Исэ моногатари

душой обладать
тогда нужно!'

114

В давние времена, когда микадо Нинна приезд свой совершил в Сэрикава, еще не бывший слишком старым кавалер, хоть и знал, что ныне это не к лицу ему, но, так как раньше при этом был он, прислуживал микадо, как сокольничий[153].

На поле своей охотничьей одежды, где фигура цапли изображена была, он надписал:

'Утеха старца то...
не осуждайте люди!
Охотничья одежда...
«Сегодня только!» —
поет ведь цапля та...'[154]

Вид у государя был недовольный. Кавалер лишь о своем возрасте думал, а люди уже немолодые приняли, что ли, на свой счет[155].

115

В давние времена в провинции Митиноку жили кавалер и дама. «В столицу отправляюсь», — сказал ей он. И эта дама, в печали сильной, хоть проводить его желала [156] и в местности, что зовут Миякодзима в Окинои, вином его угощая, сложила:

'Печальней, чем сжечь
в сильном пламени тело
свое, здесь расстаться
с тобой у самой
Миякодзима!'

Сказала она, и он, восхищенный, остался[157].

116

В давние времена кавалер в скитаниях как-то дошел до провинции Митиноку. Оттуда в столицу, к той даме, которую любил, послал так сказать:

'Деревья на побережье
тех островков, что средь волн,
виднеются там...
Давно уж они предо мною,
за время разлуки с тобою!'

Сказать ей послал он, что во всем у него хорошо стало[158] .

XVI

117

В давние времена микадо свой выезд совершить изволил в Сумиёси:

'Даже я — и то долго
вижу тебя на берегах Сумиёси,
принцесса сосна![159]
А сколько веков уж всего
прошло за то время...'[160]

И божество само появиться соизволило:

'Не знаешь ты разве, что мы
в близкой дружбе с тобой?
Что с веков отдаленных — давно
уж как стал я
твой род охранять?'[161]

XVII

118