встреченных знаменитостей. Хотя никто из них его не знал, он обменялся со всеми кивками или даже приветствиями. Наконец-то, какая-то дама за пятьдесят остановила его:
– Вы кто?
Он не разрабатывал детали своего «альтер эго», как у нацистов или у пророка, поэтому просто сказал:
– Свифт. Джонатан.
Она кивнула, как будто ей это что-то говорило.
– А я Эвелин Куэйл. Можете звать меня Эв. Меня так зовут.
– Хорошо, Эв.
– А вас как люди зовут?
– Свифт.
– Прекрасно. Слушайте, может, вы поймаете этого типа и возьмете мне еще бокал шампанского? Они так носятся.
Этот бокал оказался не последним. С каждым очередным, сопровождаемым комплиментами Грилло, она сообщала все новые подробности о собравшихся. Да и о себе. Грилло дал ей лет пятьдесят пять, но на самом деле ей было за семьдесят.
– Никогда бы не подумал! – воскликнул он.
– Контроль, мой милый. Ничего лишнего. Не хотите принести мне еще стаканчик?
Она оказалась истинной сплетницей, восхитительной в своей стервозности. В комнате не нашлось, пожалуй, никого оставленного ею без внимания. Бледная, как смерть, дама в багровом оказалась кузиной Энни Кристол, звезды гейм-шоу – отсутствие аппетита грозило свести ее в могилу в ближайшие три месяца. Зато Мерв Тэрнер, один из боссов «Юниверсал», так растолстел, что жена отказалась иметь с ним дело в постели. А Лайза Андреатта, бедное дитя! Родила второго ребенка и болеет – врач заявил, что мать должна есть плаценту. Она съела собственную и чуть не осиротила дочку прежде, чем та увидела лицо матери.
– Вот бред, – сказал он, широко улыбаясь. – Неужели это правда?
– Ручаюсь. Я прокрутилась в этом всю жизнь и сама чуть не свихнулась. Что-то здесь жарко; может, выйдем проветримся?
– Конечно.
Она подала Грилло руку.
– Вы хороший слушатель, В таких компаниях это редкость.
– Разве?
– Вот оно что: вы, наверное, писатель?
– Да, – сказал он с облегчением, что не надо ей лгать. Она ему уже начинала нравиться. – Только мне нечем похвастаться.
– А кому здесь есть чем хвастаться? Будем честными. Все здесь только ждут, мой дорогой. Проматывают жизнь, пока есть время.
Она подвела Грилло к стоявшему в саду локомотиву.
– Видели? Не правда ли, гадость?
– Не знаю. Что-то в этом есть.
– Мой первый муж коллекционировал американских экспрессионистов. Поллок, Роско и прочая чушь. Я с ним развелась.
– Вы не любите искусство?
– Я не люблю коллекционирование без конца. Это тоже бред, Свифт. Под конец я сказала ему: 'Этен, я не хочу быть еще одним экспонатом в твоей коллекции. Или они, или я. Он выбрал то, что молчит. Такой был человек – культурный, но тупой.
Грилло улыбнулся.
– Вы надо мной смеетесь!
– Да нет. Напротив, я очарован.
– Вы ведь никого здесь не знаете? – спросила она неожиданно.
Он не знал, что сказать.
– Я наблюдала, как вы вошли и первым делом посмотрели на хозяйку – не выставит ли она вас. Я нашла, наконец, того, кто никого не знает, но хочет знать. Я уж знаю всех, но знать не хочу. Идеальная пара! Как ваша настоящее имя?
– Я говорил...
– Ну, не обижайте меня!
– Грилло.
– Грилло.
– Натан Грилло. Но пожалуйста... просто Грилло. Я журналист.
– Ах, как банально. Я думала – вы ангел, сошедший судить нас. Как Содом и Гоморру. Видит Бог, мы это заслужили.
– Вы не очень-то любите эту публику.
– Единственное, что здесь хорошего – это погода. Тес! Не оборачивайтесь. У нас гости.
К ним проследовал лысый, невысокого роста мужчина.
– Кто это? – шепотом спросил Грилло.
– Пол Ламар. Он был партнером Бадди.
– Комик?
– Так утверждал его агент. Вы видели его фильмы?
– Нет.
– В «Майн Кампф» и то больше смешного.
Грилло еще боролся со смехом, когда Ламар обратился к Эв.
– Прекрасно выгладишь, как всегда, – он повернулся к Грилло. – Это твой друг?
Эв заговорщически улыбнулась.
– Моя тайна.
– Простите, я не расслышал вашего имени.
– Тайны не имеют имен, – сказала Эв. – В этом все их очарование.
– Простите за назойливость. Позвольте искупить вину и показать вам дом.
– Чего ради я буду карабкаться по ступенькам? – осведомилась Эв.
– Но это дом Бадди. Он им очень гордился.
– Недостаточно, чтобы пригласить в него меня.
– Это было его убежище. Поэтому он уделял ему так много внимания. Можете сами посмотреть.
– Почему бы и нет? – заметил Грилло.
Эвелин вздохнула.
– Что за любознательность! Ладно, пошли.
Ламар провел их через гостиную, где слонялись кучки гостей. Буфет и напитки сильно расслабили их, и теперь они вяло обсуждали последние моды или сплетничали. Кое-кто танцевал.
Грилло счел это зрелище не заслуживающим интереса, как и Эвелин, и они решительно направились по ступенькам наверх вслед за Ламаром. Входная дверь была закрыта, и ее подпирали два привратника. Праздничной атмосферы не чувствовалось. Несмотря на нежную музыку, это был тот самый бред, о котором говорила Эв.
Ламар одолел уже дюжину ступенек.
– Давай, Эвелин! Это же не Гималаи!
– В моем возрасте...
– Ты совсем не выглядишь...
– Не заговаривай зубы. Я иду, как могу.
Поддерживаемая Грилло, она пошла наверх, впервые выказав свой возраст. Наверху уже стояло несколько гостей с опустошенными стаканами в руках. Никто из них не говорил, даже шепотом. Впервые у Грилло возникли подозрения, что тут что-то неладно; они укрепились, когда он взглянул вниз. Рошель
