его светлости…
Косира стояла на коленях и пыталась встать, но острие меча было всего в нескольких дюймах от ее груди.
Гарет, не задумываясь, схватил с мостовой булыжник и бросил изо всех сил. Камень попал мужчине в голову, и внутри Гарета все перевернулось, когда он услышал хруст костей. Мужчина выронил меч, упал на живот, два раза дернулся и застыл.
Гарет помог Косире подняться на ноги и услышал крики со стороны здания гильдии.
Зазвенели подковы лошадей по булыжникам, и он увидел, как к ним направляются несколько всадников.
Фокс остановился и осел у стены дома. Лабала бежал к ним.
— Нет! — закричал Гарет. — Бегите! Пусть схватят только одного из нас.
— Но…— начала было Косира.
— Беги! Или все попадемся!
Косира хотела что-то сказать, потом передумала и побежала, схватив Лабалу за рукав.
Раздался выстрел из пистолета, и пуля попала в стену совсем рядом с ними. Потом тройка друзей исчезла.
Гарета окружили четыре всадника — трое с обнаженными мечами, четвертый, с заряженным пистолетом, спешился и подошел к телу. Он встал на колени и перевернул его, не спуская глаз и не отводя ствол пистолета от груди Гарета.
На мгновение он опустил взгляд.
— Это — сэр Виет, и он мертв.
Он посмотрел на Гарета тяжелым взглядом.
— Теперь тебе конец, парень.
Надзиратели сырого, холодного Великого Подземелья, расположенного ниже по склону в восточной части королевского дворца, встретили его не более приветливо.
— Убил человека, к тому же знатного, — сказал один из них с приятной улыбкой. — А сам из какого класса?
Гарет покачал головой, потому что не знал.
— От этого зависит твоя судьба, — сказал надзиратель. — Простолюдину, а ты, судя по одежде, как я подозреваю, принадлежишь к ним, за убийство знатного человека выпускают кишки, а потом его ждет петля. Купцу грозит медленное повешение или, возможно, колесование. А будь ты знатным, как сэр Виет, тебя ждал бы просто топор.
— Но тебе не дадут умереть так легко, — радостно добавил надзиратель. — Лучше найди немного серебра перед днем казни и дай палачу, чтобы он проткнул тебе сердце после первого надреза на животе.
Сначала его бросили в камеру, где парочка громил в драке выясняла, кто из них первым переспит с юношей. Шум привлек внимание коридорного, который перевел Гарета в одиночную камеру. Как он объяснил, ему совершенно наплевать, изнасилуют Гарета или нет, просто оба громилы сидели за убийство его товарища, и он собирался сделать все, чтобы их пребывание здесь до дня казни было лишено малейших удовольствий.
Гарет просидел в этой камере достаточно долго, чтобы осмыслить предсказание по поводу своей участи, и вынужден был попросить у надзирателя перо и бумагу и пообещать ему деньги, если тот согласится доставить письмо дяде.
Возвратился надзиратель совсем в другом настроении.
— Ну вот, парень, — сказал он. — Твой дядя попросил позаботиться о тебе.
Он провел Гарета по коридорам, вверх по лестнице, в совершенно другую камеру. Здесь были стол, стул и даже кровать. Белье, хотя и потертое, оказалось чистым, и в камере не так сильно воняло дерьмом.
— Если захочешь поесть, — сказал надзиратель, — позови меня. Меня зовут Ахара. Что-нибудь нужно сейчас?
Гарет покачал головой, потом спросил, не может ли он помыться.
Ему принесли кувшин с чистой водой, мыло и ведро. Гарет вымылся, постоянно думая о том, что говорил первый надзиратель о его участи.
Он подошел к окну. Серый день, серые каменные стены, стражники, совершавшие обход по парапету. Он находился достаточно высоко, чтобы видеть поверх стен дома на улицах и даже Нальту, серой змеей струившуюся к океану, по которому ему не суждено плавать.
Через некоторое время Ахара принес суп в супнице, хлеб и сыр. Гарет заставил себя поесть. Суп был достаточно вкусным. Гарет гнал прочь мрачные мысли. Быть может, ему удастся сбежать перед казнью. Он полагал, что должен предстать перед судьей или еще кем-то. Может быть, еще есть надежда.
“Конечно! — посмеялся он над собой. — С таким же успехом можно надеяться на то, что у меня вырастут крылья и я улечу отсюда”.
Вернулся Ахара с маленькой коробочкой.
— Какая-то девушка принесла, — пояснил он. — Дала целый золотой, чтобы я передал тебе.
Гарет взял коробочку, развязал веревку и открыл. Внутри он увидел знакомый кулон в виде морского орла и записку:
“Этот кулон был заколдован. Если ты окажешься на свободе, подумай обо мне, возьми орла в руку, и он приведет тебя ко мне.
К”.
— Погоди, — сказал он, увидев, что Ахара собирается уходить. — Что это была за девушка? Как одета?
Ахара пожал плечами:
— Была в плаще, так что я ничего не могу сказать. Похожа на служанку. Стройная. Короткие волосы. Ты знаешь столько девушек, что не можешь сообразить, которая из них прислала подарок?
Гарет не ответил. Он сел на стул и сжал орла в ладони. Потом надел на шею цепочку и спрятал кулон под рубашку.
Странно, но он почувствовал себя спокойнее, словно маленький талисман мог спасти его. Скоро он лег на кровать и заснул.
Через два дня его навестил дядя.
Гарет думал, что тот и вспоминать о нем не будет, считая полным идиотом, а если и навестит в тюрьме, то только для того, чтобы выругать за тупость.
Раднор так не поступил.
Он тяжело опустился на стул в камере Гарета.
— Эти проклятые ступени могут довести человека до могилы, — сказал он.
Гарет промолчал.
— Я часто говорил, как ты помнишь, что считаю себя удачливым. Сынок, по сравнению с тобой меня можно считать проклятым, с постоянными тучами над головой.
Гарет удивленно посмотрел на него.
— Во-первых, тебе повезло в том, что сэр Виет — человек, которого ты… ты убил… был…имел в городе репутацию мошенника, человека без чести. Уж не знаю, что он такого совершил, чтобы заслужить подобную репутацию. В качестве отступления замечу, что полагаю, ты убил его в честной схватке, хотя совершенно не могу понять, что ты там делал в это время. Я не верю в то, что Раднор, особенно сын моего брата, способен на хладнокровное убийство. И мне не нужны никакие объяснения. Как я уже говорил, личность убитого тобой человека можно считать первой удачей. Мне кажется, ни у кого нет ни малейшего желания отплатить за его смерть. Во-вторых, тебе повезло еще больше. Король услышал о произошедшем.
Гарет почувствовал, как кровь отхлынула от лица, и приготовился к худшему. Что могло быть хорошего в том, что о нем узнал сам король?
— Лорд Квиндольфин давно потерял расположение короля. Я… и я хочу, чтобы ты никогда не
