мероприятиях, прорекламированных как опера и рок-концерт, хотя любой может купить билет и туда, и туда.
Через нашу политику и информационную открытость — нашу «рекламу» — мы пытаемся привлечь инвесторов, которые поймут наши действия, позицию и ожидания. (И что не менее важно, мы пытаемся отговорить тех, кто не сможет этого сделать.) Мы предпочитаем тех, кто думает о себе как о владельце компании и инвестирует в компанию с «намерением остаться на длительный период времени. Мы хотим сотрудничать с теми, для кого более приоритетны результаты деятельности, а её рыночная цена.
Инвесторов, обладающих этими качествами, очень мало, но в нашей компании таких большинство. Я думаю, более 90%, возможно, даже более 95% наших акций в руках тех, кто является держателем акций Berkshire или «голубых фишек» уже более пяти лет. И я полагаю, что более 95% наших акций держат инвесторы, для которых этот вклад, по крайней мере, в несколько раз превосходит следующий по величине. Среди компаний, число акционеров которых минимум несколько тысяч и рыночная стоимость которых более 1 млрд. долл., мы едва ли не лидеры в том отношении, что наши акционеры думают и поступают как собственники. Увеличение доли акционеров, которые обладают такими характеристиками, непростое дело.
Если бы мы дробили акции или предпринимали другие действия, фокусируя внимание на цене акций, а не на стоимости бизнеса, мы привлекли бы худших покупателей, чем выходящие из компании продавцы. При цене 1300 долл. многие могут позволить себе купить акции Berkshire. Будет ли потенциальный покупатель одной акции богаче, если мы раздробим 1 акцию на 100, чтобы он смог купить 100 акций? Те, кто так думает и кто будет покупать акции из-за дробления или в ожидании того, что это произойдёт, обязательно понизят качество нынешней группы наших акционеров. (Можем ли мы действительно улучшить нашу группу акционеров посредством замены нынешних здравомыслящих членов на впечатлительных новичков, которые предпочитают бумагу стоимости и чувствуют себя богаче, имея 99 купюр по 1 доллару, а не одну 100-долларовую?) Люди, которые покупают не из соображений стоимости, скорее всего, и продавать будут не из соображений стоимости. Их присутствие обострит неустойчивые ценовые колебания, не связанные с развитием основного вида деятельности компании.
Мы постараемся избегать политики, которая привлекала бы покупателей с краткосрочными целями, и попытаемся предпринимать действия, которые привлекают информированных долгосрочных инвесторов, для которых главное — стоимость бизнеса. Купив акции Berkshire на рынке, где преобладают рациональные информированные инвесторы, вы заслуживаете шанс продать — если вам, конечно, этого захочется — на таком же рынке. Мы будем работать, чтобы поддержать его существование.
Одно из заблуждений фондового рынка — акцент на активности. Брокеры, используя такие термины, как «товарность» и «ликвидность», осыпают похвалами компании с высокой оборачиваемостью акций (тот, кто не может наполнить ваши карманы, наверняка навешает вам лапшу на уши). Но инвесторы должны понимать: то, что хорошо для крупье, не хорошо для клиента. Гиперактивный фондовый рынок — карманный вор предприятия.
Возьмём типичную компанию, зарабатывающую, скажем, 12% на акционерном капитале. Предположим, оборачиваемость акций очень высока —100% в год. Если покупка и продажа акций идёт по балансовой стоимости, владельцы нашей гипотетической компании будут ежегодно платить в совокупности 2% от чистой стоимости предприятия за право передачи владения. Эти действия никак не способствуют прибыльности компании и означают, что 1/6 этой прибыли теряется для владельцев посредством «фрикционных» издержек на передачу. (И эти подсчёты не учитывают продажи опционов, которые ещё больше увеличивают фрикционные издержки.)
Всё это напоминает дорогую игру в «музыкальные стулья» [47]. Можете ли вы себе представить, какой неистовый крик поднимется, если правительство введёт новый налог на прибыль корпораций и инвесторов (162/3%)? Посредством рыночной активности инвесторы могут сами на себя наложить аналог такого налога.
(Мы слышали аргумент «расширяющийся пирог», согласно которому такие действия делают процесс распределения капитала более рациональным. Мы считаем этот аргумент поверхностным и что в конечном счёте гиперактивные фондовые рынки разрушают рациональное распре-деление капитала и воздействуют на «пирог» подобно прессу. Адам Смит считал, что все неумышленные действия на свободном рынке направляются невидимой рукой, которая ведёт экономику к максимальной эффективности. По нашему мнению, рынки типа казино и взрывоопасное управление инвестициями действуют как невидимая нога, которая спотыкается и замедляет развитие экономики.)
Е. Стратегии акционеров[48]
В конце прошлого года цена акций Berkshire перешагнула рубеж 10 000 долл. Некоторые акционеры отмечали, что высокая цена — это иногда источник проблем. Они хотели бы передавать акции каждый год, но этому препятствует налоговое законодательство, согласно которому различают ежегодные дарения в размере до 10 000 долл. на одно лицо и от 10 000 долл. Дары в размере до 10 000 долл. полностью освобождены от налогов. При размере дара 10 000 долл. и более дарителю придётся лишиться части его льготы по налогу на дарение и наследование или, если этой льготы недостаточно, уплатить налог на дарение из собственного кармана.
Я могу предложить три пути решения этой проблемы. Первый подойдёт женатому акционеру, который может давать до 20 000 долл. ежегодно одному получателю, при условии, что даритель предоставляет налоговую декларацию на дарение, содержащую его письменное согласие или письменное согласие его супруги на подарки в течение года.
Второй — акционер, семейный или нет, может выгодно продать акции. Представьте, что акция Berkshire продаётся за 12 000 долл., а кто-то хочет сделать подарок в размере 10 000 долл.; в этом случае можно продать акцию тому, кому вы хотите её подарить, за 2000 долл. (Предостережение: если таковое будет иметь место, облагаться налогом будет сумма, на которую цена продажи превысит вашу базу налогообложения.)
Третий — вы можете учредить товарищество с людьми, которым передаёте акции в дар, вложить в него акции Berkshire и просто каждый год дарить паи в товариществе. Пай может быть любого размера на ваше усмотрение. Если размер дара 10 000 долл. и меньше, то эта сумма не будет облагаться налогами.
Как обычно, рекомендуем посоветоваться с вашим консультантом по налогообложению, прежде чем реализовывать какие-либо другие, более завуалированные способы дарения.
Наш взгляд на дробление акций приведён выше (в предыдущем эссе). В общем, мы верим, что наша политика относительно владельцев компании, включая политику недробления, помогла сформировать костяк акционеров, лучший среди американских корпораций с большим числом владельцев. Наши акционеры думают и действуют как разумные долгосрочные владельцы и смотрят на компанию во многом так же, как мы с Чарли. Как следствие, наши акции постоянно продаются по цене, в значительной мере отражающей внутреннюю стоимость компании.
Кроме того, мы считаем, что оборачиваемость наших акций ничтожно мала по сравнению с акциями многих других компаний с большим числом акционеров. Фрикционных издержек торговли ценными бумага-ми, основного «налога» на владельцев компании, в Berkshire практически нет. (Сохранять эти издержки на низком уровне помогают навыки маркет-мейкера Джимми Магуайра, нашего специалиста на Нью-Йоркской фондовой бирже.) Очевидно, что дробление кардинально не изменит эту ситуацию. Как бы то ни было, мы никогда не будем качественно усиливать группу наших акционеров за счёт дробления. Напротив, мы считаем, что это может привести к некоторой деградации.
F. Рекапитализация Berkshire [49]
