покинули корабль раньше ваших подчиненных. Более того, пытаясь первым занять место в спасательном плоту, вы открыли огонь по своим подчиненным и спаслись ценой их жизней. Признаете ли вы себя виновным?
Молодой лейтенант сделал шаг вперед:
— Господа судьи, я хочу заявить, что капитан Этон не может признавать или не признавать себя виновным, поскольку является жертвой амнезии…
— Я не признаю себя виновным, — твердо возразил Этон. — Я не верю, что способен на подобные поступки.
Губы обвинителя скривились в чуть заметной язвительной усмешке.
Защитник, обескураженно пожав плечами, вернулся на место.
Непреклонный обвинитель перешел к вызову свидетелей, и Этон был вынужден заново пережить уже пережитое во время предварительного следствия. Первым вызвали сержанта Квейла, старшего унтер- офицера центра управления огнем. Этон не показал изумления, услышав, как он с лучеметом в каждой руке прорывался к плоту, убивая всех, кто стоял у него на дороге. Иногда Квейл как-то странно взглядывал на Этона: то ли злорадно, то ли с боязнью, и тогда у капитана будто двоилось в глазах: лицо Квейла искажалось и раздувалось, будто смотрело из-за увеличительного стекла или, быть может, визора страт- скафандра. Но изображение сразу пропадало, и Этон отнес иллюзию на счет собственного воображения. Семь следующих свидетелей, все из команды «Молота Империи», подтвердили показания Квейла. Они повторяли его рассказ, иногда поворачиваясь и бросая на капитана тяжелый обвиняющий взгляд. Они называли имена матросов и офицеров, убитых Этоном у них на глазах. По словам свидетелей, сбить Этона с ног и разоружить удалось, лишь когда плот катапультировался от «Молота Империи» после окончательной гибели эсминца. Примерно через час охваченный страхом и отчаянием спасательный плот был обнаружен и подобран флагманом. Этона арестовали и доставили в Хронополис.
Ничего этого Этон не помнил. Удавалось вспомнить лишь некоторые моменты боя с кораблями Гегемонии, да и эти воспоминания казались ему сном. События, о которых рассказывали Квейл и остальные свидетели, — здесь в памяти Этона было совершенно пусто. Он помнил лишь, как пришел в себя и увидел, что плот уже поднят на «Оплот веры» — флагман адмирала.
Может ли быть, чтобы он убил и лейтенанта Криша? Неужели он мог поддаться животной панике, может быть, умопомешательству? Если так, то это помешательство до сих пор его не оставляет, потому что все происходящее вокруг кажется ему сном. В мозгу не складывалась картина, как он, с его любовью к Флоту, с его преданностью Империи, творит то, что описывали свидетели.
Обвинение передало слово защите. Юный лейтенант вызвал своего единственного свидетеля.
— Майор Батол, — спросил он поднявшегося на свидетельское место стройного военного, — какова ваша должность в Армии Времени?
— Я врач-хирург.
— Вы узнаете обвиняемого?
Майор быстро оглядел Этона и кивнул.
— Расскажите нам, пожалуйста, о результатах проведенного вами осмотра капитана Этона.
Майор Батол повернулся к трибуналу:
— Я проводил обследование капитана при помощи детектора биополя. Это устройство позволяет производить считывание электростатического поля, создающегося вокруг тел» и головы человека. При помощи этого прибора можно оценить умственное состояние человека и даже узнать, что он думает, поскольку мысли и эмоции отражаются на состоянии поля. Такой способ подобен исследованию операций К9мпьютера путем уловления случайных электромагнитных колебаний, излучаемых…
— Суду не нужны технические детали, — сухо произнес председатель. — Переходите к сути дела.
— У капитана Этона наблюдается полная амнезия относительно событий рассматриваемого периода, — доложил майор Батол.
— Каковы могут быть причины подобной амнезии? — спросил защитник.
— Благодарю вас, майор. Обвинитель не задержался с вопросом:
— Майор Батол, каково ваше мнение: человек, пострадавший от психической травмы описанного вами типа, способен на целесообразные действия — например, прорываться с боем к спасательному плоту?
— Очень маловероятно, что он вообще был бы способен на какие-либо действия. А на осознанные — определенно нет.
— Можете ли вы точно назвать время, когда капитан Этой пережил травму? За десять минут до катапультирования плота? За пять? За секунду до этого события?
— Нет, не могу. Травматическая амнезия распространяется как на события, предшествующие травме, так и на последующие.
— Покорнейше благодарю вас, майор.
Адвокат Этона сделал все, что мог. Он начал с того, что рассказал, каким отличным офицером был Этон, о его послужном списке и о трех схватках с неприятелем, за одну из которых его подзащитный удостоился награды. Далее он подчеркнул факт амнезии Этона, подводя к мысли, что это придает некоторую загадочность всему делу.
— Разве не странно, — говорил он, — что капитан Этон ни единого слова не мог сказать в свою защиту? И наконец… — защитник с побелевшим лицом повернулся к судьям, — я ходатайствую о том, чтобы сами свидетели обвинения прошли проверку на детекторе биополя!
Обвинитель вскочил на ноги:
— Обвинение протестует! Защита пытается приписать предвзятость моим свидетелям!
Председатель трибунала с мрачным видом чуть передвинулся на стуле.
— Использование детектора биополя не предусматривается процессуальным кодексом гражданского суда, а данный трибунал в вопросах исследования доказательств исходит именно из этого свода законов. Хоть мы и выслушали мнение майора Батола, факт амнезии вашего клиента не является юридически установленным. Ходатайство отклонено.
Этон знал, что это была последняя отчаянная попытка молодого лейтенанта. Трибунал совещался недолго. В лицах старых адмиралов, вернувшихся из комнаты совещаний, Этон не заметил и тени сочувствия.
— Капитан Монд Этон, вы признаны виновным. Независимые показания восьми свидетелей неопровержимы. Что касается попытки защиты доказать, будто ваши действия явились результатом изменения личности, что якобы является смягчающим вину обстоятельством, такие аргументы не могут быть приняты во внимание. Даже если бы это было так, факт остается фактом: офицер по имени капитан Этон согрешил инкриминируемые ему преступления, и тот же офицер по имени капитан Этон стоит сейчас перед трибуналом, вменения личности не оправдывают преступления офицера Армии Времени.
Адмирал-председатель сделал паузу перед тем, как огладить резолюцию.
— Вам вынесен единственно возможный приговор. Из эго зала вы будете доставлены в лаборатории Департамента Связи, где вы последний раз послужите Империи. И возродит Господь вашу душу. Этона провели через приемную, где сидели сержант Квейл и остальные свидетели. Все восемь человек — а Квейл особенно — смотрели на Этона сверкающими глазами, не скрывая своего ликования.
— Очень необычный случай, — пробормотал техник. Небрежно закинув ногу на ногу, он сидел напротив Этона в зале инструктажа. — Я первый раз работаю с человеком вашего уровня, — продолжал он. — Обычно нам присылают убийц, воров, мелких предателей — в общем, подонков.
Техник разглядывал Этона с нескрываемым любопытством. Он держался совершенно
