складом, своими представлениями о Вселенной и месте человека в ней, о том, что есть добро и зло, жизнь и смерть, мирское и божественное. Кроме этих отличий, связанных с философией и семантикой, существовал и чисто биологический аспект: устройство гортани, не позволявшее произносить некоторые звуки, выдерживать тональность чужой речи и говорить с должной скоростью. Эти последние трудности разрешались техническим путем или упорной тренировкой, что лишь подчеркивало разницу; войти же в круг понятий чужого я языка можно было только в ментальном трансе. Но земные лингвисты давно отметили, что в сфере научных терминов, в том, что касалось физики, химии, математики и даже отчасти биологических наук, языки галактических рас смыкаются более тесно, чем в таких областях, как быт, культура, история, религия, социология. Вполне объяснимый феномен: науки о живой и неживой природе отражали объективную реальность, тот факт, что Галактика одна для всех, как и законы этой части Мироздания. Поэтому вариант альфа, он же технический жаргон землян и кни'лина, фаата, хапторов, дроми и всех остальных был понятнее, чем собственно язык; у любого народа он являлся обезличенным, привязанным не к исторической ретроспективе, не к повседневному бытию, а к категориям более вечным и неизменным. Проще говоря, дважды два повсюду равнялось четырем.
Глядя на двух роботов, пересылавшего и разъяснявшего информацию и старавшегося ее принять и понять, Тревельян размышлял над тем, почему он выбрал язык хапторов. Их технический жаргон ничем особенным не отличался от вариантов альфа прочих рас и все же был им назван — с почти бессознательным желанием, чтобы его считали хаптором. Хапторов в Галактике не любили за их высокомерие, воинственность и презрение к другим разумным существам, а земляне, кни'лина и терукси не жаловали их вдвойне: хоть хапторы считались гуманоидами, облик у них был жутковатый. С Земной Федерацией они воевали в двадцать шестом столетии, и война была недолгой, но кровопролитной: после атаки на земные колонии Звездный Флот уничтожил сотни кораблей и сжег десятки баз на границе сектора хапторов.
Ненависть тех времен не угасла, подумал Ивар. Контакт с местным владыкой может сложиться неудачно, и если в грядущем проистекут от этого неприятности, пусть они будут не у землян, а у хапторов. Тем более, что скоб очень похож на их боевое облачение.
Он отцепил с пояса флягу, сделал несколько глотков воды и взглянул на таймер — его золотистая полоски светилась на запястье. Мозг закачивал данные в чужого робота уже двенадцать минут — видимо, какие-то понятия нуждались в толкованиях и объяснениях. Но потеря времени не тревожила Ивара; главное, что некое могущественное существо выслало к нему парламентера и, вероятно, питает мирные намерения. Владыка дарит почет, пищу и воду… владыка шлет благословения… Хрр! Кто же тогда обстрелял квадроплан над западным континентом? И кто пытался сжечь сильмарри?.. Похоже, владыка тут не один…
«Верная мысль, — влез в его думы Советник. — Один стреляет, другой благословляет… Междоусобица! И затеяна не роботами, а силами иной природы — теми, кто способен убивать. Ты для них или враг, или союзник».
«Хочешь сказать, что я должен вмешаться в местные свары? » — мысленно спросил Тревельян.
«Нет, не хочу. Твое задание — на Пекле, вот и постарайся туда добраться. Ты нуждаешься в помощи, чтобы покинуть эту дыру, и я считаю, что даром тебе не помогут. Узнай, что им нужно, пообещай, обмани и делай ноги».
«Обман — недостойное дело», — возразил Ивар.
«Обман — военный тактический прием».
«Мы, дед, не на войне».
«Ты в этом уверен, малыш? Вернись и взгляни на свою посудину. Кажется, сейчас она похожа на заштопанный дуршлаг? Или я ошибаюсь?»
