— Ты — намуе рана секойе, Эрик Зеленоглазый, доблестный сын Парадейна. Посмотри, брат мой, — никто в тебе не сомневается. Так откуда же твои сомнения?
Мимо пробежали двое мужчин с ведрами.
— Ну, это не ответ.
Доу нахмурился и пожал плечами:
— Возможно. Однако на твой вопрос можно будет ответить лишь задним числом, когда все окончится.
Шубал уже ждал их в помещении, полном плавильных печей, возвышавшихся, словно сталагмиты. Тут и там суетились раздетые до пояса рабочие. Было жарко и душно, огонь и вода шипели, заглушая друг друга.
— Сюда! — позвал Шубал. Его широченная грудь блестела от пота, волосы были обвязаны грязной тряпкой, борода обожжена.
Эрик двинулся было к нему, но задержался посмотреть, как рабочий поднимает длинную трубку и выдувает пузырек хрупкого стекла. Но стеклодув сердито посмотрел на него, словно прося не мешать, и Эрик прошел мимо.
Шубал поднял руки в традиционном приветствии. Он потерял более половины своих людей, когда первая волна «посланий» пересекла границы Вистовима, и привел уцелевших воинов в ближайший Шерен, поскольку иного выхода не было.
— Здесь жарко, — сказал Шубал. — Пойдемте в соседнюю комнату.
По дороге он облился водой из бочонка и допил остаток.
— Смотрите: правда, они великолепны?
На длинном столе лежали рядами пустотелые стеклянные трубки-дротики. Молчаливый рабочий сажал на клей оперение, не обращая внимания на вошедших. Его напарник ловко обматывал противоположные концы еще теплых трубок тончайшей материей.
Эрик огляделся и увидел, что довольно большое помещение освещено всего лишь полудюжиной свечей.
— Доу, обеспечь более приличное освещение, а то бедняги ослепнут.
Юноша положил на стол светящийся шар и обещал принести еще.
Дротики оказались лучше, чем можно было надеяться. Эрик поднял один из них и внимательно осмотрел. Он еще не был снабжен наконечником и зарубкой, чтобы прилаживать его к тетиве.
— Сколько их? И готовы ли наконечники?
Шубал показал ему стоявший на соседнем столе ящик:
— Они здесь.
Он запустил пятерню в ящик:
— Смотри. Весь Шерен работает, не зная ни сна, ни отдыха.
Шубал взял свечу, подошел к стене, показывая висевшие на ней тонкие кожаные ремешки и прислоненные рядом сотни стеклянных трубок. В дальнем углу комнаты лежали связки тонких шестов.
— Скажи мне еще раз, как это называется.
— Лук.
Эрик взял один из них и показал новому товарищу, как натягивать тетиву. Ему казалось странным, что мир, погрязший в войнах, до сих пор не знает такого простого оружия. Впрочем, луков не было и у некоторых земных племен, а высокоразвитая цивилизация инков обходилась даже без колеса. Чему уж тут удивляться?
Из смежной комнаты донесся знакомый кашляющий смешок. Секунду спустя появился Герон с кувшинчиком янтарной жидкости. За ним следовал Валис.
— Он хочет попробовать, — виновато пробормотал гигант.
— Очень хорошо. Снимите все со стен и принесите пару ведер с песком.
Шубал и Валис отодвинули тяжеленный стол. Эрик попробовал взять сосуд у Герона, но старик взволнованно закричал:
— Нет! Я сам!
Он уверенно наполнил жидкостью одну полую трубку примерно до половины и передал Эрику:
— Хватит, наверно. Не собираемся же мы сжечь башню?
Эрик взял оперение и тщательно приладил его, дав клею подсохнуть. Из соседнего помещения уже набежали рабочие, прослышав, что происходит что-то интересное. Они принесли два ведра с песком и столпились в дверях.
— М-да. Боюсь, комната маловата. Пошли в коридор. Ребята, возьмите стол и свечу.
Рабочие расступились, пропуская Эрика. В одной руке у него был лук, в другой — драгоценная стрела. С помощью рабочих Шубал и Валис развернули тяжелый стол и с трудом вынесли через узкий дверной проем. Валис разогнал всех, чтобы не мешались на пути.
Эрик приложил стрелу к тетиве. Герон, стоя у него за спиной, поджег тонкую ткань. Эрик натянул лук, едва не обжегшись; это не требовало больших усилий — все луки были изготовлены из гибкого ивняка. Будь они не такими гибкими, можно было бы сломать хрупкие стрелы.
Он отпустил тетиву. Стрела мелькнула в воздухе и ударила в стол в двадцати шагах от места, где стоял Эрик. Горящая ткань подпалила снадобье Герона, и вспыхнуло пламя.
— Песок! — заорал Валис и бросился засыпать огонь.
— Испытание пройдено! — радостно восклицал Герон, хлопая в ладоши. — Огонь Хиавы! Я создал его! Мое изобретение! Огонь Хиавы!
Эрик смотрел на обожженную поверхность стола и рассыпанные по полу осколки.
— За работу, — тихо сказал он. — Еще многое надо сделать.
Шубал подошел и забрал у него лук.
— Вот это оружие! — Он словно впервые увидел священный предмет какой-то незнакомой религии. — Так мы сможем изменить ход войны.
Эрик был мрачен:
— Проследи, чтобы стрелы были готовы в кратчайший срок и их сразу же отнесли бы на крышу. Мы отправляемся в Но-Фериен за два часа до рассвета. Кто-нибудь, уберите стол с прохода.
Рабочие с ликованием принялись за дело. Шубал радостно хлопнул Эрика по плечу и побежал догонять Герона. После встречи в Каприте было странно видеть такое дружелюбное отношение с его стороны.
— На войне и не такое бывает, — пробормотал Валис, словно читая его мысли. — Знаешь что, отдохни, пока есть возможность.
Эрик вздохнул. Предложение показалось ему разумным — позади была не одна бессонная ночь, но что еще ждало впереди?
— Четыре часа, — нехотя согласился он. — Не больше. Разбудишь меня?
Валис кивнул, и Эрик отправился в свою комнату, которая располагалась одиннадцатью этажами выше. По лестнице, казавшейся бесконечной, сновали мужчины и женщины, словно не испытывавшие перед битвой ни страха, ни беспокойства.
Поднявшись, он закрыл за собой дверь и устало привалился к ней, опустив голову. Так он и стоял некоторое время, стараясь ни о чем не думать, пока в раскрытое окно не подул свежий ветер, коснувшись его заросшей щетиной щеки.
Здесь Эрика никто не мог увидеть, и он позволил двум слезинкам скатиться из глаз при мысли о Кэти, потом ущипнул себя за переносицу и вытер глаза. Если бы было так же просто прогнать тревогу! Без Кэти он чувствовал себя лишенным души, пустой оболочкой.
Два дня он летал над пожарищем, разыскивая Кэти, Роберта и Салит, но нашел лишь несколько солдат-чолов, да и тех не сумел спасти. Пламя пожирало все на своем пути: каждое дерево, каждую травинку. Наконец оно поглотило и его надежды.
Грудь разрывало от безмолвных рыданий, но он твердо решил: больше слез не будет. Он сел на кровать и пробежал пальцами по лоскутному одеялу искусной работы, поражаясь мельчайшим аккуратным стежкам. Кто-то трудился над ним, наверное, не одну неделю.
Кэти и Бобби уже не вернуть, но надо остановить Каджин Луре и Каджин Касста в их безудержном
