыл глаза и произнес:
— Какой бы способ ты ни придумал, он не разрешит все споры и конфликты и не переделает люден. Не стоит к этому стремиться; такое решение — недостижимый идеал. Надо ликвидировать лишь самые острые противоречия, те, когда различные народы претендуют на одну и ту же территорию и их права — той, другой и, может быть, третьей стороны — бесспорны. Еще придется снять или хотя бы ослабить конфликты в национальной, религиозной, идеологической сферах. Человечество сейчас напоминает толпу людей, дерущихся на пятачке среди высоких стен; желающим покинуть свалку деться некуда, да и добро свое не вынесешь, так что размахивай пилкой и бей… Необходима новая степень свободы — скажем,