Возразить было нечего, и Тревельян решил не ввязываться в споры. Тем более, если смотреть на вещи реально, старик прав: все здесь выглядит подозрительным. Солнце с единственной планетой, заброшенные в тьму Провала… Отсутствие белковой жизни… Подземелья с массой искусственных тварей, произведенных неведомо кем… Чья-то враждебность, столь же непонятная, как миролюбие… Гнетущая пустота, пустые горы и равнины — при том, что технология тут на высоте…
Он посмотрел на чужого робота и увидел, как Мозг отдергивает щупальце. Затем послышался голос трафора — на этот раз нежное контральто:
— Работа завершена, эмиссар. Можете с ним разговаривать.
Заметив, что все еще держит в руках излучатель, Ивар сунул его в зажим у бедра и сказал на альфа-хапторе:
— Уточни твой статус.
— Контактер. Искусственный отпрыск владыки Фарданта Седьмого.
Голос был шелестящим, выговор — ясным, отчетливым, без рева, лязга и хрипенья, и слов, кажется, хватало — все же хапторы являлись цивилизованной расой.
— Кто я для тебя и твоего хозяина? — спросил Тревельян.
— Существо из Внешнего Мира. Пришедший из Великой Пустоты.
Этим термином почти все расы в Галактике обозначали космос, и робот-посланец взял его из альфа-хаптора. Синонимы — межзвездное пространство, космический вакуум — употреблялись реже и несли меньшую смысловую нагрузку. То, что разделяло звезды, было не просто вакуумом или пространством, но Пустотой, Великой Пустотой.
Ивар присел на край платформы и оперся на тюк с палаткой. Стоявший напротив Контактер ритмично покачивался между длинных ног, будто плоская гирька часового маятника. Приемный порт был снова спрятан под щитком, и на корпусе робота горели шесть световых пятен — видимо, датчики, воспринимавшие изображения и звуки.
— Твой владыка понял верно: я — Пришелец из Великой Пустоты, — сказал Тревельян. — А кто твои господин? Искусственное создание, подобное тебе?
— Ответ отрицательный. Он потомок обитателей этой планеты.
— Где же они, эти обитатели?
Ритм покачиваний сделался чаще. Был ли это способ подчеркнуть эмоции?.. Но голос робота звучал по-прежнему сухо и ясно.
— Население этого мира погибло.
— Причины?
— Недостаток ресурсов, взаимное истребление и вырождение. Владыка даст более подробную информацию.
— Владыка — биологический объект?
В техническом жаргоне хапторов понятие «биологический» означало «белковая структура». Если вспомнить про шестиногих тварей, данный вопрос нуждался в уточнении — возможно, кремнийорганика была основой местной жизни.
— Отчасти биологический, — сообщил Контактер. — Ядро владыки — мозговые ткани нескольких его предков. Но в результате шести обновлений его протяженность и мощь возросли. К основному ядру добавилось много модулей и отпрысков.
«Киборг, — проворчал Советник, — проклятый киборг! Никогда не доверял киборгам!»
«У нас их просто нет», — напомнил Тревельян. На Земле не сращивали человеческий мозг с механизмами; правда, этот запрет не являлся законом, а носил этический характер.
Окинув взглядом темное небо, он подумал, что эта ночь будет длиться еще часов десять, если не больше. Но мрак его не угнетал; ему доводилось бывать на планетах, которые при свете дня выглядели много страшнее безлюдной пустыни Хтона. Взять хотя бы Пекло или Селлу, где чудовищные растения высасывали кровь… Там, на Селле, ночь была самым спокойным временем — во тьме жизнедеятельность хищных джунглей замирала.
— Значит, владыка Фардант, твой повелитель, добавил к биологическому ядру много модулей и отпрысков, — произнес Ивар. — В том числе, тебя? Как он тобой управляет? Ментально?
— Ответ отрицательный. Ментальная связь с отпрысками невозможна. — Внезапно присев и чиркнув нижним краем корпуса по песку, робот сообщил: — Это полуавтономный агрегат. Создан для
