— Да. — Только одно слово, без ментальных образов. Видимо, способность к мыслеречи была парализована гипноглифом.
— Скажи, чего вы хотите? В чем ваша цель? Почему послали к нам корабль? Что вам нужно на Земле?
Губы Дайта шевельнулись. Речь его была отрывистой, но внятной; резкий щелкающий язык фаата звучал как удары хлыста.
— Корабли должны летать... летать все дальше и дальше... от звезды к звезде... летать, расширяя границы... новые миры... много новых миров... заселить их, вырастить поколение тхо и квазиразумных, построить Корабль... его возьмет один из Стоящих У Сферы... самый сильный, самый мудрый, самый старший... тот, кто будет Столпом Порядка... тот, кто полетит на поиски собственного мира... все дальше и дальше... чтобы никогда не случилось Затмение...
Фаата смолк.
— Все дальше и дальше, — задумчиво повторил Зибель. — Знаешь, Пол, в сущности, они хотят того же, что и вы. Мне кажется, стремление к экспансии заложено в самой природе гуманоидов. Взять хотя бы тех же кни'лина...
О кни'лина Коркоран ничего не знал, ибо с этой расой земляне еще не встречались, но с Зибелем был готов согласиться. История любого народа Земли — древнего, вроде египтян, эллинов, римлян, или современного, англичан и русских, испанцев, скандинавов и других, — сводилась, по сути дела, к расширению подвластной территории, порабощению слабейших, захвату их богатств, аннексии земель, а если побежденные сопротивлялись — к массовому геноциду. Стремление к экспансии было присуще как странам Запада, так и державам Востока, без различий в культуре, образе жизни и верованиях; Александр Македонский стремился в Индию, римляне — в Парфию, крестоносцы покоряли Палестину, русские — Сибирь, а из азиатских гор и степей катились в Европу полчища персов, гуннов, арабов и монголов. Экспансия стала инстинктом расы, и более цивилизованные времена ничего не изменили: Земля была поделена, теперь предстоял дележ Галактики.
Корабли должны летать все дальше и дальше, подумал Коркоран. Должны летать, и Звездная Империя человечества должна расширяться... Это неизбежно, иначе стагнация и конец. Население двенадцать миллиардов, и всем необходимы воздух, пища и вода, пространство для жизни, сырье для фабрик и прочие условия для размножения... Так что Третьей Фазе придется потесниться. Месть за погибших только повод, а истинная причина в том, что Т'хар, Роон и Эзат подходят для землян не меньше, чем для фаата.
— Назови ваших правителей, — приказал Коркоран. — Тех, что властвуют здесь, на Рооне. Сколько их?
— Три Столпа Порядка, — раздалось в ответ. — Уайра па этом материке... Йасс за южным морем М'ар'нехади... и еще Фойн.
Держатель смолк.
— Дальше!
— В этом состоянии он может отвечать лишь па конкретные вопросы, — пояснил Зибель. — Сформулируй их более четко.
— Да, — кивнул Коркоран. — разумеется. Послушай меня, Держатель... Ты уже знаешь о боевых кораблях на границе вашей системы. Если их недостаточно, придут другие, такие же мощные и в большем количестве. Но мы не желаем вас убивать, хотя тот Столп Порядка, что прилетел на Землю, с нами не церемонился. Мы только хотим, чтобы вы ушли отсюда. Убирайтесь в свои миры, б вашу галактическую ветвь! Уходите за Провал! — Сделав паузу, чтобы мысль дошла до сознания Дайта, он спросил: — Это возможно технически?
— Возможно, — подтвердил Дайт, уставившись взглядом в темную нишу.
— Вы готовы подчиниться?
— Нет. Никогда!
— Что вы намерены предпринять в случае атаки?
— Мы вас уничтожим.
Зибель, по-прежнему сидевший на полу, глубоко вздохнул.
— Он убежден, что это удастся. Очень, очень агрессивная раса... и такая самоуверенная...
— Мы готовы договориться не со всеми Столпами Порядка, а только с одним из них, — произнес Коркоран. — Кто самый осторожный и разумный? Может быть, Уайра? Или Йасс? Или Фойы?
Хриплый клекот вырвался из горла пленника. Как расценить эти звуки, Коркоран не знал; похоже на смех, но фаата не умели ни смеяться, ни улыбаться.
— Столпы Порядка не будут говорить с бино тегари! Ни один из них! Только уничтожать!
— Боюсь, что это у них инстинктивная реакция, — прокомментировал Зибель.
— Но Йата и Айве вели переговоры с Тимохиным. Помнится, запись протокола — больше тридцати часов. Они пытались согласовать условия...
— Я не забыл, Пол. Ты, однако, не обольщайся. Что за переговоры? Обман, и больше ничего! А Держатель нас обмануть не пытается. Мы не в Солнечной системе, мы в Новых Мирах, и это совсем другая ситуация.
— Ладно, — сказал Коркоран, помрачнев. — Тогда побеседуем на иные темы. Самое уязвимое место вашей оборонительной сети... Слышишь меня, Держатель? Отвечай!
Снова долгий хриплый клекот... Потом, на выдохе, словно превозмогая самого себя:
— Корабли... недостроенные корабли...
— Еще! Здесь, на планете!
— Связка Уайры... центр... там, где Сфера... и другие центры... Фойна и Йасса...
— Где они? Дай точные ориентиры!
— Связка Уайры... у моря М'ар'нсхади... за падающей с гор водой... Связка Йасса... на южном морском берегу... в ущелье под силовыми куполами... Связка Фойна... другой материк... за океаном... на плоскогорье, где растут деревья хтаа...
Он словно выдавливал слова, перемежая их клокочущими хрипами; казалось, чьи-то невидимые руки стискивают шею Держателя, давят на горло, не дают вздохнуть. Зибель беспокойно шевельнулся и стал приподниматься, бормоча:
— Что за дьявольщина... Что с ним происходит?.. Ты, Пол, полегче... не дави... он, кажется, сопротивляется... В самом деле крепкий орешек...
Что бы ни происходило, надо торопиться, решил Коркоран. Эта мысль прочно внедрилась в его сознание, хотя ее источник был неясен; возможно, тонкая струйка ментальных флюидов текла к нему от Держателя, вызывая беспокойство. Всматриваясь в лицо пленника, отливавшее мертвенной синью, он сказал:
— Где квазиразумиые, которых ты программируешь? Та пара, что предназначена для кораблей? Где они?
Клекот и хрип были ему ответом. Дайт покачнулся, вскинул руки к горлу, будто пытаясь порвать душившую его веревку, и рухнул на пол. Его тело выгнулось в конвульсии, ноги задергались, из раскрытого рта вывалился язык; чудилось, что он старается вздохнуть, но что-то ему мешало, не пропуская ни глотка воздуха. Коркоран и Зибель склонились над ним; на лице Клауса, обычно сосредоточенном и спокойном, была растерянность.
— Черт! Он все же дотянулся до дыхательного центра... Невероятно! Полная блокировка, и тут ничем не поможешь!
— Не надо помогать, — промолвил Коркоран. — Для него это лучший выход. Я бы его живым не отпустил.
Брови Зибеля взлетели вверх.
— Из-за матери? Из-за насилия, что учинили над ней?
— Не только. По многим причинам.
Дайт дернулся в последний раз и затих. Синева сползла с его щек, и теперь лицо Держателя казалось вырубленным из белоснежной мраморной глыбы, на которую бросили багровую тряпку языка. «Плохой конец, — подумал Коркоран, — но ты его сам выбрал. Меня бы ты не пощадил. Ни меня, ни
